Зная мстительную натуру его наблюдателя, я снова начал готовить речь о последствиях всех наших поступков — зачастую пагубных по отношению к окружающим. Речь складывалась плохо — мне уже самому хотелось к внештатникам наведаться.

Новости пришли, когда даже у меня терпение было уже на пределе.

— Занят? — прозвучал у меня в голове голос Стаса однажды поздно ночью.

— Говори, — тоже коротко ответил я, напрягаясь. Чтобы Стас вышел на связь в неурочное для земли время, да еще и прямо со мной, а не с Мариной, с которой он мог вполне официально, якобы по общим делам контактировать…

— Минут десять есть? — продолжал темнить он.

— Куда двигаться? — решил я не отвечать на риторический вопрос.

— Никуда, я к тебе. Твои же уже спят? — задал он еще один не требующий ответа вопрос.

Мне как-то совсем нехорошо стало. Не приносят хорошие вести под покровом ночи и втайне от всех.

— Дай мне две минуты, — попросил я, скорее, чтобы с силами собраться.

Я вышел из кухни и тихо прикрыл двери в спальню и гостиную, где спали Дара с Аленкой. Вернувшись и также закрыв за собой дверь, я прислонился к ней, чтобы чувствовать хоть какую-то опору.

Стас появился прямо за столом и молча положил на него телефон. Телефон Анатолия. Я вдруг почувствовал, что готов еще долго тащить этот воз — ровно столько, сколько понадобится, чтобы ему его передать. Чтобы было, кому его передавать.

— Что с ним? — неожиданно хрипло спросил я.

— Зарядить нужно, — ворчливо ответил Стас.

Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, что в нашем разговоре какая-то нестыковка образовалась.

— Он еще аккумулятор просил. А у него точно телефон у нас работает? — с острым интересом глянул на меня Стас.

Я молча кивнул, кое-как сделал два шага к столу и почти свалился на стул — ноги не держали. Мелькнула было мысль: «А раньше он не мог додуматься?», но нет — с его отношением к технике спасибо, что вообще про телефон вспомнил.

Секундное возмущение смыло волной облегчения. Раз вспомнил, значит, голова уже ничем более неотложным не забита. Значит, все хорошо. И связь со мной могла ему понадобиться только для одной цели — потребовать у меня отчет о случившемся в его отсутствие и выдать мне очередную порцию инструкций на ближайшее будущее. И впервые в жизни я был готов … нет, рад выслушать их — в обмен на возможность вернуть ему, наконец, тот воз.

— Так он ее нашел? — спросил я, улыбаясь.

— Да, — ответил Стас, хмурясь.

— Стас, если есть, что сказать, не тяни, — снова насторожился я. — Что еще случилось?

— Ее уже в обучение перевели, — медленно начал Стас. — У нянек … ну, наставников, ее взаперти держали. Но он ее как-то выманил. И увидел, что она его не помнит. Она вообще никого и ничего не помнит.

Мне опять показалось, что нестыковка возникла. Татьяна забыла Анатолия? Она Игоря забыла? Я представил себе такую ситуацию с собой и … нет, не с Галей — с Дарой или, еще хуже, с Аленкой — и содрогнулся.

— Это еще не все, — снова заговорил Стас. — Его только что внештатники перехватили и почти прямо предупредили, что о себе он Татьяне напоминать может, но больше ни о чем. Теперь ему Марина нужна.

— Кто? — вытаращился я на него. С их многолетней войной, пусть даже холодной в последние годы, это была уже не просто нестыковка — это был конец света, перевернутого с ног на голову и вывернутого наизнанку.

— Я в прошлый раз не хотел при всех говорить, — поморщился Стас.

Я буквально почувствовал, как тягловые лямки снова впились мне в плечи — по-моему, к тому возу еще и тележку с новым грузом только что прицепили.

— Анатолий машину тогда вел, — покусав губы, продолжил Стас, — но Татьяна в последний момент руль крутанула. Он считает, что она его специально в машину вместо мелких затащила — именно для того, чтобы к нам попасть. План у нее какой-то был. И, судя по тотальной чистке памяти и словам внештатников, с мелкими связанный и опасный.

Я сидел, напряженно соображая. Планы Татьяны, действительно, часто работали — синяков, правда, участникам наставляя, но работали. И если она придумала что-то, что может разрубить тот узел, который вокруг наших ангельских детей завязался, то я сам к Анатолию и в адъютанты, и в заместители, и в простые подручные попрошусь, лишь бы она это вспомнила.

— Завтра все подготовлю, — сказал я Стасу, жалея, что магазины ночью не работают. — К обеду.

— Марине отдашь, — опять насупился Стас. — Зачастил я к вам, уже даже мои коситься начинают. Да, и еще, — спохватился он, уже поднимаясь, — он просил тебя все время на связи быть, кто его знает, когда у него получится, если вообще получится.

Я едва утра дождался. В сбережения на летний отпуск залез, но купил Анатолию, зная его умение обращаться с техникой, три аккумулятора и новый телефон, помощнее и проще в управлении.

По дороге я позвонил Игорю и Марине. Марина с ходу начала метать молнии в адрес нашего сообщества, лишающего людей самого ценного в жизни. Игорь попросился переехать к нам.

— Зачем? — не успев подумать, ляпнул я.

— Чтобы его звонок случайно не пропустить! — даже не заметил он моей невольной грубости.

— Да я тебя подключу! — заверил я его. — У нас и спать-то негде.

— А если я вдруг выйду? — ударился он в откровенную панику. — А если он ночью позвонит? А если я звонок не услышу? Да я хоть в коридоре, хоть в кухне на полу устроюсь.

Впервые за последнее время встретив у него такой энтузиазм, я, конечно, согласился. Галя поворчала немного насчет «приличий», но тоже «полному сироте» отказать не смогла. Но его слова навели меня на мысль, что звонок действительно может раздаться в самый неподходящий момент, когда Галя дома будет — пришлось с Дарой и Аленкой договариваться, чтобы отвлекли мать, если понадобится.

Обошлось. Еще тогда у меня забрезжила мысль, что техника не только на земле проблему коммуникаций может блестяще решить.

Анатолий позвонил рано утром в воскресенье, когда в доме один я бодрствовал. Я толкнул Игоря, спавшего в кухне на раскладушке, но жестом велел ему подождать. Еще отношения опять начнут выяснять, а мне хотелось в первую очередь убедиться, что бремя ответственности с меня уже снято.

Увидев моего наставника — пышущего здоровьем и прямо излучающего сумасшедшую даже для него энергию — я тут же перевел разговор в аудио режим. Не хотелось мне, чтобы он увидел,