class="p1">Уилмот проводил ее до места, где была привязана лошадь, и помог ей взобраться в седло.

– Все будет хорошо! – крикнула она, удаляясь прочь.

Аделина была уже на полпути к Джалне, когда увидела приближавшуюся коляску. Экипаж был из тех, что нанимают на извозчичьем дворе, запряженный парой тощих лошадей. Позади кучера Аделина разглядела женщину и молодую девушку.

Сердце Аделины бешено застучало, но она устремилась вперед. Поравнявшись с экипажем, она внимательно рассмотрела пассажиров.

Кучер носил потрепанную ливрею и видавший лучшие времена цилиндр. Вид у него был измученный, почти жалобный. Он утешался жевательным табаком и пускал струйку слюны на подбородок. Позади него, держась очень прямо на неудобном сиденье, сидела невысокая яркая женщина. Она была хорошенькой, уверенной в себе и выглядела слишком молодо, чтобы быть матерью неуклюжей девочки, сидевшей рядом. Она пристально посмотрела на Аделину, затем наклонилась вперед и ткнула кучера в спину.

– Останови лошадей, – приказала она.

То ли по бестолковости, то ли из своеволия кучер продолжал путь. Его взгляд был прикован к мухам, жужжавшим над головами лошадей и кружившимся над ними жутким ореолом.

Миссис Уилмот толкнула его еще раз, но уже сильнее.

– Я непременно пожалуюсь вашему хозяину, – заявила она. – Вы самый глупый человек из всех, кого я видела. Остановите лошадей и постарайтесь привлечь внимание той леди!

Кучер бросил на нее унылый взгляд через плечо.

– Вы сказали «хозяин»? – прорычал он. – В этой стране мы никого не называем хозяином. Это свободная страна. Но если вы хотите, чтобы я окликнул леди, то я это сделаю.

Он зычно крикнул:

– Эй, мэм! Вас просят!

Лошади, опустив головы, остановились в ожидании.

Аделина натянула поводья и медленно приблизилась. Щеки ее пылали, но выглядела она более спокойной, чем себя чувствовала. Остановив лошадь возле экипажа, она вопросительно посмотрела на миссис Уилмот, которая сказала:

– Не могли бы вы сообщить мне что-нибудь о местонахождении мистера Джеймса Уилмота? Мне сказали, что он купил недвижимость в этой местности.

– Да, – ответила Аделина глубоким тихим голосом. – Так и есть. Маленький бревенчатый дом, далеко вверх по реке, там, где болото и пара акров земли. С ним был мальчик-индеец.

– О! – Лицо миссис Уилмот выражало слабое потрясение. – Вы сказали, болото? Индеец? Как унизительно!

– Там было не только болото. У него была корова, свинья и несколько кур. Могло быть и хуже.

– Его там нет?

– Да. Его нет.

Миссис Уилмот глубоко вздохнула, затем бледными губами напряженно сказала:

– Я бы хотела поговорить с вами наедине. – Она посмотрела на сгорбившуюся спину кучера и сказала: – Отведите немного коляску по дороге, пока я буду беседовать с леди. И придержите лошадей, когда моя дочь и я будем выходить из коляски. Теперь будьте очень осторожны! Придержите лошадей!

– Не забудьте, у меня почасовая оплата, – пробурчал он. – У вас будет веселенький счет.

Он переложил табак за другую щеку и мстительно посмотрел на нее через плечо.

– Я непременно пожалуюсь вашему хозяину, – заявила она. – Вы неучтивы и дерзки.

– Здесь нет никаких хозяев! – пристально посмотрел он на нее. – Говорю вам, нет хозяев! Это свободная страна. А теперь вы выйдете или будете сидеть и жаловаться?

Миссис Уилмот осторожно вышла, за ней последовала дочь. Коляска немного проехала по дороге. Аделина спешилась и подошла к холму, поросшему травой. Ее лошадь тут же начала щипать сухую траву.

– Мы можем поговорить здесь. Вы не присядете?

Аделина пригласила миссис Уилмот сесть, словно в собственной гостиной. Миссис Уилмот с любопытством посмотрела на нее и немедленно объяснилась.

– Я миссис Уилмот, – сказала она. – Я здесь для того, чтобы найти своего мужа. Вы, наверное, удивлены столь странным обстоятельствам. Так оно и есть. Мой муж – весьма своеобразный человек. В поисках его мне пришлось проделать долгий путь от Лондона. Мой отец мистер Питер Куинтон – потомок сэра Ральфа Куинтона, великого изобретателя и ученого шестнадцатого века, возможно, вы о нем слышали, я имею в виду сэра Ральфа, конечно, не своего отца. Нельзя сказать, что мой отец не был важной персоной, ведь он не раз баллотировался кандидатом в своем округе и проигрывал с не самым плохим результатом. Но естественно, что он не столь значителен, как сэр Ральф. Отец сказал мне – и как бы ни было неприятно передавать личные замечания чужим людям, передам это вам, поскольку вы кажетесь заслуживающей доверия и так отзывчивы, – он, то есть отец, а не сэр Ральф, сказал: «Генриетта, человек, у которого настолько отсутствует ответственность, что он отправляется в далекую страну в увеселительное путешествие и остается там на полтора года, не написав домой ни полстрочки, не стоит того, чтобы его искали». – Но я не разделяю это мнение. Я настаиваю, что место мужа рядом с женой. Вы со мной согласны?

– Если это возможно, – произнесла Аделина, с сочувствием глядя на миссис Уилмот.

– Именно это и я говорю. И я не успокоюсь, пока не найду Джеймса. Как я понимаю, вы встречались с ним?

– Да.

– И какое впечатление он произвел на вас? Прошу, не пытайтесь щадить мои чувства. Если он жил на болоте, как вы сказали, с коровой и свиньей, он пал очень низко.

– Да.

– Боже мой, как унизительно об этом думать. И куда он уехал отсюда? Я должна узнать ваше имя. По правде, я никогда в жизни не была столь непринужденной. Любой, кто видит меня в этой пыльной дыре, вряд ли поверит в мое положение в Лондоне. Мой отец, мистер Питер Куинтон, о котором я, кажется, уже упоминала…

Девушка отвлекла внимание своей матери яростью, с которой принялась расчесывать комариные укусы на своих пухлых ногах.

– Хэтти! – закричала миссис Уилмот. – Прекрати!

– Не могу, – ответила Хэтти сиплым хныкающим голосом. – Они чешутся.

– Ну и что! Леди ни при каких обстоятельствах не расчесывают руки и ноги.

– Можно я зайду за угол забора и там почешусь?

– Нет! Я сказала нет, Хэтти.

– Чешется!

– Я сказала нет! И точка. – Миссис Уилмот повернулась к Аделине.

– Я как раз намеревалась узнать, как вас зовут и куда уехал мистер Уилмот, но от этого ребенка и ее беспомощности у меня ум за разум заходит. С тех пор как мы покинули Англию, она последовательно страдала от железнодорожной и морской болезни, свинки, диспепсии, крапивницы, ячменя на веке, вросшего ногтя на пальце ноги, а сейчас еще и от укусов.

– Чешется, – сказала Хэтти.

– Ну конечно, чешется! – воскликнула миссис Уилмот в полном отчаянии. – Что еще с ними может быть?

– Ненавижу мошек.

– Ты можешь их ненавидеть, можешь любить, но ты не должна расчесывать укусы. – И