Из дневника Агаты Смолиной

«Странно, но именно на радости у меня никогда не было времени. Мне казалось, что счастье и тихие человеческие радости ждут меня впереди, они случатся когда-нибудь… потом, а пока есть более важные вещи: карьера, деньги, отношения с мужчинами. Я получала образование, пыталась устроить личную жизнь и проходила через жернова развода, меняла работы и квартиры, растила сына и пыталась «соответствовать» – быть как все и ещё успешнее. Моя жизнь представлялась мне целеустремлённой и правильной, я казалась себе – какое дурацкое слово – «эффективной». Ну а сейчас… сейчас понятно, что весь длинный список моих жизненных занятий можно свести к нескольким словам – я спускала свою жизнь в трубу, распылялась на ничего не значащую суету. Как оказалось, ничто, из того, на что я тратила время, не имело значения. Ничто, кроме сына.

Господи, на какую ерунду мы тратим свою жизнь! На бесконечную потребительскую гонку за товарами, просмотр телевизора, общение в социальных сетях с людьми, которым ты на фиг не нужен, и которые не особо нужны тебе, на сексуальных партнеров, которые потом предают тебя, на эту серую пыль будней, что рассеивается лишь – видимо, так устроен человек – перед лицом серьезной трагедии. Черным по белому – прописные истины, вроде такие банальные, но их понимание оплачено слезами и кровью».

Агата остановилась – первая страница блокнота была заполнена. И пусть она пока не поймала ни одной радости в этот только что родившийся дневник, ей удалось главное – выглянуть из раковины своего горя, и захотеть в этот «первый день ее оставшейся жизни» собрать его фрагменты в мозаику радости, сложить их в единый божественно прекрасный узор. Вопреки отчаянию и боли. Неуверенно, как ребенок, который учится читать, складывает буквы в слова, Агата училась слагать кусочки маленьких радостей в мозаику счастья.

«Счастье в том, чтобы просыпаться утром и видеть в окно огромное, безбрежное море, смотреть, как днем солнце пронизывает его тысячей лучей, а ночью в него погружаются огромные загадочные звезды. Счастье – каждый день всматриваться в небо, запрокинув голову до головокружения, наблюдать жизнь в ее переменчивости и многоцветии, различать цвета моря (сколько у него оттенков!), видеть красоту в обыденном… Радоваться каравану плывущих по небу рваных облаков (эти, может быть, идут сейчас в снежную новогоднюю Москву!), вкуснейшим морепродуктам, приготовленным Полем (свежайшие устрицы, креветки, мидии чуть сбрызнуть лимонным соком, запить прохладным белым вином, и наслаждаться!). Ощущать, как пахнет море, тропические цветы, фрукты…

Подумать только, сколько лет я сознательно лишала себя радости, хотя, что мне мешало радоваться жизни, раскручивать ее на полную катушку, опьяняться ею? Может, как раз уверенность в том, что смерти нет, и вся жизнь еще впереди – все успеется? Как странно: долгое время я словно была в тоннеле – глухом, замкнутом – не выбраться, а теперь мне вдруг кто-то посветил фонариком. И вот: рыбы, кораллы, море, чудесные острова, и все это происходит со мной, здесь и сейчас. И я понимаю, что все, что у нас есть – это только «здесь и сейчас».

* * *

Конец декабря

Офис агентства «Четверг»

– И что там у нас с Рубановым? – поинтересовалась Ая у коллег, собравшихся в зале для совещаний на последний в этом году брифинг.

Данила пожал плечами:

– Ну, пока все идет по плану, операция «спаси бедного миллионера» проходит вполне прогнозируемо: клиент проклинает судьбу, позабыв свои недавние чаяния помойки и тургеневской женщины, озирается, пытается что-то понять. Да вот, давайте послушаем товарища, он вам сейчас все расскажет.

Экран в центре зала загорелся, и на нем появился Семен Чеботарев – в дубленке и вязаной шапке, краснолицый и почему-то изрядно насупленный. За его спиной шел крупный, прямо-таки кинематографический постановочный снег – Семен вышел на связь с улицы. Вместо приветствия Чеботарев что-то пробурчал – разговаривать, особенно через мессенджеры, он в принципе не любил.

Когда Тина спросила его, откуда он говорит, Семен отрывисто пояснил, что говорит из парка рядом с домом Ксении.

– Что наш капризный принц? – спросил Чеботарева Егор.

Семен хмыкнул:

– Он, как и хотел, – попал в нищие. Теперь смотрит на все, как баран на новые ворота и сильно удивляется тому, как живет большая часть страны. Рубанов же не знал, что за пределами Садового кольца есть жизнь, а тут он попал прямо в гущу этой самой параллельной жизни.

– Так эта другая жизнь ему нравится или нет? – уточнила Тина.

– Пока сложно сказать, – буркнул Семен, – вот если бы человек из Африки вдруг попал на север, где живут только белые медведи, ему бы понравилось?

– Не знаю, – опешила Тина, сраженная странностью приведенного Чеботаревым сравнения.

– Вот и он не знает, – лаконично закрыл тему Семен. – Да не волнуйтесь вы за него, все будет… ну как будет. – И не любивший долгих разговоров Чеботарев, сурово сообщил, что сейчас отключится.

– С Новым годом, Семен! – выпалила Тина в уже погасший экран.

– Ну, видите – пока все нормально, – усмехнулся Данила, – а на счет будущего можете делать ставки: влюбится наш герой в эту самую тургеневскую Ксению или нет? Останется с ней – не останется? Может ведь случится тотальный хэппи-энд: тургеневская барышня из Подмосковья нашими стараниями получит отличный новогодний подарок под елку – готового миллионера, потом переедет с ним на Рублевку и будут они жить-поживать, наживать добра для списка Форбс. Как думаешь, Кайгородская?

Ая вздохнула:

– Если честно, я не верю в сказки про добрых миллионеров, которых дарят на Новый год хорошим женщинам, как плюшевых медведей.

– А если Ксения влюбится в Сергея? – вдруг спросила Тина. – А он потом уедет, вернется в свою жизнь, и разобьет ее сердце?

– Будем честны – такой вариант возможен, – невозмутимо заметил Егор, – но, в конце концов, наша задача «отформатировать» и привести в чувство Рубанова, а Ксения – не наша героиня.

– Звучит цинично, – недовольно заметила Ая. – А тебе не жаль бедную женщину?

– Жаль, – отрезал Егор, – но моя жалость ничего не изменит.

– Ладно, посмотрим, как будет развиваться история, – сказала Ая.

В зале для совещаний повисла тишина, – рабочие вопросы обсудили, а что еще связывало сотрудников агентства? Наверное, каждый из них сейчас задался этим вопросом и получил один и тот же ответ. Кирилл уткнулся в планшет, Ая смотрела в пространство – она уже придумывала сценарий для новой героини, Егор тоже о чем-то задумался. Своим вынужденным совместным существованием в агентстве «Четверг» наши герои доказывали теорему про параллельные, никогда не пересекающиеся прямые, и составляли некую фигуру