— Если хочешь, я тебя прокачу.

— Ой, нет, я не к тому… Я не напрашиваюсь на приглашение.

Несколько секунд они молчали. Может, из-за неприлично большого количества выпитого ею, но Мелисса ощутила, что настрой разговора меняется. Они подозвали официантку. Вопреки протестам Гая, Мелисса настояла, что заплатит сама.

Гай посмотрел на часы и сказал:

— Думаю, нам пора спать. День завтра может оказаться долгим. Или коротким.

Мелисса подняла бровь, но он лишь улыбнулся.

— Что ты задумал? — пробормотала она, когда они поднимались из-за стола.

— Нет, даже не спрашивай. Это сюрприз. Приятный.

Мелисса хихикнула, тут же поняв, что вино играет с ней нехорошие шутки. Она чувствовала себя странно.

Гай принес из машины ее вещи и проводил до номера, который оказался дальше по коридору за его люксом. Мелисса открыла дверь и была приятно удивлена весьма приличной обстановкой. Похоже, номер будет стоить немалой части ее сбережений. Но в данный момент под воздействием алкоголя, приятно проведенного вечера и еще не забытого ужасного отпуска с Лиамом Мелиссе было решительно все равно, сколько ей придется за это заплатить.

— Я правда рада, что ты уговорил меня задержаться, — сказала она.

Стоя в дверях, Гай потер ботинком о брючину. Мелисса почувствовала его нерешительность, но потом в нем явно возобладал джентльмен, и он отступил за дверь.

— Доброй ночи, Мелисса. Приятных снов. — Гай развернулся и медленно двинулся к своему номеру.

Мелисса притворила дверь и, сев на край кровати, сняла босоножки. Потом она уставилась на входную дверь, воображая, что Камерон вернется, и прикидывая, что будет, если это произойдет. По прошествии нескольких минут она поняла, что Гай давно ушел, и принялась раздеваться. В поисках пижамы она разбросала по полу одежду из сумки. Она была слегка пьяна и раздражена, признавшись самой себе, что рассчитывала на поцелуй. Может, она совершенно неадекватно расценивает ситуацию? Может, он вовсе и не увлечен ею, а лишь пытается быть вежливым?

Кровать оказалась мягкой, и египетский хлопок простыней приятно зашуршал, когда она забиралась под одеяло. Именно таким и должно быть постельное белье в гостинице. Даже не успев объяснить себе, почему Гай не стал ее целовать и не остался «на кофе», о чем она не успела его попросить, Мелисса уже крепко спала.

Тайнхем, декабрь 1943 года

Вероника и Фредди вместе паковали сотни книг, занимавших многочисленные полки библиотеки. Опасаясь, что за ними могут подсматривать из-за дверей, они избегали взглядов и касаний и тем паче опасались обмениваться словами даже шепотом. Вероника упивалась воспоминаниями о том, как она занималась любовью с Фредди, целиком и полностью отдавшись взаимной любви. Совсем скоро они воссоединятся. Тем важнее не выдать себя сейчас.

Вероника выглянула в решетчатое окно библиотеки и заметила, как стоявший на гравийной дорожке Берти навис над юношей. Это был Джон, молодой браконьер, которого она встретила, когда спускалась по скале к пляжному домику.

Вид у парня был весьма понурый, и это насторожило Веронику. Фредди продолжал заниматься книгами: стоя на стремянке, он сбрасывал в коробки на полу последние оставшиеся тома. Под приглушенный стук падающих книг Вероника оглянулась, потом снова повернулась к окну и, отодвинув портьеру, посмотрела вниз сквозь образовавшуюся щель.

— Что тебя там привлекло? — Фредди спустился с лестницы.

Вероника замерла.

— Кажется, Берти в курсе промысла Джона. Не понимаю, зачем Джон вообще сюда явился. Я же его предупреждала… Бедный глупый мальчик.

Берти стоял спиной к Веронике. У Джона было испуганное лицо, он не отрывал глаз от земли. Вероника начала тревожиться за него.

— Что за промысел? — поинтересовался Фредди. — Но в любом случае не волнуйся. Хочешь, я спущусь и выручу бедного парня?

Джон медленно поднял голову, глядя мимо Берти, и поймал взгляд Вероники. Он смотрел на нее с отчаянием, округлив глаза, словно подавая ей знак. И она решила: пусть Берти разозлится и заставит ее заплатить за дерзость, она должна попытаться спасти Джона.

— Нет, я сама. — Вероника собрала все свое мужество. Но к тому времени, когда она открыла входную дверь и ступила на дорожку, Джона уже не было. Она увидела лишь, как он побежал со всех ног в деревню и скрылся из виду. Ей показалось, что юноша хотел, что-то сказать ей, и какое-то время Вероника стояла в надежде, что он обернется.

Было очень холодно, и у нее застучали зубы. Она обхватила себя руками, сожалея, что не надела пальто или хотя бы толстую кофту. Берти обернулся и пронзил ее взглядом, сжав челюсти. Веронике было хорошо знакомо это его выражение лица. О господи, он уже выпил. Она попятилась назад, но Берти велел ей остановиться, отчего сердце у нее упало.

— Сегодня я узнал кое-что мерзкое, — начал он. — Абсолютно гнусное. — Он выжидающе смотрел на нее.

Вероника взглянула в его застывшие глаза: они были темнее обычного, что заставило ее встревожиться еще больше. Теперь она дрожала не только от холода, но и от страха.

— Вероника, Вероника, Вероника, — с притворным сожалением покачал головой Берти. — Чем же ты занималась?

Она затаила дыхание.

— Я не знаю, о чем ты.

Берти медленно кивнул, и его лицо исказила зловещая ухмылка.

— О нет, ты знаешь.

Вероника принялась нервно кусать ногти. Позади раздался глухой стук копыт, и через несколько секунд показалась повозка. Пока она выезжала на ведущую к дому дорожку, рядом с возницей Вероника разглядела пассажира: мужчину средних лет. Она безмолвно возблагодарила неожиданных гостей. Кем бы они ни были, эти люди избавили ее от того, что замыслил сделать с ней Берти.

Она попыталась отстраниться от мужа, но тот схватил ее за руку, грубо оторвав ту ото рта, и дернул к себе.

— Боюсь, так легко ты не отделаешься, — прошипел он, прежде чем повозка, подъехав, остановилась перед ними.

Пассажир слез на землю под негромкое ржание лошади. Мужчина был одет в темно-коричневый костюм, явно видавший лучшие виды; рукава на локтях пиджака протерлись. Посетитель держал в руках большой фотоаппарат с громоздкой вспышкой. Он чуть не уронил камеру, и Вероника поспешила было к нему на помощь, но Берти удержал ее.

Она вся сжалась, поскольку хватка мужа стала еще сильнее. Вероника чувствовала, как пульсирует кровь в пальцах. Изображать роль радушной хозяйки она не могла. В горле образовался комок, и она поняла причину такого поведения мужа: Берти все знал.

Мужчина представился, но Вероника едва слышала его. Фотограф сообщил, что он из Исторического общества, и разговор пошел о выборе натуры для портрета. Гость принялся указывать на разные места около дома. У Вероники стучало в висках, а Берти направился к выбранному фотографом дальнему углу дома. Жену он потащил за собой, она споткнулась и подвернула ногу, но тут же собралась и постаралась поспеть за мужем, который не выпускал ее руку. Мысли вихрем проносились у Вероники в голове.