– У тебя хороший вкус, – авторитетно заявила дама. – Кстати, меня зовут Лиллá.

– О, по-итальянски «сирень», – заметила я, чем заслужила еще один одобрительный хмык от мадам. – А меня зовут Китти.

– Ну что ж, добро пожаловать, Китти, – отозвалась Лилла, возвращаясь к своему шуршанию на кухне. – Думается, мы сумеем найти общий язык. Будешь жареную картошку с салатом? – Кажется, она уже забыла о своем решении не кормить постояльцев.

– С удовольствием, спасибо. – Я решила избавиться от ложной скромности и отныне не отказываться от предлагаемых мне благ.

Закончив раскладывать свои немногочисленные пожитки в комнате, я направилась к хозяйке на кухню, где на сковороде уже шипела и изумительно при этом пахла румяная картошечка.

– Помочь вам? – вежливо поинтересовалась я.

– Да, можешь нарезать салат, овощи в холодильнике, – через плечо ответила мадам, непрерывно вороша деревянной лопаткой рассыпчатые золотистые ломтики.

Поскольку мне не было велено достать какие-то конкретные овощи, я решила рискнуть и соорудить салат на свой вкус: помидоры, огурчики и репчатый лук, ничего лишнего.

Лилла поглядывала на меня одобрительно; судя по всему, мне удавалось раз за разом предпринимать удачные шаги. Она накрыла на стол, рассыпала по тарелкам еще шипящий деликатес и, подумав, даже вытащила из холодильника бутылочку домашнего красного вина. Налила по чуть-чуть в два стаканчика и, подняв один, доверительно мне призналась:

– Я вообще-то не беру постояльцев, совсем не беру. Но ты хорошая девушка, Китти. И, мне кажется, ты не зря попала именно ко мне.

– Мне тоже так кажется, Лилла! – искренне ответила я и положила ей в тарелку большую порцию свежего салата.

Вино оказалось вовсе не вином, а гранатовым соком собственного урожая и приготовления: при доме у Лилла росло несколько каких-то чрезвычайно породистых гранатовых деревьев – предмет ее гордости и черной зависти соседей. Вообще в Петроваце гранаты как сорняки растут. Я больше привыкла к кленам, ну, или к вишням, а здесь – гранаты. Пока что деревья могли похвастаться только маленькими зелеными шариками, из которых, как я надеялась, вырастут роскошные плоды.

После позднего обеда (или раннего ужина?) Лилла занялась своими делами, а я опять вышла в город. Я надеялась, что к вечеру духота спадет, но ничего подобного: казалось, воздух был насыщен паром, как в сауне, а горы защищали побережье от малейшего ветерка.

Я прошлась по пляжу, но отдыхающие за день так взбаламутили воду, что на поверхности плавали целые мусорные островки. В крайнем левом углу бухточки виднелся вход в какую-то пещерку. Я прошла через него и очутилась на маленьком закрытом пляже, даже не на пляже, а просто в локации с шезлонгами и лесенкой меж двух скал, ведущей к морю.

Заплатив за аренду шезлонга, я оставила вещи на нем и окунулась в невероятную насыщенно-бирюзовую воду. Здесь отдыхающих было поменьше, так как не все были готовы пользоваться платными услугами, да и от основного пляжа локация была отгорожена скалами, так что вода была кристальной чистоты: на глубине больше моего роста виднелось дно с разноцветными камушками и шныряющими между ними рыбешками.

Волны попытались швырнуть меня на скалы, но я доплыла до буйка, вцепилась в него, чтобы перевести дух, и призадумалась. До сих пор меня подгоняла вперед потребность куда-то сбежать от мыслей о Каспере, потом – необходимость найти жилье, затем немного отвлекла оригинальность моей хозяйки, а теперь больше не осталось того, за чем можно было спрятаться. Как будто открылись все шлюзы в сознании. Тело сразу затрясло противной нервной дрожью, но я постаралась переключиться на тепло воды и солнечного света.

