Она немного ослабила хватку, но при первом же звуке включенного двигателя снова что есть силы вцепилась в Ромоло. Тот лишь головой покачал:

– Ты первый раз, что ли? Так бы сразу и сказала. Клянусь, что не стану тебя специально пугать. Я поеду медленно и осторожно, пока ты сама не начнешь меня умолять…

– Дурак! – смеясь, вскричала она и стукнула об его шлем своим. – Долго ты еще будешь болтать языком? Поехали наконец!

Он послушно дал газу, и мотороллер плавно тронулся с места. Минут десять они поездили внутри квартала – Ромоло давал Римме привыкнуть к ощущениям, попутно объясняя, как вести себя на поворотах и при неожиданном торможении. Она быстро освоилась и принялась его понукать поскорее выбраться из запутанных переулков Трастевере на улицы понарядней и попросторнее.

– Хорошо, сейчас выедем в город, – наконец, согласился он. – Только там мы разговаривать вряд ли сможем: слишком шумно. Поэтому, если что-то нужно – стучи прямо в сердце, вот так, – он сжал в кулак ее руку и постучал по своей груди. – Один раз – «медленнее», два – «остановись». Поняла?

Через мост Палатино перебрались на другой берег Тибра и неспешно покатили в сторону Колизея. Проехали Уста Истины – излюбленный туристический аттракцион, к которому, как всегда, стояла длиннющая очередь. Неудивительно: средневековое поверье о том, что грозный Тритон откусит руку лжецу, если тот рискнет вложить ее в раскрытый рот божества, в наши дни почему-то превратилось в очередную сладенькую историю про «исполнение заветных желаний».

Дальше ехали вдоль Большого Цирка. За время прогулок по городу Римма уже успела привыкнуть, что за пышными названиями – храм Юпитера, стадион Домициана, термы Каракаллы – чаще всего скрывались просто развалины, иногда более или менее живописные, а иногда всего лишь невзрачные груды камней. Хотя воображение все равно подсовывало картинки из голливудских фильмов эпохи «золотого века», повествующих об истории Древнего Рима. Приметив какой-нибудь очередной туристический указатель «к святилищу Аполлона», взгляд нет-нет да и принимался высматривать беломраморный храм благородных пропорций, украшенный целой рощей изящных колонн. Однако при ближайшем рассмотрении обещанное «святилище» чаще всего оказывалось куском обнесенного оградой газона, из которого там и сям торчали бесформенные серые глыбы. Что делать: за прошедшие сотни лет римский мрамор, утратив свою первоначальную полировку и белизну, стал больше похож на простой известняк или даже бетон.

Вот и теперь вид огромного вытянутого пустыря с покатыми земляными краями, поросшего клочковатой травой не сбил ее с толку: это и был Цирко Массимо, Большой Цирк, где в древности проходили скачки и состязания колесниц. Проще говоря – ипподром.

Ромоло ловко лавировал между автомобилями и бортами двухэтажных туристических автобусов, огромных, словно океанские лайнеры, провозя Римму по тем районам города, в которых она еще не бывала. По-прежнему крепко обнимая его за талию, она с любопытством вертела головой по сторонам. Хорошо, что на ней был шлем с защитным стеклом: щуриться от солнца и встречного ветра не приходилось, и можно было спокойно разглядывать проносящиеся мимо городские красоты. Правда, знакомая с детских лет сказка о сбежавшей из дворца принцессе, столкнувшись с реальностью, приобрела прозаические черты: прогулка вышла совсем не такой киногеничной. Как и любой современный мегаполис, Рим был переполнен транспортом. На улицах стоял невообразимый шум, в воздухе явственно ощущались бензиновые выхлопы. И повсюду толпы, ну просто толпы народа – местных, и невероятно многочисленных туристов.

Несколько раз обогнув Колизей, они лихо пронеслись по бульварам и улицам и выехали к старой Аппиевой дороге. Это был приятный район: тихий, зеленый и очень спокойный. Остановились перекусить у тележки с гамбургерами и хот-догами, и пока Ромоло покупал фастфуд, Римма присела на скамейку и задумчиво смотрела на отполированные до блеска громадные камни, утопленные в сбитой до каменной же плотности земле. Подумать только, они помнят победную поступь легионеров и гладиаторов Спартака, грохот колес императорских колесниц… Просто невозможно представить!

– Вот черт… – донесся из-за спины сконфуженный голос Ромоло.

Она оглянулась. Он стоял в двух шагах от нее и растерянно смотрел на пустую разрезанную вдоль булку, перемазанную горчицей, которую неловко держал в травмированной руке. На земле у его ног лежала сосиска, на которую уже с интересом поглядывала сорока, вспорхнувшая на спинку скамейки.

– Кажется, я оставил себя без обеда, – заметил он и передал Римме чизбургер и бутылку воды.

– Глупости! Возьмешь другой хот-дог, – сказал она, разворачивая свой сверток.

– Само собой. Правда, боюсь, что и вторую может постигнуть такая же участь, если я понесу ее в правой руке. Похоже, я несколько переоценил свои силы, – виновато сказал он, морщась и потирая больную руку. – Даже не знаю, как будем выбираться отсюда. Путь неблизкий, а в последние полчаса я уже еле-еле рулил. Ты и сама, наверно, заметила.

Ничего такого она не заметила – управлял мотороллером он совершенно нормально. Склонив голову к плечу, Римма жевала чизбургер и внимательно разглядывала стоящую рядом «Веспу». Затем подошла и склонилась над приборной панелью.

– Ха! Да тут только спидометр и часы! – с возмущением обернулась к Ромоло, как будто тот обещал ей что-то другое.

– Ну да, – удивился он. – А что еще нужно? Это вообще-то не «Боинг».

– Давай поменяемся, – вдруг предложила Римма. – Я сяду спереди, а ты будешь держать мои руки и подсказывать, когда газовать. Пока я сама не освоюсь.

– Думаешь это хорошая идея? – он с сомнением покачал головой.

– Думаю, что блестящая! – самонадеянно заявила она. – В детстве я отлично ездила на велосипеде, так что с чувством равновесия у меня все в порядке.

– Хорошо, давай попробуем, – согласился Ромоло. – Только назад поедем другой дорогой, в объезд. Там не такое интенсивное движение, и мне будет спокойней.

Так и сделали. С замирающим сердцем Римма уселась за руль, поправила шлем. Вот и сбылась еще одна маленькая мечта: принцесса Анна стала к ней еще чуть-чуть ближе.

Управлять «Веспой» оказалось очень легко, и Римма с удовольствием повела эту юркую кроху по улицам Рима. А Ромоло, быстро убедившись в ее благоразумии и осторожности, принялся беззастенчиво пользоваться своим положением пассажира: целовал ее в шею и шептал разные милые глупости. До вечера они катались по городу и заехали далеко-далеко, к обсерватории в район Монте Марио, где располагалась самая высокая городская смотровая площадка. Там решили передохнуть и, обнявшись, долго стояли у парапета и любовались весенним небом, расцвеченным нежными закатными красками. Ромоло рассказал, что еще лет двадцать назад весь город стремился встретить здесь Новый год, чтобы посмотреть на салюты, запускаемые в каждом доме и ресторане. А еще тут раньше продавались специальные замочки с ключами. Влюбленные пристегивали замочек к решетке и выбрасывали ключик с горы. Правда, теперь так больше не делают…