концов, ему поручили фиксировать и отмечать все факты), а потом вдумываясь, как бы удивленно вслушиваясь: на снегурочку? Надо же!»

Семен перевел взгляд на мрачного отрешенного Рубанова, идущего рядом с Ксенией, и с неожиданной досадой и неприязнью подумал: «А этот хлыщ, небось, и не замечает, что она похожа на снегурочку!»

Часть 3

Первый день твоей оставшейся жизни

Глава 11

Ая решила, что у нее теперь будет два дневника: прежний, который она с горькой иронией называла «Дневником моих печалей», и – новый, названный ею «Дневник моей радости». «Пусть один будет, как кувшин с мертвой водой, а другой – с живой; в первый я, как и раньше, буду изливать свою боль, а во второй, как в гербарий собирать цветы своей радости».

Однако, как вскоре выяснилось, в выжженном пространстве ее сада, цветы не росли; день прошел, но Ая так и не смогла «поймать» ни одной радости. Как научиться получать удовольствия, чувствовать радость, испытывать удивительное ощущение жизни «пчелы на горячем цветке», о котором писал поэт? Как вообще вернуться к естественной человеческой жизни, состоящей из больших печалей и маленьких радостей, когда ты – скукоженная, заледеневшая, и кажется, что простые человеческие чувства тебе недоступны?

Ая ощущала себя инвалидом, заново учившимся ходить, или марсианином, который спустился на Землю совсем с другой – безжизненной планеты, и пытается понять, что переживают и чему радуются земляне. В итоге, «осмотревшись» тут, на земле, Ая поняла, что здесь все, кроме таких, как она и Агата – застрявших в одномерном пространстве своей апатии и печали, живут в многомерном мире, и радоваться жизни у большинства людей получается естественно – само собой, «код удовольствия» у них по определению встроен в программу.

Вот ее мать, к примеру, постоянно чему-то радовалась – искренне, самозабвенно, как ребенок. Дина умела радоваться мелочам и считала, что мелочей вообще нет – Бог живет в деталях. Она радовалась осеннему кленовому листу в парке, взрывающему вечер закату, чуду распахнувшегося в ночном небе Млечного пути, шарманке дождя. Дина, как истинная женщина могла устроить не только истерику из ничего, но и праздник. Ая помнит, как ее мать ни с того ни с сего, посреди какого-нибудь особенно унылого дня могла «раскупорить» бутылку шампанского, включить любимый музыкальный концерт и уютно устроившись в кресле, раствориться в своей стихийной радости. Дина говорила, что человеку для счастья в принципе достаточно только музыки. Музыка являлась фоном ее жизни. Джаз, классика, рок – в отношении стилей Дина проявляла терпимость, в отношении масштаба – никогда. «Мне не важен жанр, мне важно, чтобы эта музыка была великой!» – объясняла Ае мать. Кроме музыки Дина получала удовольствие от танцев; она любила танцевать – просто так, для себя, при этом отличалась великолепной пластикой, и испытывала радость от осознания того, насколько красиво и гармонично ее тело. Дина радовалась красоте во всех ее проявлениях – в искусстве, в интерьерах, в моде. Она любила красивых женщин и мужчин, и улыбалась, встречая в компаниях или на улице привлекательного человека.

А как она любила наряжаться, но не так, чтобы просто быть красивой (ей это казалось скучным), а так, чтобы играть, устраивать каждый день маленький театр, и с помощью одежды экспериментировать с образами. Сегодня она дама в вечернем платье с таким рискованным, что обалдеть! – декольте, завтра – примерит образ денди: тренч, серые широченные брюки, кепка; послезавтра Дина захочет поиграть с винтажным образом и наденет платье от знаменитого французского модельера из коллекции пятидесятых годов. Дина была очень чувственной и сексапильной, и любила вещи, которые подчеркивали ее сексуальность. Однажды у нее начался «лиловый» период: лиловые палантины, лиловые платья, туфли в тон – что-то очень декадантское, утонченное, не из этого века. И к этому ее образу так шел сладострастный, загадочный аромат «Шалимар»! «Я знаю, – однажды сказала матери Ая, – это Блок про тебя написал: дыша духами и туманами…» Да, ее Дина шла по жизни, дыша духами и туманами.

По вечерам – свечи, ванна со всякими ароматическими штуками, казавшиеся маленькой Ае сказочным зельем, а еще кремы в волшебных баночках, сумочки, шелковое белье, и туфли, туфли. Дина знала толк в удовольствиях, хотя даже маленькие радости не спасли ее от большой беды.

И вот Дина – космос, театр, фейерверк, сама победительная женственность, и – Ая… Холодная, скучная – бледная тень своей матери.

«Да я просто замороженная селедка», – усмехнулась Ая, глядя на белый пустой лист своего незаполненного «дневника радости». Но делать нечего – она сама придумала эксперимент с погоней за удовольствиями и должна его честно отыграть. Хотя бы ради Агаты. Итак, поиграем со стимулами. Начнем, пожалуй, с запахов.

* * *

Тина зашла на офисную кухню и достала из холодильника любовно припасенный ею брикет мороженого. «Моя прелесть!» – Тина шмякнула на тарелку увесистый кусок и зарядила кофеварку: мороженое и кофе – идеальное сочетание! Пока кофе готовился, Тина решила заглянуть в соседний с кухней зал совещаний. Проходя по коридору и оглядывая приукрашенный офис агентства, Тина с радостью отметила, что благодаря ее стараниям офис преобразился: «теперь хоть видно, что до нового года остается два дня!»

Войдя в зал для совещаний и увидев Аю Кайгородскую, склонившуюся над букетом еловых веток, Тина остолбенела. В ответ на ее приветствие Кайгородская задумчиво кивнула, при этом лицо у нее было совершенно потустороннее.

– Ты чего? – пробормотала Тина.

– Определяю свою реакцию на еловый запах, – серьезно ответила Ая.

Тина уставилась на Аю: Кайгородская говорила так, словно речь шла не о милом новогоднем букете, а о какой-то химической реакции! Шутит она, что ли?

– Знаешь, благодаря этому запаху ко мне вдруг прилетело столько воспоминаний! – вздохнула Ая, – Я вспомнила, как на Новый год в нашем доме всегда ставили елку – большую, смолистую, и на все новогодние праздники она становилась центром нашей вселенной. Как странно, всего лишь запах – казалось бы, пустяк, а столько ассоциаций и эмоций неожиданно возвращается к тебе неизвестно откуда.

– Ну да, у меня так часто бывает, – обрадовалась Тина, – я вообще люблю запахи. К примеру, обожаю запах кофе. Я порой специально захожу в кофейню, чтобы его понюхать. А дома обжариваю кофейные зерна – такой кайф! Да я и печь люблю во многом из-за запаха. Знаешь, аромат выпечки ни с чем не сравнится. Кстати, хочешь кофе? Я как раз готовлю.

Разговор продолжили на кухне. Уловив пристальный взгляд Аи, Тина смутилась и перестала поглощать