Снайпер задумался и чуть не прозевал тот момент, когда в коридоре что-то задвигалось. Слухового аппарата Музыкант так и не надел, но ему и не нужно было слышать: он отлично видел, как по полу скользят мутные тени. Кто-то крался вдоль стены ко входу в комнату. Это мог быть только враг, и Олег поднял автомат. Палец мягко коснулся спускового крючка…

…Из-за дверного косяка выглянул предмет, увидеть который Олег никак не ожидал — намотанный на ручку швабры белый шарф. Флейтист, наверное, позаимствовал его на полке у двери.

Крыса сдается? Или приглашает на переговоры? Музыкант жестко усмехнулся. О чем им разговаривать? Они, кажется, все выяснили еще тогда, в темном подвале, где снайпер отлеживался после того, как их рейдовая группа попала в засаду. Еще в тот раз было сказано, что никто из них ничего не должен другому, так что в этой истории можно ставить жирную точку. Пулей между глаз. Сейчас он выйдет в прихожую и разделается с говорящей тварью. Потому что она — враг. Потому что она — очень опасный враг. Потому что крыса не должна говорить на языке людей.

Сказать Флейтисту, что он может не бояться, и хладнокровно его убить — что может быть легче? Одно нажатие на курок — и все закончится.

Однажды он уже был у тебя в руках, и ты не смог его убить, шепнула память. Ты не сможешь, дорогой мой. Поздно. Вы уже повязаны. Он для тебя давно уже не просто омерзительная тварь, а ты, к счастью, далеко не бесчувственная боевая машина. Тебе трудно быть подлым по отношению к тому, с кем вы смогли однажды найти общий язык. Вы уже сказали «А», так что теперь волей-неволей придется сказать «Б», и молись, снайпер, чтобы тебе не пришлось перебрать весь алфавит, вплоть до «Я». А разговоры о том, что никто никому ничего больше не должен, — всего лишь разговоры.

Олег вздохнул, опустил автомат и громко сказал, сам себя не слыша:

— Входи. Я не буду стрелять.

Говорящая крыса медленно вошла в комнату. На ее морде ясно читалось напряжение, словно она готова была в ответ на любое движение стоявшего перед ней человека шмыгнуть обратно в коридор, оттуда — в прихожую, а потом мчаться очертя голову вниз по лестнице, в панике перескакивая через ступеньки.

— Это судьба, наверное, — прочитал Музыкант по крысиным губам и кивнул в ответ, соглашаясь: да, судьба.

— Почему ты не убежал? — спросил снайпер.

— Не знаю… не уверен, что то, что я сейчас скажу, будет правильным ответом. Я просто испугался настолько, что не смог бежать. Представил, как выскакиваю в дверь, бегу вниз по ступенькам — а ты догоняешь меня и стреляешь в спину.

Крысу передернуло, задрожали тонкие усы. Олег неопределенно хмыкнул.

— Ну ладно, — буркнул он. — Вот, ты живой, я тебя не убил. Что собираешься делать дальше?

— Я подойду к окну и помашу нашим, — сказал Флейтист, держа руку с флейтой на отлете, как бы показывая Олегу, что не собирается ею пользоваться. — Надо им дать условный знак, что здесь сильное сопротивление. Ты не против? Я не обману, ты же знаешь.

Музыкант пожат плечами и отошел в сторону, пропуская зверюгу мимо себя. При этом он повернулся, не выпуская Флейтиста из поля зрения, и встал спиной к двери. Крыс осторожно выставил лапы над подоконником и несколько раз просемафорил, явно используя что-то вроде языка морских сигнальщиков. Выполнив эту операцию, он обернулся к снайперу:

— Вот и все. Можно немного поговорить, если ты не против. Все равно эта глупая заварушка скоро закончится.

— Ты уверен? — спросил Музыкант. — Что, не получилось с твоей помощью прорваться? Дело было на мази, да я так некстати подвернулся?

— Что-то в этом роде, — неохотно признался его собеседник. — Везение опять на вашей стороне. Не сними ты свой слуховой аппарат, я бы и тебя музыкой зацепил, как пулеметчика внизу. Но тебе подфартило, человек, и это уже не первый раз. Как это у тебя получается?

— Сам не знаю, — ответил Олег.

Этот разговор, едва начавшись, ему уже не нравился. Они говорили ни о чем, словно по долгу службы. Как будто человек и крыса обязаны были обменяться не имевшими значения фразами, прежде чем сказать друг другу что-то по-настоящему важное. Если вообще есть на свете что-нибудь, что важно для них обоих.

— Тебе, наверное, неудобно по губам читать? — вдруг сообразил Флейтист. — Конечно, у меня же мимика не человеческая. Я могу убрать флейту. Надень свой аппарат.

Крыс, не сводя глаз с Олега, медленно положил флейту на подоконник и сделал шаг в сторону.

— Ну? — спросил он. — Ты мне веришь?

— Пожалуй, да, — медленно сказал снайпер и отложил автомат. — Ты ведь меня чувствуешь, я правильно угадал? Как у тебя это выходит?

Он вытащил из кармана слуховой аппарат, зацепил дужку за ухо.

— Как выходит? — переспросил крыс. — Да не знаю. Само собой получается. Меня словно предупреждает что-то. Ты ведь меня тоже как-то чуешь на расстоянии, так ведь? Это тебя не удивляет?

— Удивляет, — признался Олег. — Честно говоря, еще при нашей первой встрече у моста я бы тебя застрелил, если бы тебя твое «что-то» не предупредило. И не мучился бы я теперь вопросом, откуда ты взялся и нет ли чего плохого в том, что я болтаю с тобой, пока снаружи…

Он осекся. Уловил какое-то смутное отражение в зрачке стоявшей напротив крысы. Реакция у Музыканта всегда была отменной. Флейтист только-только начал вскидывать лапы к лицу, как будто надеялся остановить пулю или вовсе схватить ее на лету, а снайпер уже поворачивался, думая лишь об одном — только бы успеть, только бы не опоздать…

…Стоявший в дверном проеме Стасик, глядя на Флейтиста совершенно ошалелыми глазами, как-то очень неторопливо поднимал невесть откуда взявшийся пистолет, и Олег понял, что ему удается пока что двигаться очень, очень быстро, и если у него выйдет еще быстрее…

Музыкант все-таки успел. Носок ботинка хлестнул парня по запястью. Стасик взвыл от боли. Тяжелый пистолет улетел в сторону, с тупым стуком врезавшись в стену.

— Ты чего, Музыкант?! — обиженно выкрикнул Стасик, отскакивая назад и вставая в стойку. — Там же крыса!

Он подозрительно смотрел за плечо снайпера — туда, где осторожно опускала от лица лапы серая тварь. Враг, которого кумир парня, легендарный глухой снайпер по прозвищу Музыкант обязан был убить на месте, но почему-то оставил в живых. Вестовой не понимал, что происходит. В его голове не укладывалось, почему Олег не позволил ему нажать на курок. Что он сделал не так?

Олег не успел ничего ответить. Вместо него заговорила крыса:

— Ты опять спас мне жизнь, — сказала она, обращаясь к Музыканту. — Кажется, это входит в привычку.

— Эй, — предостерег Флейтиста Олег, — может, не стоит при нем говорить?

Он указал кивком на все еще поднявшего к подбородку сжатые кулаки Стасика. Вестовой, наконец поняв, что прямо сейчас драки не будет, встал нормально.