— Анатолий Евгеньевич, присаживайтесь. Чай предлагать не буду — у меня к вам несколько коротких вопросов. Как ответите, так и пойдём по домам.

— Надеюсь, не про ремонт техники? — усаживаясь, усмехнулся директор Турьинского рудоуправления.

— Нет. Анатолий Евгеньевич, вопрос такой. Как вы лично относитесь к строительству кооперативного жилья?

— Сложный вопрос. Есть у меня квартира. Да и денег жалко. Хочу «Волгу» купить, — не стал юлить Панёв.

— Ладно. Опишу ситуацию. Представьте трёхэтажный дом из красного кирпича со вставками белого. Дом небольшой, из двух подъездов. На каждом этаже по две трёхкомнатные квартиры. Большая ванная, метров десять. Туалет отдельно. Дом полностью окружён лоджией, то есть у вас или четыре маленьких балкона, или два огромных — скажем, два на шесть, и эти балконы вполне возможно застеклить. Сразу за окнами сосновый лес. Вырыт небольшой пруд. В него даже можно карасей запустить, а можно засыпать берега песком, и раз пруд не очень глубокий, то летом вода будет вполне пригодна для купания. Итого — двенадцать квартир, и с боков двор закрывают по шесть капитальных гаражей. Качели, карусели, турники для детей. Столы с лавками для доминошников или шахматистов, даже эстакада для автомобилистов. Не появилось желание? — прищурился Пётр. Потом он дошёл до шкафа, достал приготовленный специально для этого разговора коньяк с маленькими стакашками и с плиткой шоколада, уже наломанной на квадратики.

— А такое возможно? — Панёв покрутил в руке налитый стаканчик с янтарной жидкостью.

— Такое нужно сделать. Дом будет стоять на краю Рудничного. Там будет жить начальство с вашего управления. Ну, если, конечно, вы найдёте одиннадцать соседей, желающих потратить тысяч по пять. Деньги можно, наверное, отдавать частями. Самый простой способ — организовать в вашем управлении кассу взаимопомощи, а эти двенадцать счастливчиков на первый взнос оттуда деньги и возьмут, — Пётр чокнулся с директором и глотнул коньяка. Вполне. Даже и не хуже всяких хенесей.

— Заманчиво. А квартиры придётся сдать?

— Я понимаю, что их хочется оставить детям или там братьям с сёстрами — но не в этот раз. Сам понимаешь — и так будете у всех на виду и на языках. Зато передать по наследству эти элитные квартиры уже никто не запретит. Есть ведь и плюс: можно пустить от этого дома до управления маршрут небольшого автобусика. Два рейса — один утром, один вечером. Ну, можно и на обед, тогда четыре. Там ведь не очень далеко получится? — Пётр налил по второй.

— Заманчиво, — повторил Панёв, — Я поговорю с руководителями управления.

А вам-то, Пётр Миронович, это зачем?

— А мне аж двойная, или даже тройная выгода. Первая — двенадцать семей улучшат свой быт, получат новые квартиры. Понятно, что они пойдут в отчёт по городу. Вторая — в двенадцать ваших квартир въедут двенадцать работников вашей шахты — передовики, ветераны войны. Опять победная реляция, а и людям ведь хорошо! Третья — у некоторых переехавших в ваши квартиры тоже освободится жилплощадь, то есть ещё несколько квартир. Четвёртая — у вас ведь люди будут отмечать новоселье, в гости знакомые и родственники зайдут. Они себе такой же домик захотят — скажем, начальство БРУ или ЮЗП. А может, и завода. Захотят и построят, а городу — ещё квартиры, и ещё победные отчёты в область. И ещё десятки довольных людей. Плюс под это дело область, может, нам и кирпичный завод модернизирует, или просто пустит вторую линию — а это рабочие места, это люди, которым не надо покидать Краснотурьинск. Вы же знаете, что население города уже несколько лет сокращается. Нет института, нет интересной работы для молодёжи.

— Хорошо, Пётр Миронович, понял я вас. Поговорю и поуговариваю людей. Думаю, найдём двенадцать желающих, — выпил третью рюмочку Панёв и захрустел шоколадкой.

— Тогда второй вопрос, Анатолий Евгеньевич. Как раз про молодёжь. У нас два рудоуправления и ЮЗП, плюс геологи. В Карпинске добывают уголь. Ещё есть Волчанск. Не так далеко и Североуральск с его шахтами и геологами. Как вы думаете, если эти четыре города обратятся к ректору Свердловского горного института с просьбой открыть у нас в городе филиал, пойдут нам навстречу? — Пётр разлил по четвёртому стакашку. Это только звучит страшно, на самом деле там и двадцати пяти грамм не наберётся.

— Да мы вон филиал УПИ построить не можем, — насупился директор.

— С весны все силы бросим. К тому же год уже начался, планы свёрстаны, так что даже если и примут решение о создании у нас филиала, то только со следующего года.

— Ну, идея хорошая, сам сына бы отдал в него учиться. Нечего желудок в Свердловске по столовкам портить. Что от меня-то надо? — рюмочки вновь опустели.

— Самую малость! Послать на служебной машине своего заместителя, или, ещё лучше, съездить самому на все озвученные ранее предприятия, да и уговорить их директоров или управляющих написать совместное письмо к ректору горного института.

— Давайте так: я пообщаюсь с директорами из Карпинска и Волчанска. Если удастся их убедить, то съезжу в Североуральск. Ну, наших, я думаю, вы и без меня уговорите. Так ведь лучше будет? — Панёв накрыл стакашок рукой, показывая, что ему на сегодня достаточно.

— Договорились, — Пётр отставил взятую бутылку, — Тогда последний вопрос. У вас ведь попадаются красивые друзы — пирита или халькопирита, кварца, кальцита?

— Бывает, вот как раз одну вам в подарок привёз, — Панёв вытащил из кармана кусок причудливо сросшихся жёлтых кристаллов.

— Здорово. А что, если нам организовать на территории вашего управления маленькую мастерскую по изготовлению небольших сувениров? Подложка из змеевика, мрамора или родонита, а сверху — такой вот кристаллик и табличка из серебра с гравировкой — «Халькопирит», а ниже «Тетрагональная сингония».

— Вы даже про сингонии знаете? — удивился директор.

Ну, настоящий Тишков, конечно, мог и не знать этого, но Штелле-то окончил УПИ, где вполне сносно преподавали минералогию и кристаллографию. По крайней мере, именно эту сингонию он помнил.

— Я даже знаю матершинное слово — «пентагондодекаэдр», — рассмеялся Пётр.

— Не ожидал. Что ж, услышал я все ваши идейки, Пётр Миронович, завтра же начну их осуществлять, — Панёв протянул руку, прощаясь.

Событие тридцать четвёртое

Утром в четверг слегка аукнулось позавчерашнее вторжение к гражданину Потапу. Встречающий теперь его у подъезда старшина Кошкин сообщил, что соседи вечером вызвали милицию. Причина простая: выла и скулила сутки не кормленная собака. Участковый зашёл в дом, никого не нашёл там, заставил тех же соседей (инициатива имеет инициатора) покормить собаку и отбыл. Правда, доложил начальнику отделения участковых, а тот позвонил Веряскину, так как имя Потапа было на