– Ну-ну, – повторила она. – Бассейн, которому нужно новое покрытие.

– Ну да, нужно… а еще там кухня гораздо больше, – выпалил я неизвестно зачем.

– Верно, – кивнула Джекки. – Чтобы ваша Рита могла готовить еще больше.

– И это тоже, – согласился я и схватил свой мохито – по большей части потому, что ступил на очень зыбкую почву и мне отчаянно нужно было занять чем-то руки.

– Ну-ну, – повторила она в третий раз, отпила из стакана и посмотрела на меня, приподняв бровь. – Значит, семейная жизнь дарит вам счастье?

– Ну… да, – произнес я со своим обыкновенным красноречием. – Ну, вы понимаете…

– Нет, не понимаю. И никогда не понимала. – Джекки склонила голову набок и пожала плечами. – Но и вас, похоже, это не слишком возбуждает.

Ну да, мне и самому начинало так казаться, однако это не из тех вещей, о которых я предпочел бы говорить вслух.

– Вы до сих пор не рассказали мне, как выглядит ваша Рита, – продолжала Джекки, нахмурив брови.

– А? – спохватился я. – Ну, гм… ну, она была очень симпатичная, когда…

– Была симпатичная? – перебила Джекки. Она сделала большой глоток из стакана, и при этом на ее шее забилась жилка. – Господи, да я бы вам сердце из груди выцарапала, скажи вы такое обо мне.

– Ну, но… – Я все никак не мог взять в толк, когда все пошло вразнос. – Про вас я такого никогда бы не сказал…

Секунду она пристально смотрела на меня.

– Да уж не советую. – Актриса допила остаток мохито и с громким стуком поставила стакан на стол.

После всех этих философских экзерсисов, телефонного звонка Риты и бессердечной вивисекции, которой подвергла меня Джекки, я обрадовался возможности ухватиться за что-то более-менее реальное.

– Да ни за что, – отозвался я с самой добродушной ухмылкой, на которую был способен в сложившихся обстоятельствах. Джекки ответила мне довольно циничной улыбкой и кивнула в сторону телефона.

Я заказал обед.

Рано утром следующего дня я сидел на балконе, наслаждаясь второй чашкой кофе, когда Джекки вышла из спальни и уселась напротив меня.

– Доброе утро, – с улыбкой сказала она, смахивая с глаз прядь влажных волос. Она взяла кофейник и налила себе чашку. – Гм… – Джекки на секунду замялась. – Извините, если вчерашний вечер вышел немного… Ну, не знаю. – Она пожала плечами. – Я честно не знаю, что с вами делать.

Должно быть, выражение моего лица ясно продемонстрировало, насколько странно прозвучали эти ее слова, потому что Джекки покраснела, отвернулась и помахала рукой.

– Я хочу сказать, что у меня никогда еще не было телохранителя.

– Честно говоря, – утешил я ее, – я тоже никогда раньше этим не занимался.

– Ну да, – согласилась она и отпила еще кофе. – Просто когда я все время вижу вас, я забываю, зачем вы здесь, и типа… Ну, понимаете. На свете не так уж много людей, к которым я могла бы… привязаться, что ли, – Джекки задумчиво наморщила нос. – Особенно мужчин, – она слабо улыбнулась. – Но с вами мне как-то… очень спокойно.

Я мог бы, конечно, заметить, что в моем случае чутье ей слегка изменило, но Джекки, сделав еще глоток кофе, продолжала:

– Вы со мною обращаетесь как с человеком. Не как с редкой фарфоровой статуэткой и не как со Вторым Пришествием… Вы хоть представляете, насколько это для меня непривычно? Чтобы со мной обращались как… как с нормальным человеком?

– Не совсем, – признался я. – Но, кажется, начинаю догадываться.

– Это очень необычно. В смысле, это сопутствует нашей профессии, а кому-то даже и нравится.

– Ага, – согласился я, сразу вспомнив Роберта, – я заметил.

Джекки посмотрела на меня и улыбнулась.

– Да, ему это очень нравится, вы тоже заметили?

– Да ну, – хмыкнул я. – Он и не скрывает.

Она пожала плечами и сделала еще глоток из чашки.

– Ну а мне нет. То есть приятно, конечно, когда все считают тебя замечательной, но иногда мне просто хочется, чтобы… ну, понимаете. – Она развела руками и сразу опустила их. – Глупо, да?

– Вовсе нет, – вежливо возразил я, почти не кривя душой.

– В общем, когда со мной вы и мы разговариваем как два простых человека, мне становится… я расслабляюсь и чувствую себя нормальной — и это, право же, приятно.

Джекки отпила еще кофе, глядя перед собой.

– А потом я вспоминаю, зачем вы здесь, и… – Она сделала еще глоток и поставила чашку. – Я вот все думаю, что все могло бы быть по-другому, если бы… – Джекки потеребила нижнюю губу и вздохнула. – Ладно, не берите в голову, – она снова взялась за чашку с кофе. – Глупости это.

– Вовсе нет, – повторил я, и мне действительно так казалось. Что угодно, только не глупости.

– Так или иначе, – продолжала она со странной, натянутой улыбкой, – еще день или два, и вы сможете вернуться к нормальной жизни.

– Ну да, – согласился я. – Хотя, если честно, мне это даже нравится.

Джекки посмотрела на меня, приподняв бровь.

– Правда?

– Ну да, – подтвердил я. – Все это, – я махнул рукой в сторону балкона и вида на залив, – для меня внове. Я не привык жить вот так. – Я улыбнулся самой лучшей своей улыбкой. – В общем, все это не лишено приятности.

Джекки внимательно посмотрела на меня и фыркнула.

– Что ж, хорошо, – заметила она, снова уткнувшись в свою чашку. – Рада, что и я могу доставлять какое-то удовольствие.

Похоже, я снова невольно зацепил в ее душе струны печали. Обычно я предпочитаю не пускаться в разговорное плавание по неведомым мне водам, особенно если это касается человеческих чувств. Однако я не хотел, чтобы Джекки погружалась обратно в свою хандру, тем более по моей вине. Поэтому я пошевелил мозгами и предпринял попытку ее приободрить:

– Нет, правда, Джекки. Мне нравится. Даже доставляет удовольствие находиться рядом с вами.

Джекки подняла голову, и выражения ее лица не изменилось. Я сделал еще одну попытку.

– Вы мне нравитесь, – добавил я.

Она посмотрела на меня поверх чашки. Ее взгляд метнулся влево, вправо и наконец остановился на моем лице. Джекки опустила чашку и улыбнулась.

– Что ж, хорошо, – повторила она. – А то мне уже начало казаться, что вы это только об уровне обслуживания.

– Ну, если быть до конца откровенным, – уточнил я, – оно здесь тоже отличное.

Джекки мелодично рассмеялась, хмурые морщинки на ее лице разгладились, и оно снова стало безупречным:

– Ладно.

Мы разделались с завтраком в легкой болтовне о пустяках с единственной недолгой помехой со стороны Кэти – очередная кипа бумаг и напоминание о необходимых звонках, – и очень скоро мы уже спустились в вестибюль и попытались проскочить мимо Бенни, чтобы не выслушивать новые истории из его жизни.