Серафина с колотящимся сердцем следила за ним сквозь приоткрытую дверь. Он сидел в полном одиночестве в освещенной свечами биллиардной, потягивал напиток из стакана, курил сигару.

«Выходи же, – мысленно подгоняла его Серафина. – У нас с тобой есть одно дело». Но он, похоже, наслаждался очередной победой. Серафина не могла прочитать его мысли, поэтому попыталась сложить вместе все, что знала, чтобы понять, о чем он сейчас думает.

Во время войны он потерял все, потерпел полное крушение. И тем не менее ему удалось вернуть себе законное, достойное его, положение в обществе – он снова знатный господин, близкий друг одного из богатейших людей Америки. Чтобы достигнуть этого, ему всего-навсего пришлось украсть души и способности какой-то сотни жалких хилых детишек.

Но почему он не поглощал души взрослых? Это было не так просто? И почему теперь, достигнув желаемого, Торн продолжал нападать на детей, рискуя быть разоблаченным? Если он уже много лет питается душами, почему именно в последние дни его обуяла такая жажда, что он начал каждую ночь поглощать по ребенку? Нет, это было не просто желание получить новый талант. Это было что-то гораздо более насущное и необходимое.

Мистер Торн сидел на диване, попыхивая сигарой и попивая коньяк. Сегодня он выглядел иначе, чем при их первой встрече. Лицо стало каким-то серым. Кожа под глазами покрылась морщинами и шелушилась. Волосы уже не были такими густыми и блестящими, как в тот день в Гобеленовой галерее, или в то утро, когда он вместе с поисковым отрядом обнаружил Брэдена, а потом отвез его в Билтмор.

Мистер Торн отставил пустой стакан в сторону и поднялся.

Серафина напряглась. Время пришло.

Как и все остальные джентльмены, мистер Торн носил черный сюртук и галстук, и девочка слышала, как поскрипывают его кожаные туфли, ступая по деревянному полу биллиардной. Но когда девочка увидела то, что было перекинуто у него через руку, у нее перехватило дыхание. Это был черный плащ. Атласный, поблескивающий, чистый – такой же нарядный и прикидывающийся чем-то иным, как и сама Серафина.

Для окружающих это была просто модная верхняя одежда. Вообще, все выглядело очень просто – хорошо одетый джентльмен собирался совершить небольшую прогулку по поместью перед тем, как отойти ко сну. Но Серафина знала правду: это был не просто плащ. Это был черный плащ. А значит, джентльмен задумал недоброе. И он был ее врагом. Ей предстояло с ним сразиться.

Девочка задрожала всем телом. Она боялась до ужаса, до смерти.

«По крайней мере, умру в красивом платье», – промелькнуло у нее в голове.

Он вышел из биллиардной в коридор, где в тени пряталась Серафина, и остановился у двери. Девочка не шевелилась, и он ее не видел. Но чувствовал.

Он стоял всего в нескольких шагах от Серафины, прямо напротив. Ее сердце забилось так, что стало трудно дышать. Все хитроумные планы показались вдруг нелепыми и смешными. Ей хотелось спрятаться, убежать с громким криком как можно дальше отсюда.

Но она заставила себя успокоиться. И сделала то, что было страшнее всего на свете, – вышла из тени.

Серафина стояла в своем нарядном платье, освещенная огнем свечей, на виду у мистера Торна.

Его волосы были не такие темные, как ей запомнилось, а, скорее, седые. А глаза были похожи на синие льдинки. Он казался гораздо старше, чем раньше, но был удивительно, пугающе красив какой-то благородной красотой, и это на миг сбило ее с толку.

Серафина собиралась прикинуться маленькой растерянной девочкой, богатой дочкой одного из гостей Вандрбильтов, которую так легко поймать. Ее кажущаяся беспомощность должна была стать частью приманки.

План был отличный. Но Серафина вдруг поняла, что ее хитрость не удалась.

Они смотрели в лицо друг другу, и по выражению Торна было очевидно, что ни прекрасное платье, ни причесанные волосы его не обманули. Серафина похолодела от ужаса.

Она была той самой девочкой, которая вырвалась из его хватки в ночь исчезновения Клары Брамс. Она была той самой девочкой, которая накинулась на него в лесу, когда он поглотил юного конюха. Она была девочкой, которая передвигалась в темноте без фонаря, которая умела потрясающе бегать, прыгать и прятаться, обладала невероятной реакцией. Она была очень одаренной девочкой…

И вот она стояла прямо перед Торном – только руку протяни.

Бежать было слишком поздно. Мистер Торн улыбнулся, и Серафина вздрогнула. Но с места не двинулась.

От страха ей было больно дышать. Корсет сжимал грудную клетку, как костлявая рука дьявола. Ее ступни горели – так хотелось кинуться прочь.

Но она стояла. Она не должна была просто сбежать.

Серафина медленно и глубоко вздохнула, затем повернулась и не спеша пошла по коридору.

Она тащилась, как ей казалось, со скоростью улитки, делая вид, что даже не догадывается, кто он такой, не подозревает, что ее жизнь в опасности. Торн остался у нее за спиной, поэтому она больше не видела его. Зато слышала шаги, которые все приближались и приближались, громом отдаваясь в ушах. Они уже звучали так близко, что у нее от страха шевелились волосы на затылке. Руки и ноги отчаянно дрожали.

Серафина ни минуты не сомневалась в том, что это были шаги не обычного человека, но Человека в черном плаще. Похитителя душ. Злодея, поглотившего Анастасию Ростонову, Клару Брамс, Нолана, сына пастора и бесчисленное множество других детей.

Он был у нее за спиной.

Серафина упорно смотрела на маленькую боковую дверь в конце коридора.

«Еще несколько шагов», – думала она, не останавливаясь.

«Еще три шага…»

Девочка медленно шла.

«Еще два шага…»

И наконец она одним стремительным движением выскочила за дверь и очутилась в холодном мраке ночи.

Мистер Торн вышел следом за ней, на ходу накидывая развевающийся плащ на плечи, а капюшон – на голову.

С освещенного луной неба мягко сыпал снег. Серафина пробежала по лужайке и нырнула в лабиринт – беспорядочное сплетение дорожек, густой растительности и темных теней, обманок и тупиков. Место, где Человеку в черном плаще уже доводилось убивать. Но Серафина тоже неплохо знала лабиринт. Да она знала его лучше всех.

Девочка быстро бежала по дорожкам. В какой-то миг ей померещился призрак Анастасии Ростоновой, которая скользила среди теней, разыскивая свою белую собачку.

Человек в черном плаще шел за ней по пятам.

– Почему ты убегаешь от меня, дитя? – страшно прохрипел он.

Не смея отвечать, Серафина побежала дальше. Она оглянулась через плечо, чтобы узнать, насколько опередила Торна, – но он был совсем рядом. Летел за ней, раскинув полы плаща, в полуметре над землей, выпрямившись, не шевеля ногами, вытянув перед собой огромные окровавленные руки.