— Ну, хоть на этом спасибо, — буркнул в ответ Люциус, Подтягивая к себе кружку пива: — Хоть в чём-то я… Того… Не лох педальный.

— Но, — продолжил док, безжалостно круша самолюбие Сэма: — Создав такую структуру, ты не подумал о главном.

— О чём это?

— О внутренней безопасности! Сэм! Ты — номер один. На вершине!

— И что?

— А то! Желающих скинуть тебя вниз — море!

— Так я что? Против был?! Сколько раз я предлагал Совету — мол выберите другого, сколько раз, а? Док?

— Вот Шнек и сделал это! И заметь — все знают, сколько сил ты положил, тебе все обязаны — и что? Молчишь? Так я скажу! — Разошедшейся врач даже привстал, наклоняясь над столом: — Скажу, Сэм! Братство, благодаря тебе — процветает! Операции Братства — успешны, у всех — стабильный доход, планета — прикрыта. Мир и благодать. Так?

— Так. Я к этому и стремился — сделать островок спокойствия во всём этом бедламе.

— Ты его и сделал. Вот только люди… Люди так устроены, что уже оказанная услуга ничего не стоит. Добро — ни кто не помнит. Все зло помнят! А ты — делал добро! Все привыкли к этому твоему спокойствию. И когда Шнек предложил бессмертие — путь на словах, пусть эфемерное, то люди, привыкнув к тому, что имеют, и, считая это уже привычной, неотъемлемой частью бытия — пошли за ним. Пошли, считая, что хуже того, что есть — ну никак не будет!

— Думаешь — будет? — тоскливо посмотрел на него Сэм.

— Будет! — Решительно кивнул Док: — И ещё как будет! Шнек — не ты. Он подобного не допустит. — Замолчав, Жвалг приник к кружке, остужая горло, и, сделав несколько глотков — продолжил: — Вот скажи мне, Сэм. Что тебе мешало по нормальному всё сделать?

— По нормальному — это как?

— Службу собственной безопасности ввести. И не одну. Чтобы они и вокруг и друг за другом следили.

— За своими следить?! Ну ты, Док даёшь…

— Вот в этом и есть твоя проблема, Сэм, — грустно вздохнул врач: — Я тебе говорю-говорю, ты, вроде как соглашаешься, а потом…

— Ну… Гадко это, Жвалг. Я доверять привык.

— Отвыкай!

— И что — мне теперь и тебе не верить, а? Вот скажи — ты про то, ну — что Шнек с бессмертием этим задумал, ты про это знал?

— Знал, — не задумываясь ни на секунду, кивнул тот в ответ: — Мне сообщили — ко мне он подойти не решился — знал, что я тебе доложу.

— А раз знал — чего не пришёл?!

— Сэр! — от волнения Док вернулся к официальной форме общения: — Я и подумать не мог, сэр, что вы не в курсе! Считал, что вы выжидаете — что бы наверняка бить! В кают-компании всё ждал когда ваши бойцы ворвутся.

— М-да…

— Если вы закончили философствовать, — подал голос практически задремавший Лоск: — То я бы предложил ещё по одной и по девочкам. Ты что-то про резерв говорил, а Сэм? Хорошая девка, она мозги лучше всякого спирта чистит.

— Да, давайте закругляться, — поспешил поддержать его Сэм, и, желая прервать неприятный для себя разговор, махнул рукой, подзывая официантку.

— Не будет ли так любезен добрый господин… — Возникшая из пустоты сгорбленная и замотанная с ног до головы в какие-то, не поддающиеся идентификации тряпки, фигура, почтительно сложив руки перед собой, поклонилась Люциусу, безошибочно определив в нём старшего: — Угостить бедного человека кружечкой пива?

— Иди, дедуля, иди себе, — махнул рукой Лоск, отгоняя попрошайку: — Не подаём мы. Проваливай!

