– Тебе стоило бы потренироваться в разгадке ребусов, – посоветовала Лотти. – Мало ли, вдруг однажды придется решать головоломку, чтобы выбраться из трудной ситуации?

Подобный сценарий, конечно, казался маловероятным, но о похожем случае Лотти читала в дневнике портмана. Это была давняя история, приключившаяся с портманом одного из правителей Восточной Европы. В зашифрованном сообщении, отправленном на родину, он нарочно написал кличку любимой собачки королевской семьи с ошибкой, давая понять, что его захватили в плен. Прочитав об этом, Лотти пришла к выводу, что постоянно должна совершенствовать свои навыки.

Элли фыркнула, явно не восприняв совет насчет головоломок всерьез.

– Как прошло твое первое занятие с Саскией? – неожиданно поинтересовалась она.

Лотти почему-то не понравилось, каким тоном Элли произнесла имя Саскии.

– Хорошо, – коротко ответила она, мысленно прибавив: «Хотя лучше бы я продолжала заниматься с тобой».

– «Хорошо» и только? Да я бы от восторга прыгала, если бы Саския предложила подтянуть меня. Она крутая!

Лотти и сама не понимала своей уклончивости в ответах. Саския действительно оказалась отличным репетитором, просто Лотти испытывала какие-то странные чувства, когда Элли заводила о ней речь.

– Было здорово. Она потрясающая, я выучила столько нового! Так лучше? – Лотти поняла, что разговаривает точь-в-точь как Анастейша – тогда, в библиотеке, – и сконфуженно отвела глаза. – Извини. Я просто… устала. И еще не хочу, чтобы ты думала, будто заниматься с Саскией мне нравится больше, чем с тобой.

Элли смягчилась и понимающе хихикнула.

– Конечно, со мной ей не сравниться, – засмеялась она. – Просто хочу убедиться, что она тебе подходит.

Лотти невольно улыбнулась.

– Ладно, вернемся к делу. Нужно раскрыть эту тайну. – Элли взяла подругу за руку, и они вместе зашагали вверх по лестнице.

План был прост: они постучат в дверь и объяснят, что хотели бы задать несколько вопросов по истории школы – это задание для группового проекта. А уже в кабинете Лотти осмотрит портрет на предмет подсказок.

Дубовые арочные двери кабинета были снабжены двумя изогнутыми железными ручками. За четыре столетия резные шипы и розы на них истерлись и стали едва видны. Лотти сделала глубокий вдох и постучала. Какой он, этот директор? Она уже хорошо знала мадам Болтер, миз Куму и профессора Девайн, однако профессор Карк оставался для нее таинственной личностью, незаметно действующей на заднем плане.

Лотти снова постучала и прислушалась. Никакого ответа. Элли с досадой посмотрела на дверь и стукнула по ней кулаком. Тишина.

– Прошу прощения-я! Там кто-нибудь есть? Откройте, пожалуйста-а! – заорала принцесса, барабаня со всей силы.

Лотти пихнула ее локтем в бок и сердито шикнула:

– Элли!

Та оглянулась со своей обезоруживающей кривоватой усмешкой. На всякий случай грохнув по двери кулаком еще раз, она заключила:

– Видимо, его нет.

Приунывшая Лотти повесила голову. А ведь план был такой простой! Они даже не предполагали, что директора может не оказаться на месте.

– Что ж, попробуем в другой раз, – вздохнула она.

Элли саркастично хмыкнула и с полным пренебрежением к важности двери оперлась на гладкие доски.

– Есть и другой вариант: зайти без спроса и посмотреть все, что нужно. Не сомневаюсь, Лисица его одобрила бы. – Она лукаво улыбнулась.

– Нет, так нельзя. Это слишком…

Договорить Лотти не успела: Элли уже взялась за железную ручку и уверенно распахнула тяжелые дубовые двери.

Что я делаю?!

И хотя этот поступок никак не вписывался в образ «идеальной принцессы», Лотти без колебаний последовала за подругой.

Кабинет директора – главное место в школе, средоточие авторитета и власти – оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Воображение Лотти рисовало массивную дорогую мебель и роскошный декор, а вместо этого взорам девочек предстала старомодная шестиугольная комната, в центре которой стоял скромный письменный стол красного дерева, а все остальное пространство на полу занимали горы книг и бумаг. Создавалось впечатление, что здесь собраны абсолютно все книги и документы, скопившиеся за четырехсотлетнюю историю Роузвуд-Холла. При этом главенствовал в кабинете, сразу же бросаясь в глаза, один-единственный предмет: огромный портрет в позолоченной раме. Пристальный взгляд человека на портрете проникал в каждый уголок комнаты и буквально пронзал насквозь. Это был Уильям Тафти.

– Он почти такой же неряха, как я, – хихикнула Элли, огибая стопку книжных томов в красном переплете. В другое время шутка рассмешила бы Лотти, но сейчас, словно загипнотизированная, глядела на Тафти. Основатель школы был изображен сидящим в кресле; глаза под очками в полукруглой оправе смотрели вниз, на зрителя, уголки губ были слегка приподняты – художник мастерски передал оттенок задумчивости в выражении лица своего персонажа. В руках, покоящихся на коленях, Уильям держал маленькое круглое зеркальце, в котором смутно отражался он сам. Его щуплая фигура резко контрастировала с огромными размерами основного зала на заднем фоне. Глядя на загадочную полуулыбку Уильяма Тафти, Лотти прищурилась.

Лисица и нежная мышь.

Какую информацию зашифровала Бина? Что хотела донести до них? Лотти уже собралась поделиться ощущениями с Элли, но в этот момент густой баритон за их спинами произнес:

– Поражает, верно?

От неожиданности девочки так и подскочили. Профессор Карк стоял в дверях, одной рукой опираясь на простую деревянную трость.

– Директор Карк… простите, пожалуйста, мы… – Голос Лотти сорвался. «Ну все, тебя исключат», – прозвучал в голове противный шепот, интонациями похожий на мачехин. Она перевела взгляд на Элли – та тоже приросла к полу, ведь ей, понятное дело, грозили куда большие неприятности. Лотти попыталась заново: – Мы просто ждали, когда вы…

Директор расхохотался низким гортанным смехом.

– Да бросьте! Думаете, вы первые ученики, зачарованные зовом сэра Уильяма Тафти? – Он коротко хмыкнул и, переваливаясь с ноги на ногу, прошел в кабинет. – Где-то через месяц после поступления ваша подружка, мисс Бина Фэй, вот так же стояла, приклеившись глазами к портрету.

Новость о том, что Бину тоже застукали в этом кабинете, странным образом прибавила Лотти уверенности и заглушила неприятный шепот мачехи.

– Извините, – в один голос выпалили девочки.

Директор опять расплылся в улыбке, затем посмотрел на основателя школы, и взгляд его затуманился.

– Он был необычайно мудрым и сдержанным человеком, – заметил профессор Карк.

Лотти обвела глазами спокойное лицо Уильяма Тафти. Было в нем что-то неуловимое, что пока от нее ускользало.