Его Величество отослал вестового, повертелся, явно недовольный зрелищем, дождался, когда сполохи яркого света окончательно затихли, и произнес:

— Ну что же? Пожаров не видно, и это хорошо! Прошу вас.

В отличие от дороги наверх, вниз монарх явно собирался спускаться последним.

— Ваше Величество! С Вашего позволения, мы бы хотели вернуться в усадьбу. — Илья говорил в своей обычной обманчиво простоватой манере, не замечая, как невольно опускает высшего аристократа Мау до уровня собственных тревог и забот.

Впрочем, на этот раз Ана была с ним полностью солидарна — ее сердце уже летело к дому, к ребенку. Как жаль, что они решили не тратить время на восстановление самолета — можно было бы обернуться за несколько минут!

Монарх замер. По его виду было ясно, что он совершенно не ожидал этой просьбы.

— Вы еще не ответили на мои вопросы, Илия, — его тон был сух, и казалось, что сюзерену не хватает подлокотника кресла, чтобы нетерпеливо постучать пальцами.

Ана подобралась — независимая натура скелле неожиданно охватила ее, заставив вскинуть голову и замораживая кривую усмешку, но она не успела ничего ответить, вновь заговорил Илья, освобождая свои объятия:

— Вы спрашивали, если немного расширить ваши слова, о причинах нашего конфликта с сестрами, Ваше Величество. Так вот, дело в том, что сестры, не справившись со мной и заплутав в собственном высокомерии, позволили себе напрямую затронуть мою семью. Они похитили нашего сына прямо во время родов. — Заметив удивленно вскинутые брови монарха, добавил: — Теперь с ним все в порядке. Они просто решили, что, взяв такого заложника, смогут управлять нами. За что и поплатились! Позже официальный посланник Ордена сообщил мне, что они сожалеют о случившемся, просят меня отказаться от мести, за что обещают более не препятствовать мне в моих делах.

Его Величество нахмурился и застыл неподвижным монументом. Вместо него вмешался Ас:

— Позвольте, Ваше Величество? — Дождавшись кивка мрачнеющего с каждым мгновением монарха, он поинтересовался: — Но вы так и не объяснили причину этой вражды. Как она связана с храмом? И для чего он вам?

Ану начинал раздражать откровенный допрос, разворачивающийся под окончательно потемневшим небом, поднявшийся слабый ветер с запада, принесший отдаленный запах гари, темные силуэты собеседников, выражения их озабоченных лиц, которые с каждым мгновением было все труднее разбирать в опустившемся на Арракис вечере. Что эти люди хотят от них?! Она скелле! Она не обязана никому, кроме Ордена, давать отчет! Привычным усилием она усмирила свои эмоции, замерев напряженной струной. Отдаленно шевельнулись обеспокоенные дворцовые скелле, почувствовавшие эту борьбу. Ане было плевать на них! Но вид отца, скрывавшего под мрачной маской свою растерянность, заставил сдерживаться. Между тем, Илья отвечал спокойно, демонстрируя выдержку, как если бы объяснял что-то бестолковым ученикам:

— Уважаемый Ас, наша вражда никак не связана с храмом. Попав сюда, я пытался выжить и делал это, используя знания и умения, выращенные во мне на Земле. Я создавал предметы и устройства, которые помогали мне использовать особенность вашей планеты. Орден называет это артефактной магией и строго запрещает занятия ею под угрозой смерти. Мне никто ничего не объяснял, меня просто схватили и пытали. Такая встреча задала тон всем нашим отношениям с Орденом.

— Вас пытали?! Кто? — очнулся от задумчивости монарх.

— Скелле, Ваше Величество! Кто же еще?

Над окутавшейся мраком крышей повисла тишина. Лиц толком не разобрать, но можно было представить их потрясение. Ана протянула руку и положила на плечо замолчавшего мужа. Тот шевельнулся, накрыл ее ладонь своей, и она поняла, что он спокоен — далекое прошлое уже не мучило его.

Затянувшееся молчание прервало какое-то нервное покашливание Сомтанара.

— Это не объясняет, почему Орден очевидно против вашего визита в храм, — глухо прозвучал голос Его Величества.

— Не забывайте, Ваше Величество, я член Ордена, и я никогда такого не говорила. — Голос Аны был холоден. Почему-то тепло от монаршего подарка улетучилось как не бывало.

— Честно говоря, Ваше Величество, — Илья положил руку Аны на свою знакомым земным жестом, — я не знаю, какая связь между храмом и Орденом. Но я знаю совершенно твердо, что противостоит мне не Орден, и даже не монастырь, а лишь небольшая часть монашек. Если не ошибаюсь, то, согласно уставу Ордена, его члены берут на себя обязательство, напротив, помогать мне во всех моих делах.

— Именно так! — вмешалась Ана.

— Тем не менее именно сестры и, как вы сами, любезная скелле, только что нам сообщили, Старшая сестра организовали уничтожение останков храма. По мне, так это весьма внушительное заявление позиции. Вы же не будете возражать, что именно Старшая — глава Ордена.

Ана почувствовала движение дворцовых скелле, легкое шевеление магии, и на площадке медленно разгорелись небольшие шары светильников, установленные по углам балюстрады.

Монарх, похоже, принял какое-то решение, его лицо разгладилось, он заговорил с откровенным любопытством и доброжелательностью:

— А что там, в этом храме? Я, честно говоря, думал, что от него ничего не осталось.

Ана ожидала, что Илья, по своему обыкновению, тут же выложит монарху все, что он ей рассказывал, поэтому удивилась, хотя постаралась это никак не показать, когда Илья заговорил.

— Мне это неизвестно, Ваше Величество. Храм пытался установить со мной контакт, но, видимо, на это требуется намного больше времени. Я предполагаю, что он пытается наладить связь как во времена до Катастрофы, когда существовали особые люди — назовем их жрецами — общавшиеся с ним. Полагаю, что последующие визиты все расставят по своим местам. В любом случае вы будете первым, — Илья улыбнулся Ане, — кому я расскажу о результатах.

Ану затопило странное противоречивое чувство — значит, Илья не отказался от общения с храмом. С одной стороны, это пугало ее — отрывочные сообщения, которые ей удалось собрать, говорили об элях, посетивших храм, крайне скупо, но всегда как о чуждых человеку существах. Несмотря на то, что они всегда были людьми по облику, легенды описывали их как чужаков — иногда возвышая их до уровня богов, иногда опуская до пустой куклы, носителя чужого разума. С другой стороны, разрушение храма воспринималось Аной почти как посягательство на семейную собственность. До сих пор она считала, что храм — дорога Ильи, и она, как его жена, единственный человек, который имеет право влиять на решение мужа. Известие об атаке принесло некоторое облегчение, создав определенность и устранив мучительное противоречие, но само по себе вызывало злость и раздражение: как они смели?!

— Давайте продолжим в более комфортной обстановке, — монарх вновь приглашающе поднял руку. — Нас еще ждет ужин. — Он улыбнулся. — Я понимаю Ваше беспокойство, Илия. И считаю его вполне простительным в данной ситуации, но, полагаю, вы можете не волноваться. Насколько я понял, сестры не собираются вредить вашей семье. Уверен, что и ваша любезная супруга приняла меры, — он с улыбкой посмотрел на напряженную Ану, — иначе ее бы ничто и никто здесь не удержал.