— Да ладно тебе, Папаша, — вступился за старика, а иначе идентифицировать эту сутулую фигуру не получалось, Сэм: — Мадмуазель, — польстил он подошедшей официантке, чьё мадмуазельство осталось за её внушительной кормой несколько десятков лет назад: — Будьте так добры — кружечку вашего замечательного пива этому уважаемому ветерану. — Произнося эти слова он заметил, как нахмурился и покачал головой, не одобряя его слова, Док.

— Этому-то? — взяв непрошенного гостя за ворот, дама, легко встряхнула его, демонстрируя недюжинную силу: — Сударь! Этот бомж уже всех достал — с полгода как появился — всё слоняется тут, пиво клянчит и закусь. Давай! — едва не оторвав его от пола официантка ловко развернула его от стола: — Вали отсюда. Нечего к людям приставать!

— И всё же, девушка, — привстав, Люциус положил руку на плечо слабо трепыхавшегося старика: — Дайте ему и пива и закусить. Я плачу, — произнёс он с нажимом.

— Ох, и охота вам… — разжав свою хватку — попрошайка едва не упал вновь, обретя свободу перемещений: — Со всякой швалью связываться! Я-то подам, вот только, сударь, зря вы это! Как есть зря!

— Спасибо за пиво, — вернулся на своё место Сэм, и, подводя черту под разговором добавил: — Счёт подготовьте — мы заканчиваем, мадам.

Такое понижение в ранге не осталось дамой не замеченной, и она, недовольно поджав губы, удалилась, попутно, легким толчком бедра, отправив в короткое путешествие до стены, оказавшийся некстати на её пути стол, который, несмотря на громкий стук столкновения с препятствием, не развалился, подтвердив известный факт, что мебель, для подобных заведений, изготавливается с солидным запасом прочности.

— Спасибо вам, добрый господин, — дребезжащий голос старика заставил Люциуса отвернуться от столь славно выдержавшего испытание, стола и повернуться к их гостю.

— Не за что, отец, — кивнул ему в ответ Сэм: — Жизнь — переменчива и кто знает — может завтра мы поменяемся местами. Извини, за стол тебя не позову, уходим мы, но тебя накормят — я прослежу.

— Спасибо, спасибо вам, — вновь принялся благодарить его попрошайка, копаясь в своих лохмотьях: — Сейчас, в эти ужасные времена, так редко встречаются добрые люди, господин, — в его руках появилась пачка мятых и грязных листков. Вывалив её на стол — Док, брезгливо поджав губы, отодвинулся в сторону, дед принялся в них копаться, что-то неразборчиво бормоча, а Сэм, мысленно закатил глаза — старик оказался не только бомжом, но, в добавок и свихнувшимся кладоискателем — последнее время таких много развелось, многие, в попытке одним ударом поправить свои дела, приобретали подобные сомнительные карты, и, отправляясь на поиски мифических сокровищ, закономерно разорялись, пополняли ряды банкротов. Судя по всему — старик был либо из числа мошенников, либо — из числа окончательно потерявших разум кладоискателей.

— Спасибо, отец, — отодвинув от себя вытащенный из пачки грязный лист бумаги, запротестовал он: — Не надо, я же не ради…

— А вы всё же посмотрите, молодой человек, с вас не убудет, — пододвинул к нему, явно выдранный из какой-то школьной тетради в линеечку, основательно помятый и местами даже прожжённый, лист старик: — Это не что-то там! Я, добрый господин, подделками не торгую!

— Спасибо, отец, — мягко, но настойчиво, Сэм отодвинул от себя бумагу, покрытую мелкими, кривыми строчками: — Спасибо, но мы этим не интересуемся.

— Ты чего, дед? Не понял?! — Угрожающе привстал со своего места, нависая корпусом над торговцем картами, Лоск: — Вали отсюда! Пива со жрачкой на халяву срубил — так вали, пока он свой заказ не отменил! Нечего тут свой хлам впаривать!