– Не по своей воле.

– Знаю, что не по своей… Так что в пакете было?

– Приказы.

– Назначение ваше, и чтобы офицера того жизни лишить. Верно?

А что тут скрывать, когда следаку всё и так известно. Кроме одного…

– От кого тот пакет пришёл?

Молчит «Полкан», страшно ему такое имя вслух произнести.

– А хотите я скажу – кто? – Тихо на самое ухо шепчет гражданский. – Товарищ… – Выдержал паузу, от которой у зэка дух перехватило. – Товарищ… Сталин.

Вздрогнул «Полкан».

– Да-да, – кивает следователь. – Он самый. Ведь так? Если не под протокол? Его вы приказы исполняли?

Дёрнулся «Полкан» подбородком вниз. Всё следак знает! Самое сокровенное знает. Откуда только?

– Вот видите, как хорошо, что мы нашли с вами общий язык. Для вас хорошо. Вы же понимаете, я здесь не сам по себе, что имею серьёзные полномочия и могу посодействовать вашему скорейшему освобождению или…

– Понимаю, – соглашается «Полкан».

– Что сказали ваши приятели, когда узнали, кто вас в командиры назначил?

Встрепенулся «Полкан»:

– Они не знают. Ничего не знают. И теперь – не знают. Такой был приказ.

Смотрит гражданский испытующе и хоть в пиджачке он, но взгляд его насквозь сверлит. И вроде всё сходится, иначе не было бы приказа офицера убирать, который про «Хозяина» знал. Вначале он – знал, потом – вот этот вместо него… А если всем растрепать, то какой смысл посредника жизни лишать? Да и не проговорился никто ни прямо, ни косвенно.

Но всё же лучше еще разок!

Встал следователь, сделал круг, замер… И вдруг лист бумаги к столу ладонью припечатал и рявкнул, да не на «вы», а на «ты» и тоном другим, жёстким, с напором…

– На, пиши!

– Что?

– Что оповещён и согласен с тем, что коли соврал хоть в малости, то родственники твои все в расход пойдут. Все до одного! И приговор им ты напишешь. Теперь и здесь! Ну что? – Смотрит зло, ручку в пальцы сует.

Взял «Полкан» ручку, в чернильницу макнул и написал… И не было ни в лице его, ни в жестах сомнения… И перо не дрожало… Взял гражданский бумагу, перечитал.

– Молодец, Семён Иванович! Верю тебе. Не стал бы ты близких своих под высшую меру подставлять. А теперь пошли!

Вышли на улицу, на плац, где командиры стояли.

– Равняйсь! – гаркнул полковник МГБ.

Подтянулись зэки, заговорила в них армейская косточка.

Гражданский подошёл с «Полканом» чуть ли не под ручку. Встал, вокруг осматриваясь. Там, в бараках, к окнам зэки прилипли, о чем на плацу базарят не слышат, но видят…

– Значит, так… – тихо сказал гражданский, чему-то улыбаясь. – Следствие закончено, бунта, будем считать, не было. Попытка была, которую удалось вовремя пресечь. При этом заключённые, проявив сознательность, раскаялись и помогли следствию, назвав виновных… Потому что виновные должны быть, без этого никак. Вот они… – показал на тела застреленных, притащенных с вышек и сложенных в сторонке вохровцев. – И еще… Гражданин Еремеев Семён Иванович, которого вы промеж себя «Полканом» кличете. Который ваш командир, что учинил все эти безобразия. Так Семён Иванович? – повернулся к «Полкану».

Тот обречённо кивнул.

– Ну вот, видите. Чистосердечное признание – царица доказательств. Так что это дело мы раздувать не станем, будете служить, как раньше. Если, конечно, вы не против. Не против?

Зэки мотнули головами. Ну, еще бы они против были!

– Служить будете… – обратился к полковнику: – Товарищ полковник, Трофим Ильич, не сочтите за труд, уберите лишних людей. И сами тоже…

«Лишние» офицеры отбежали к баракам. Вместе с полковником.

– Информация, которую я вам теперь доложу, должны будете знать только вы. О чем дадите соответствующие подписки. Любое разглашение будет караться по всей строгости, до высшей меры включительно.

Стоят зэки, слушают, не дыша.

– Служить будете тому, кому служили и ранее, вплоть до сегодняшнего дня. Товарищу… – Пауза. Внимательный, оценивающий взгляд. – Берии Лаврентию Павловичу.

Вздрогнули зэки. Так вот кому! Вот для чего их тут… Берии, который над всеми! Берии!!!

Следователь повернулся к «Полкану».

– Я правильно излагаю, Семён Иванович? – Небольшая пауза, твёрдый взгляд следака.

– Так точно! – кивнул «Полкан».

– Надеюсь, теперь у вас вопросов нет.

Теперь зэкам всё стало ясно: товарищ Берия точно мог запросто снять их с нар и мог организовать этот лагерь. Что ему стоит!

– Еще одно уточнение. Оставлять в лагере прежнего командира мы не можем, это понятно. Он организовал бунт и далее командовать не имеет права. Так что вы подумайте, кто сможет его заменить. А Семёна Ивановича, который во всем чистосердечно признался и раскаялся… – Следователь усмехнулся. – Мы вынуждены будем, согласно статье пятьдесят восемь один, по совокупности, приговорить к высшей мере наказания – расстрелу. – И следователь, не меняя выражения лица, потянул из кармана наган и приставил дуло к затылку «Полкана».

Тот растерянно и испуганно взглянул на своих товарищей, и они остолбенело уставились на него, и никто ничего не мог понять и искали какие-то объяснения и всё это длилось секунды. И «Полкан» открыл рот, чтобы что-то сказать и еще мотнул головой и закатил к небу глаза, а больше ничего не успел, потому что гражданский, отступив на шаг, чтобы не забрызгать пиджак, нажал на спусковой крючок. Бахнул выстрел, один! Голова «Полкана» дёрнулась, и весь он подался вперёд и рухнул на землю лицом в грязь, не выставив рук. И в мутную лужу, окрашивая ее красным, толчками стала выплёскиваться из его головы кровь…

Следователь повернулся и пошёл прочь. Он сделал то, что должен был. Он перерезал единственную ниточку… Сделал то, что сделали до него зэки с офицером-посредником, выполняя приказ того, о ком теперь никто не знает. О ком знал только «Полкан»…

От бараков к следаку подбежал полковник. Он был бледен, потому что видел и не ожидал, и ничего не понял…

– Что у вас, Трофим Ильич? – спокойно спросил гражданский.

– Там еще… Тут не все…

– Что значит «не все»?

– Еще какой-то «Партизан», он с людьми по лесу бродит.

– Я понял, – кивнул гражданский. – Выделите бойцов, чтобы прочесать лес и поставить засады. Когда поймаете, приведите их сюда. Только без лишней стрельбы, лучше живыми.

* * *

Но с «Партизаном» вышло нехорошо. Совсем хреново вышло…

Идут бойцы друг за другом, медленно идут, чтобы ветки не ломать и траву не топтать.

– След в след не идти, не по минному полю! – командует «Партизан». – Вразнобой, чтобы тропу не набить.