Сомтанар откинулся в кресле, все такой же вытянутый как палка, его глаза недоверчиво прищурились, рассматривая меня.

— Но вы же как-то нашли эти точки, насколько я понимаю. Вы говорите о них так, как будто точно знаете их расположение.

— Увы. Это всего лишь игра случая. По его воле точка обратного маршрута в те годы располагалась на дальних задворках затерянной в лесах столицы одного древнего государства. Тогда это был настоящий медвежий угол, да там и до сих пор существует кусочек дикого леса. Но за прошедшие века тот город не просто сохранился и не исчез в пламени войн и пожаров, но и превратился в огромный — один из крупнейших на Земле — мегаполис, центр обширного и очень важного государства. Он настолько вырос в размерах, что точка возврата оказалась в границах нового густонаселенного района. Мне не пришлось ничего искать, я житель одного из домов, который стоял буквально в нескольких метрах от того места.

— Размером с Арракис? — с озабоченным чем-то видом поинтересовалось Его Величество.

Пришлось вновь глубоко вздохнуть.

— Нет, Ваше Величество. Намного, намного больше. Земля сама по себе более крупная и разнообразная планета, чем Мау. Кроме того, сейчас на ней живет в десятки, если не сотни раз больше людей, чем здесь. Сравнить с временем до Катастрофы я не могу — просто не знаю.

— Но как же вы могли воспользоваться возвратом, если сами не прибыли отсюда? И откуда вы знаете, куда попадали путешественники туда? — не унимался архивариус.

— Ваш предшественник, уважаемый Сомтанар, некто Миутих. Вы знали его?

Было заметно, что архивариуса, что называется, сбили с ног. Он явно знал Миутиха. Враз как-то скукожился в кресле, его рот в изумлении приоткрылся. Съеженному состоянию Сомтанара, очевидно, способствовало и внезапное осознание того, что именно он в данный момент стал центром внимания — глаза всех присутствующих скрестились на вновь потерявшем уверенность архивариусе. Какое-то время он молчал.

— Я так и не услышал ответа, — задумчиво произнес монарх, и его пальцы выбили короткую дробь по подлокотнику.

Сомтанар дернулся, сгорбился и торопливо закивал:

— Да-да, конечно, знал. Но это было так давно! Мы с ним немного спорили как раз по поводу наследия древних. Но, вы же понимаете, это все закрытая информация! Сугубо теоретические споры! Я никогда не мог подумать, что это выйдет за стены Башни. — Внезапно к архивариусу словно подключили дополнительное питание: он вновь выпрямился, едва не выскочил из самого себя. — Так он, значит, смог?!

— Смог, — кивнул я.

— И не погиб в этой вашей, как вы сказали, «степи»?

— Прошло много лет. На Земле все изменилось очень сильно. Думаю, что наша жизнь сейчас напоминает то, как жили древние до Катастрофы с поправкой на масштабы Земли. Когда он попал туда, никто уже не стремился грабить чудака без документов и знания языка. Его нашли, сочли нелегальным мигрантом — каким он и был на самом деле, признали не вполне вменяемым и поселили в специальную больницу для таких людей. Но он не псих, и для врача, который его должен был лечить, это, в отличие от властей, оказалось очевидным. Этот врач, женщина, поверила ему и помогла освоиться в новом мире. Уверяю вас, что его способности к языкам вполне пригодились на планете, где существуют десятки живых и несчетное количество мертвых языков, не считая всяких специальных.

— Значит, это он помог вам отправиться на Мау, — задумчиво вынес вердикт Его Величество.

— Случайность, Ваше Величество. Я нашел камень — специальный маяк, настроенный на путешествие, который он потерял еще тогда, когда считался психом. Мы даже не были знакомы. И он тогда не знал, где находится точка возврата. Одна случайность за другой. — Я задумчиво помолчал. — Может, тот факт, что все дороги у нас на Земле ведут в этот город, немного помог. Он стянул нас, сблизил достаточно, чтобы все сработало.

— Ваше Величество, вы позволите? — впервые за время разговора шевельнулся Ас и продолжил после кивка монарха: — Я правильно вас понял, что те эли, которые приходили на Мау до вас, были не с Земли? Ведь задолго до Катастрофы проекта «Дорога Домой» не существовало.

Его Величество зашипел и, когда все удивленно на него уставились, неохотно пояснил:

— То, что считается страшной тайной, как оказалось, известно всем подряд! «Дорога Домой»! Да мне о ней поведали сестры как эксклюзивную секретную информацию! Любезный мой Ас, мне кажется, тебе придется объясниться.

— Конечно, Ваше Величество! — Ас переглянулся с Сомтанаром.

— С Вашего позволения, Ваше Величество, — продолжил я, глядя на чернокожего аборигена с косой на плече. — Могу лишь предположить, что если ваши предки смогли попасть сюда, на Мау, и к тому же не один раз, то логично считать, что кого-то еще могли переселить и в другие миры. Все визиты элей, о которых я что-то узнал, как-то были связаны с вашими богами. На Земле никто ничего не знает о подобных сущностях. Наши боги — нечто принципиально иное. Так что — да, я не тот эль. И боги к моему появлению здесь не причастны.

— Но храм-то на тебя среагировал! — взгляд монарха был напряжен.

— Он реагирует на любого эля, — я ответил спокойно.

— Илия, у меня много вопросов. — Его Величество нахмурился. — Но главных два. Первый: что происходит в храме? Второй: почему сестры против того, чтобы ты ходил туда?

В далекой древности, задолго до того, как разразилась Катастрофа, задолго до того, как поднялся из безвестности Орден, уже существовали «маути» — женщины-волшебницы, повелевавшие материей. В те далекие годы они не считали себя отдельной кастой избранных, хотя и пользовались по объективным причинам особыми правами. Они были женами и матерями, они творили свое искусство не ради него самого или ради Ордена, они вершили его, как неотъемлемую часть большой цивилизации. Их способности были основой чудес древних, но не безусловной необходимостью. Потеряй все женщины Мау, наделенные даром, свое искусство в то время, и мало что изменилось бы на планете. Да, много что пришлось бы менять, переделывать, многое ушло бы безвозвратно, но жизнь не закончилась бы только оттого, что ушел дар богов. По-прежнему служила бы людям артефактная техника, по-прежнему таланты ученых и инженеров преодолевали бы беспомощность голого человека. Тем не менее те, кто был отмечен, как тогда считалось, прикосновением богов, не отказывали себе в удовольствии демонстрировать свою особенность, свою избранность. Среди маути тех времен пользовались особенным почетом и уважением носители наследственных способностей, те, чье предназначение искусству подтверждали поколения избранных предков. Такие женщины с гордостью и достоинством носили особый магический артефакт — скел. Маленький бронзовый иероглиф того же имени нес на себе прописанную древним способом формулу, заставлявшую его светиться на теле истинного хозяина. Для маути этот скел был подобен и паспорту, и диплому, и редкому ордену. Тем более, что его могла носить лишь старшая в поколении могущественных.