– Скорее кого-нибудь. – Ее голос дрожал от едва сдерживаемого гнева.

– Реддинга? Я заметил тебя с ним. Пытался не упускать тебя из вида. Что он тебе сказал?

– Он тебя ненавидит.

– Потому что у меня есть ты.

– Частично. Думаю, он возненавидел бы тебя в любом случае. Не думаю, что ему нравятся привлекательные мужчины.

Николас вздернул бровь.

– Прекрасная идея!

Аннора впервые за утро искренне рассмеялась:

– Я вовсе не это имела в виду. Он пытался убедить меня в том, каким ужасным мужем ты мне станешь. Когда попытка не дала результатов, стал угрожать, что причинит тебе вред.

Николас задумчиво посмотрел на нее:

– А вот это уже любопытно, поскольку твоя тетушка весь вчерашний вечер твердила мне о том, какой ужасной супругой ты станешь. К чему бы это, не знаешь? – Ник бережно приподнял ее подбородок, желая взглянуть в глаза предполагаемой невесте. – Что ты мне не рассказала, Аннора?

Я не знаю, – пробормотала она, отводя глаза в сторону, ясно, что-то скрывала. Внутренности сжало в узел. Неожиданно нахлынули воспоминания о словах тети Джорджины, предположениях Вестмора и собственных ночных страхах. С какой целью она его использует? Оправдания, которые он приводил во вчерашнем разговоре с Вестмором, казались весьма легковесными перед лицом обличающего поведения. Неужели он ошибся в оценке Анноры? Ведь обычно выносил верные суждения. Он мог с ошеломляющей точностью определить, что перед ним за человек, его моральный облик и прочие качества.

Николас отступил в сторону и скрестил руки на груди.

– А я думаю, знаешь. Почему бы тебе не рассказать все, и мы вместе попытаемся прояснить правду?

Ее глаза обиженно вспыхнули.

– Я тебя не обманывала.

Он в это верил до определенной степени.

– Ты не извращала фактов и не перевирала их, но, думаю, удобства ради, опустила некоторые детали.

Он поймал ее. Плечи Анноры поникли, она закрыла лицо руками, потирая переносицу.

– Пожалуйста, поверь мне, все совсем не так.

– Нет, так. Именно так. – Он подступил к ней ближе, бережно отводя ее руки от лица, нежно поцеловал в лоб и опустил вниз ее судорожно сжатые ладошки, его голос звучал мягко и успокаивающе. – Не позволяй им заметить, что ты расстроена. Они подумают, что мы ссоримся. Вряд ли ты добиваешься этого. – Ему пришла в голову мысль. – Мне бы очень не хотелось, чтобы они решили, что нас так просто развести и натравить друг на друга.

Аннора подняла голову, в глазах стояли слезы, и его сердце дрогнуло. Он смешивает бизнес с удовольствием, как его и предупреждал Вестмор.

– Им бы это понравилось.

– Тогда расскажи, что я делаю здесь на самом деле? Я не смогу тебе помочь, если не буду знать правду. Кто тебе Реддинг? Ты же была с ним и раньше знакома? Твоя тетя спросила вчера: «Помнишь ли ты Реддинга?», когда представляла его.

Взявшись за руки, они возобновили неспешную прогулку. Ник пытался не думать, насколько хорошо она чувствует себя подле него или привык ли он к ее присутствию. Ему необходимо полностью сосредоточиться, внимательно следить за ее рассказом.

– Реддинг ухаживал за мной много лет назад. Его выбрала тетушка. Они, вероятно, заключили между собой соглашение. Она помогает ему за мной ухаживать, а он в награду за ее старания поделится с ней частью семейного состояния, которое перейдет в его полную собственность, после того как брак будет заключен. – Аннора пожала плечами. – Достаточно сказать, что Реддинг был более чем серьезен.

Николас почувствовал, как в нем закипает гнев. Он очень хорошо себе представлял, что в данном контексте означало «был серьезен».

– Он пытался взять тебя силой?

Очевидно, Реддингу это не удалось, поскольку Николас определенно был ее первым любовником. Сознавая это, Ник ощутил особую гордость за то, что ее выбор остановился именно на нем, и он приложил все усилия, сделав тот первый раз незабываемым, значительно превосходящим все, что могло бы у нее случиться с Реддингом.

– Самое ужасное то, что это была моя ошибка. – Аннора покачала головой. – Я ему поверила. Решила, что его чувства искренни и я ему нравлюсь. Он был не похож на других джентльменов, добивавшихся моей руки, незнакомцев, которых я впервые в жизни увидела в бальном зале. И он казался мне достаточно привлекательным. Однажды мы вместе отправились на прогулку. Реддинг ухаживал за мной почти все лето, и тетя полагала, что подобного рода приватные беседы между нами вполне приемлемы и респектабельны. Когда мы оказались вне пределов видимости, он меня поцеловал. Я ему позволила. Признаюсь, мне было любопытно. Однако он не хотел останавливаться на поцелуе. Ему было нужно нечто большее.

Николас видел, что воспоминания пробуждают в ней глубоко спрятанную боль. Он глубоко презирал мужчин, которые способны преступить пределы дозволенного. С какой радостью он вызвал бы ублюдка на дуэль.

– Ты не должна мне больше ничего рассказывать.

Аннора остановилась и посмотрела ему в глаза.

– Нет, должна. С его стороны это не пустые угрозы, Реддинг очень мстительный. Тебе следует понять, насколько он безжалостен. Он угрожал разрушить твою репутацию, если я не выйду за него замуж.

– Аннора, я могу о себе позаботиться. Вряд ли он окажется хуже любого разгневанного ревнивого супруга, с которыми мне часто приходится иметь дело.

– Я не могу этого позволить. – Ее прелестное лицо побледнело, в глазах отчетливо читалась тревога. – Снимаю с тебя все обязательства. Не могу допустить, чтобы ты оказался замешанным в это дело. Мне следовало все рассказать тебе о Реддинге, чтобы ты сам принял справедливое решение. Я не предполагала, что он так ополчится на тебя. Думала, это наша с ним война.

– А вот этого уже не допущу я, – решительно возразил Николас. – Я согласился принять участие в этом предприятии, и теперь нет пути назад. – Он не мог оставить Аннору лицом к лицу с призраками прошлого, прекрасно представляя, насколько страшны эти призраки, а тени еще и обрели вполне реальную плоть.

Они начали карабкаться по склону к крепости.

– Тебе не следует со мной связываться, Николас. Ты думаешь, я не виновата, но это не так. Реддинг был не единственным поклонником, которому я отказала, просто последним. Мои дядя и тетя это просто так не оставили бы. Когда я рассказала им о его поведении, они попытались убедить меня, что со мной случилось именно то, чего я заслужила, поскольку делала ему определенные авансы. Он всего лишь следовал своим инстинктам.

Ник был готов застрелить подлеца, а потом сотворить то же самое с Джорджиной и ее загребущими ручками. Теперь он лучше понимал Аннору, представлял, что именно заставило ее написать письмо в агентство, подвигло на отшельничество в глухом провинциальном поместье. Бартоломью Реддинг был не первым кавалером, оскорбившим ее лучшие чувства, однако именно он переполнил чашу терпения, став последним доказательством, что мужчинам интересен лишь ее банковский счет.