полотенчико поднималось по его плечу. Неспешно перейдя на спину, оно замедлило свой ход. Неуверенными движениями Софи погладила его по волосам, от чего у Франциско помимо воли напряглись скулы.

— Сильней, я не тру спину так слабо, — недовольно прорычал, шумно вдыхая.

— Извините… — виновато прошептала девушка, понимая, что он совершенно безучастен ко всем её действиям.

Перейдя к другому плечу, она снова пересела, так что бы рыцарь мог её видеть.

Потянувшись к его груди, Софи чуть привстала, выставляя напоказ глубокий вырез платья. Замерев всего в десятке сантиметров от его лица, девушка практически прикасалась к нему волосами.

Сантиметр в низ…

Ещё один и ещё…

Её маленькая рука постепенно спустилась к перевязанному животу, заставляя мышцы пресса напрячься…

— Достаточно, — жестко отрезал Франциско, перехватывая её за тонкое запястье. — Мне не нужно от тебя этого. Можешь быть свободна.

— Извините, я… — но Франциско уже отвернулся, как и прежде переведя взгляд в окно.

Дождавшись, когда останется один, Франциско запрокинул голову, на борт ванны, впервые за всё время, позволяя себе подумать о Марии.

Быстрая, сильная, опасная!

После того, что он увидел в ту ночь, должен был опасаться её, как никто другой. Вот только, чем больше он об этом думал, тем сильнее становилась его к ней тяга.

Всё в ней казалось Франциско до неприличия восхитительным… Её длинные, густые волосы…Тонкое тело… Затуманенные глаза… Улыбка… Изгиб бровей… Шея… Плечи… Горьковато-цветочный аромат её кожи… Даже то, что Мария оказалась куда сильнее и проворней любого из самых обученных солдат — вызывало в нём восторг. Она была не человеком…

Мария казалась существом из другого мира. Восхитительным, божественным созданием, которое он уже не раз видел на страницах книг, церковных фресках и картинах изображающее Божественное воинство.

И да простит его Господь за подобные мысли!

— Принимать ванну в твоём состоянии не самое лучшее решение, — вошел в комнату Хавьер, с улыбкой смотря на перебинтованного, покрытого ранами племянника.

— Старик, не лишай меня единственной радости.

— Лекарь уже в пути. Я послал за ним твою прислужницу.

— Надеюсь, на этот раз Феруа заткнулся раз и навсегда, иначе бы не прислал мне шлюху в церковь.

— На этот раз они все заткнулись! — опустился Хавьер в кресло. — И более ни когда не посмеют тебя тронуть!

— Вот и славно, — безразлично проговорил Франциско, словно это не имеет для него абсолютно никакого значения. — Сколько ещё нам понадобится времени, что бы покинуть Руан?

— Пока ты не поправишься.

— Ну, на лошади у меня, конечно, скакать не выйдет, а вот в экипаже до Парижа вполне возможно добраться.

— С чего это тебе туда понадобилось?

— Мария, — довольно улыбнулся Франциско, смотря на монаха.

— Матерь Божья… — ошеломлённо прошептал Хавьер, не веря собственным ушам.

— Ну, почти.

— Так вот значит, как вы смогли разобраться с оборотнем, — прижался губами к переплётённым в замок пальцам. — Что ж, теперь понятно, почему ты не стал ничего объяснять. Не удивительно если это были они.

— Только она, — краешком губ улыбнулся Франциско, многозначительно смотря на монаха. — Она вернулась Хавьер, и ждёт меня в Париже.

Хавьер вопросительно открыл рот, собираешь о чём-то спросить, но неожиданный стук в дверь заставил обоих замолкнуть.

— Позволите зайти? — послышался мужской голос.

— Конечно, проходите, — улыбнулся монах, поднимаясь с кресла, шагая навстречу к пожилому лекарю. — Мой племянник уже заканчивает купаться. Прошу вас угостится, пока он будет одеваться. Я распорядился, что бы нам подали напитки сразу после вашего визита.

— Довольно предусмотрительно.

Не успел лекарь усесться, как в комнату вошла София, ставя на стол серебряный кувшин до краёв наполненный дорогим вином.

— Спасибо девочка, — улыбнулся Хавьер, одобрительно похлопывая её по спине. — Можешь быть свободна.

Дождавшись, когда она выйдет, Франциско оставил ванну, накидывая на плечи приготовленный халат. Повязки как следует, размокли, позволяя практически безболезненно обнажить раны.

— Ну что же, — упёрся в колени пожилой доктор, поднимаясь с кресла — Молодой человек искупался, так что можно провести осмотр, — быстро сняв с него промокшие повязки, мужчина приказал лечь на спину, не спешно осматривая через окуляры розовеющие раны на животе. — Тут всё хорошо. Кожа после ожога затягивается, мышц уже не видно. Хорошо, очень хорошо. Порезы отлично заштопаны, ни гноятся, нет никаких раздражений на нить. Ну, тут всё будет в полном порядке уже через полторы-две недели. Я оставлю вам мазь, будите использовать её перед сном под обязательную перевязку. А теперь давайте посмотрим вашу руку. Палец мы пока трогать не будем, ему понадобится на выздоровление куда больше времени и покоя. Так… — не однозначно протянул, рассматривая место входа спицы. — Тут тоже всё хорошо. Так больно? — слегка надавил Франциско на рану.

— Нет.

— Так… Ну всё. Сейчас уложу на неё пропитанную в настойку ткань и заново перевяжу. Этого хватит до послезавтра. А теперь показывайте мне свою ногу, — внимательно осматривая её со всех сторон, доктор немного приподнял её, медленно сгибая в колене, затем щиколотку. — Так больно?

— Нет.

— А вот так? — несколько раз провёл чём-то острым вверх и вниз по побледневшей голени.

— Нет.

— Совсем?

— Да.

— Понятно. Вам дают пить какие-нибудь лекарства.

— Нет, — вступился в разговор Хавьер. — До этого он практически всё время спал, просыпаясь только на несколько минут, что бы попить и перекусить. А потому не знал, принимал их или нет.

— Ясно. Ну, хорошо, думаю этого достаточно. Держите мазь и ни в коем случае не забывайте ею пользоваться. Пока этого достаточно, посмотрим, как всё пойдёт дальше, и потом уже решим что делать. Вам, молодой человек, я рекомендую проводить время в постели до тех пор, пока полностью не перестанет темнеть в глазах. А вы, Хавьер, будьте добры проводить меня, я оставлю вам кое-какие рекомендации по его питанию.

— Большое спасибо, — натянул Франциско штаны здоровой рукой.

Неспешно шагая вниз по лестнице, монах не сразу понял, что с ним говорят. Голос пожилого врача звучал слишком приглушенно и невнятно.

— Извините? — переспросил Хавьер лекаря.

— Я говорю, что меня беспокоит его нога. Следите за раной. Если через неделю покраснение вокруг неё не только не сойдёт, но и станет темней и больше, можно будет с абсолютной уверенностью говорить о заражении. Если рана загноится изнутри, мышца уже не сможет восстановиться, как положено.

— Что?! — ошарашено дёрнул головой Хавьер, путаясь в полах сутаны. — Как?! Как это можно исправить?!

— Следите за