Деятельность буканьеров иногда финансировалась из портов Франции и Голландии, где у них могли быть торговые партнеры — родственники или хорошие знакомые. В их адрес охотники отправляли шкуры, жир, табак и иные продукты, получая взамен ружья, ножи, боеприпасы, одежду и законтрактованных (кабальных) слуг. Впрочем, нередко эти партнеры сами приезжали на Тортугу и Эспаньолу, где и осуществлялись торговые сделки.

Желая избавиться от присутствия в лесах буканьеров, испанцы часто устраивали на них облавы. По данным Шарлевуа, губернатор Санто-Доминго сформировал специальный карательный отряд из 500 человек, вооруженных пиками. Этот отряд был разделен на десять групп, которые должны были нападать на стоянки буканьеров и небольшие поселения плантаторов и лесозаготовителей. Возглавил карателей некий «фламандский офицер Вандельмоф» (возможно, это искажение имени уже известного нам Хуана Морфа Херальдино).

В 1663 году 500 солдат Вандельмофа спустились в долину реки Артибонит, чтобы уничтожить находившийся там крупный буканьерский поселок. «Буканьеры узнали об этом от одного охотника только тогда, когда испанцы подошли уже очень близко, — пересказывает эту историю Архенгольц. — Их всего была сотня. Они могли еще спастись бегством и безопасно достигнуть другого букана, но почли позорным для себя отступление и потому решились немедля идти навстречу испанцам, что тотчас и исполнили. К удивлению наступавших испанцев, не думавших о такой дерзости, враги встретились у горного ущелья. План испанского предводителя расстроился тем совершенно. Вандельмоф презирал буканьеров и никак не ожидал подобной смелости. Впрочем, многочисленность, превосходство оружия и опытность заставляли испанцев надеяться на несомненный успех. Буканьеры напали первые. Обе стороны при равном остервенении дрались отчаянно, и победа долго оставалась сомнительною. Наконец, буканьеры победили, испанский отряд был совершенно разбит и прогнан в горы. Множество испанцев были убиты, между прочими и начальник их, Вандельмоф. Это поражение вместе со смертью начальника произвело сильное впечатление».

Описывая иные истории, позаимствованные им в основном из сочинения Шарлевуа, Архенгольц особый акцент делает на жестокость испанцев по отношению к «несчастным» охотникам. Тем самым немецкий автор (вслед за своим французским источником) пытается убедить читателей в том, что антииспанские рейды буканьеров и флибустьеров стали всего лишь вынужденным ответом последних на карательные экспедиции испанцев.

«С этих пор, — восклицает он, — буканьеры дышали только местию. Кровь потекла ручьями; они не разбирали ни возраста, ни пола, и ужас их имени стал распространяться более и более».

Что же послужило толчком к массовому присоединению буканьеров к морским разбойникам? Оказывается, причина крылась в том, что испанцы организовали массовое истребление одичавшего скота на Эспаньоле, чем лишили охотников средств к существованию.

«Эта мера одним ударом лишила буканьеров пищи и предмета торговли; промысел их рушился, и они были принуждены избрать новый род жизни, — пишет Архенгольц. — Иные сделались колонистами на Байяхе, Тортуге и других мелких островах. Большая же часть, презирая спокойную, подчиненную гражданским законам жизнь и привыкнув к опасностям, — а между ними находились самые дикие и бесчеловечные из всего товарищества, — почитали хлебопашество и домоводство занятиями бесчестными и несоответствующими их величайшей страсти: мстить испанцам. Поэтому соединились они со своими друзьями, флибустьерами, начинавшими уже прославляться, но которых имя сделалось истинно ужасным только после соединения с буканьерами».

В англоязычной литературе о пиратах Америки обычно используется термин buccaneer. Он обозначает именно морского разбойника (флибустьера), но при этом является явным искажением французского слова boucanier. Подобная метаморфоза стала возможной благодаря тому, что во второй половине XVII века, после английского завоевания Ямайки (1655), многие английские пиратские и приватирские экипажи пополнялись за счет французских буканьеров с Эспаньолы и Тортуги. Мы находим последних в составе экспедиций Кристофера Мингса против Сантьяго-де-Кубы (1662) и Кампече (1663), а также во флотилии Эдварта Мансфелта, оперировавшей в 1666 году; в 1670–1671 годах в знаменитом походе Генри Моргана на Панаму участвовало не менее двухсот французских буканьеров — «у них были наилучшие ружья и все они слыли прекрасными стрелками».

Следует учитывать и то обстоятельство, что, поскольку пираты во время своих экспедиций питались преимущественно говядиной, они старались привлечь в свои команды опытных охотников, главной задачей которых была добыча провианта. Перед выходом пиратского судна в море буканьеры отправлялись на охоту и добывали нужное количество говядины и свинины. Кроме того, когда пираты захватывали в испанских селениях крупный рогатый скот, в задачу буканьеров входили забой этого скота и заготовка мяса. Со временем, очевидно, часть английских пиратов с Ямайки переняла у французов лишенный криминального смысла термин boucanier, трансформировав его в buccaneer. В последующую эпоху англоязычные авторы стали широко использовать этот экзотический термин — buccaneer — в качестве синонима французского слова «флибустьер».

Вольтер утверждал: явись между флибустьерами человек гениальный, способный объединить их разрозненные силы, они захватили бы Америку от Северного полюса до Южного и произвели бы совершенный переворот в политике Европы и Америки. «Предыдущее поколение только что рассказало нам о чудесах, которые творились этими флибустьерами, и мы говорим о них постоянно, они нас трогают», — писал он в статье «Флибустьеры».

Флибустьер (flibustier) — слово французского происхождения. Французы называли флибустьерами морских разбойников Карибского моря, которые, базируясь на островах Тортуга, Эспаньола (Гаити), Ямайка и пр., совершали нападения на испанские корабли и поселения в Америке. Впервые этот термин появился во французском языке в 30-е годы XVII века в результате контактов французских пиратов с их голландскими и английскими «коллегами» по ремеслу. В нидерландском языке слово vrijbuiter означает «вольный добытчик»; в XVI–XVII веках его применяли не только по отношению к пиратам, но pi к корсарам, сухопутным разбойникам, солдатам-наемникам Такое же значение имело английское слово freebooter. Заметим, что в английских документах 60—90-х годов XVII века флибустьеры Ямайки именовались «приватирами» (privateers — «частники»; так называли корсаров) или «буканирами» (buccaneers, от французского boucaniers — «буканьеры»; так, как мы уже знаем, называли вольных охотников на островах французской Вест-Индии). Со временем в английском языке словом buccaneers стали обозначать как флибустьеров Карибского моря, так и пиратов вообще.

Обосновавшись в первой трети XVII века на «ничейных» землях Антильского архипелага, флибустьеры промышляли пиратством, никому не подчиняясь и руководствуясь своими собственными законами и обычаями. Их ряды постоянно пополнялись за счет лиц, участвовавших в заморской экспансии и колонизации Вест-Индии: матросов с торговых, военных и корсарских кораблей, контрабандистов, уволенных или бежавших со службы солдат, разорившихся мелких дворян, фермеров, лесорубов, ремесленников и крестьян, беглых или отслуживших свой срок кабальных слуг (по-французски — engages, то есть «добровольно нанявшиеся», а по-английски — indentured servants, т. е. «законтрактованные слуги»), несостоятельных должников, буканьеров, беглых каторжников, а также индейцев ряда племен Центральной Америки, враждовавших с испанцами.