Я понятия не имела, что мне делать. Конечно, я рассердилась и наговорила лишнего. Конечно, Каспер не мог знать о том, до какого состояния я себя довела за эти несколько месяцев. Просто я слишком долго молчала. Не сказала Касперу о своих чувствах, не поинтересовалась его взглядом на наши отношения, только молча строила какие-то свои догадки и планы насчет него, не имея ни малейшего понятия, каково, собственно, его мнение по этому поводу.

Возможно, я была слишком холодна с ним и он решил, что мы только друзья. Возможно, я ему сначала нравилась, а потом он ко мне охладел. Нет смысла гадать. Мне просто нужно было с ним поговорить, как мне и советовали. Черт побери, да мне буквально все это советовали! Эх, что уж теперь…

Казалось, я должна бы злиться на себя или на Каспера, но на самом деле мое состояние скорее походило на какую-то безмятежную обреченность. Все катится в тартарары, и так тому и быть. Гораздо более насущным чувством была глубокая усталость: эта ноющая боль в голове, эти панические размышления, тревога, суетливые предположения – как мне это надоело! Я не хочу бороться, от меня ничего не зависит. Пусть Каспер решает. Я переживу любое его решение. Не сегодня и не завтра, но обязательно переживу. Просто, если я ему не нужна, лучше перестрадать и успокоиться как можно скорее. Чем дольше я буду мариноваться в своих иллюзиях, тем больнее будет пробуждение.

Рядом послышался плеск, я подняла голову и встретилась взглядом со смущенным спасателем. Оказывается, локация уже закрывалась, мне кричали об этом с берега, но я не слышала, при этом еще и судорожно хваталась за буй. Сотрудники забеспокоились, что мне стало плохо, и отрядили за мной спасателя. Он вежливо поинтересовался, все ли со мной в порядке, и попросил меня выйти на берег. Черт знает что! И почему все меня спасают без спросу? То в Берлине, то здесь, – неужели я так ненадежно выгляжу?

Тем не менее пришлось вернуться на берег, натянуть на мокрый купальник моментально прилипшую к нему одежду и пройти через пещерку обратно к набережной. Для очистки совести еще немного послонявшись вдоль прибережных магазинчиков и ресторанчиков, полюбовавшись местными обнаглевшими кошками, я опять вернулась к дружелюбному «Воли», накупила всяких вкусностей, чтобы было чем задабривать свою суровую хозяйку, и вернулась в дом.

У Лилла как раз была посетительница – длинноногая загорелая красотка примеряла свадебное платье. Мадам суетилась вокруг нее, закалывая ткань булавочками и сетуя, что клиентка с последней примерки умудрилась снова похудеть. Красотка поддакивала ей, но довольно улыбалась. Я не стала вмешиваться в производственный процесс, а разложила продукты в холодильнике, вытащила ведерко йогурта с крупными кусками персиков и залегла с ним в постели, читая книгу.

Узнав, что Лилла – местная портниха, причем весьма искусная, я еще больше укрепилась в мысли, что меня в этот дом привела милостивая рука Провидения. Моя хозяйка отлично подошла бы на роль строгой, но любимой тетушки, которая вовремя даст не только дельный совет, но и подзатыльник, если не станешь ему следовать. Вообще-то меня окружало множество людей, способных давать хорошие советы, но они большей частью отличались ненавязчивостью, а, судя по итогам моего бездействия, не хватало мне именно волшебного пинка.

«Кстати, если не вымыть ложку, то пинок можно получить уже сегодня», – мелькнула в голове резонная мысль. Так что я с неохотой выбралась из постели, выбросила пустую тару, дважды, до пронзительного скрипа вымыла ложку, насухо вытерла ее белоснежным полотенцем и положила на место. Затем вернулась в свою комнату, еще раз с наслаждением понюхала горошек на подоконнике и улеглась наконец спать.