Печально. В этом сезоне уже особо дела не поправить, тут главное теперь — не вылететь из первой лиги в будущем году. Вот Вячеслав Панёв, который в реальной истории через год перейдёт в «Динамо» (Алма-Ата) к бывшему краснотурьинцу тренеру Эдуарду Фердинандовичу Айриху по его приглашению, и городу нужно, чтобы этого не случилось.

— Мне говорили, что у вас в команде с дисциплиной не всё в порядке, — молодой человек с явным сожалением положил листы на стол.

— Наверное, так и есть. Только я собираюсь, как только команда вернётся из Москвы, этим всерьёз озаботиться. Плюс — вот эти новшества. Плюс ты.

— Это каждый день туда-сюда в автобусе трястись переполненном?

— Нет, конечно. Если договоримся, то получишь комнату в двухкомнатной квартире, причём соседи живут в своём доме и приезжают только по выходным в ванной помыться, да пыль протереть, — Пётр решил комнату, что преподнёс ему Веряскин, потратить именно на этого «варяга».

— А что с работой?

— Тут всё просто замечательно. Я сегодня говорил о тебе с директором завода, вот буквально десять минут назад. Он примет тебя на работу, как и всех наших хоккеистов, в электролизный цех. Тебя анодчиком пятого разряда. Хорошо себя зарекомендуешь — получишь шестой. Плюс питание, плюс премии за выигранную встречу. Вот как вернётся команда, так и сходим к тренеру, если согласен.

— Так они утром приехали на поезде. Продули в Москве обе игры, — вздохнул почти краснотурьинец.

— Значит, завтра идём к Толкачеву и Виктору Фёдоровичу Башкирцеву? — постарался как можно увереннее произнести Пётр.

— Я к десяти часам подъеду на тренировку. Это можно забрать? — Панёв потянулся к рисункам.

Глава 6

Событие тридцать второе

Удалось! Наконец удалось разобраться с ништяками. После ухода хоккеиста Пётр попросил секретаршу сделать ему стакан чаю и больше никого не пускать — только если появится второй Панёв. К счастью, директор шахты пришёл только после обеда, даже скорее под вечер.

Первым делом «робингуд» вытащил из мешка плащ и норковую шубу. Плащ снова удивил — прямо словно сошёл с подиума XXI века. Пётр прикинул на себе рост жены — получалось, что плащ сшит на баскетболистку. Тоже неплохо. Можно укоротить, а оставшуюся ткань пустить на погоны, ремешки на рукавах и явно недостающий пояс. Ещё можно заменить пуговицы. Нет, не на перламутровые, которые ещё, наверное, поди найди, а на обычные — самые большие, и в два ряда до самого воротника. А если останется материал, то и на отстёгивающийся капюшон.

Шуба была того же размера. Пётр её внимательно осмотрел. Моль ещё не резвилась, да и, судя по состоянию, её никто не носил, как, впрочем, и плащ. Украли воровайки где-то в магазине и принесли Потапу? А ему-то зачем? Хотел потом продать? Вещь очень недешёвая, стоит около четырёх тысяч. Автомобиль «Волга» только чуть дороже, а «Москвич» дак вполне соизмеримо стоит. Ещё можно сравнить со стоимостью двухкомнатной кооперативной квартиры.

После тщательного осмотра шуба первому секретарю резко разонравилась. Просто мешок из меха. Такой на жену надевать стыдно. Нужно повспоминать, как там выглядели шубки на моделях в следующем веке. Пётр даже отложил разборку ништяков и, сев за стол, набросал два изделия — то, что имелось, и «взгляд сквозь призму времени». Получалось, что нужно чуть не полметра отрезать. Должна быть только чуть длиннее колена, а не мести улицу. Воротник нужно заменить на большой капюшон. Его и рукава оторочить чернобуркой. Кроме того, шубу нужно серьёзно заузить, а потом ещё и приталить. Обрезков должно хватить и на капюшон, и на пояс. Нет, поясов должно быть два. Один из меха с узлом — только узел, понятно, бутафорский, второй конец пояса должен на крючочек к нему пристёгиваться. Ещё один ремень, сменный, должен быть широким, из чёрной кожи, с широченной пряжкой из нержавейки. Ну и, конечно, никаких пуговиц — потайные крючки. Можно только декоративную в самом верху, из чернёного серебра, диаметром сантиметров на семь. Что ещё? Ага, подол должен быть в самом низу чуть стянут. Ну вот, теперь с этим рисунком можно идти в мастерскую. Осталась малость — заказать Кабанову пряжку из нержавейки и найти ювелира, который бы изготовил эту самую декоративную пуговицу. За серебро можно не беспокоиться, сейчас купить серебряный подстаканник — не проблема, и не очень даже дорого. Стоп! А зачем тогда из нержавейки? Пусть и пряжка будет серебряной.

После шубы и плаща дошёл черёд до отреза белого шёлка. Пётр ещё ни разу в этом времени не был в магазине, где торгуют тканями, и потому не знал даже, дефицит это или нет, и дорого ли стоит. Может, такой материал лежит в каждом сельпо и стоит копейки? Ну, раз взял, то не назад же нести — тем более что на него даже задумка имелась. Как-то в конце девяностых, или в самом начале нулевых, Пётр купил себе на рынке рубашку. Белый шёлк. Она отличалась от остальных, как Ту-144 от «кукурузника» — всего и общего, что и тот, и другой — самолёты. Вместо одной пуговицы на петлю — три. Понятно, что две декоративные, они были пришиты под углом где-то 45 градусов, и смотрелось это очень необычно. Плюс маленькие узкие погоны из чёрного, в цвет пуговиц, шёлка, подворотничок и манжеты — тоже из чёрного шёлка, из него же — клапаны на карманах. А кончики этих клапанов — из ярко-красного шёлка, и красная же пуговка застёжки кармана. Чуть ярковато, зато любой встречный оборачивался и провожал взглядом.

А что, если сейчас себе такую заказать? Точно будет у людей футуршок. Да нам и не жалко — пусть будут подражатели. Пусть в Краснотурьинске зародится мода на красивые рубашки. Чем мы хуже Милана? Решено. Завтра идём в ателье — перешивать плащ с шубой и шить пару рубах. Если нет красного шёлка, то и галстук подойдёт, а чёрный, в крайнем случае, или покрасить можно, или из другого материала попробовать.

После шмоток под руки попались нарды. Резные, большие, красивые — даже лучше тех, что показывал начальник 3-й колонии. «Нужно будет туда позвонить и поинтересоваться, как продвигаются дела. Дубовые доски ведь уже сушатся», — решил Штелле и положил их на полку в закрывающийся на ключ встроенный шкаф. Нечего сейчас внимание привлекать, а позже домой нужно унести.

А вот потом настал черед денег. Сто тридцать семь тысяч восемьсот рублей, считая те двадцать тысяч, что он уже отдал подельникам. Не Потап, а целый подпольный миллионер Корейко