Ловушка захлопнулась. Серафину охватило ощущение счастья и облегчения. Ее план сработал! Она победила Человека в черном плаще. Победила! Она спасла Брэдена. Спасла Билтмор. Девочка дрожала от волнения. Как жаль, что нельзя мысленно связаться с Брэденом и рассказать ему обо всем, что произошло. Ей хотелось стать птицей и взлететь в небеса, кувыркаться там, как козодой, и делать петли в облаках, пока голова не закружится.

Вне себя от восторга Серафина поползла к выходу из логова, чтобы скорее бежать домой.

Слишком поздно. Ее тоже поджидала смерть. Разъяренная пума ворвалась в логово, чтобы растерзать второго чужака.

Серафину.

В логове был только один вход, и он же выход. А пума собиралась разорвать Серафину на мелкие кусочки. Прикончить так же, как первого чужака. Дикая кошка не делала между ними различий.

Онемевшая от ужаса Серафина попятилась назад к стене, как можно дальше от пумы. Она тяжело дышала и скребла ногами землю, стремясь убежать, как лошади. Но бежать было некуда.

Пума устремилась прямо на девочку. Мощные мускулы перекатывались под гладкой бронзовой шкурой, глаза сверкали. Пасть приоткрылась, обнажая острые блестящие клыки и выпуская облачка пара в морозный воздух. Бока ходили, от шкуры тоже поднимался пар. Глядя на Серафину, пума издала низкий угрожающий рык, собираясь убить существо, проникшее в ее логово.

Серафина вжалась в земляную стену, закрывшись котятами. Ей бы хотелось мужественно выпрямиться, но она тряслась, как осиновый лист. Понимая, что бежать некуда, она прижала коленки к груди, готовая брыкаться, кусаться и царапаться. Она даже щелкнула зубами и зарычала.

Пума напряглась перед прыжком, готовясь перегрызть горло врагу. Тогда Серафина уставилась прямо на нее и, угрожающе оскалив зубы, закричала громко и отчаянно, как загнанная в угол рысь. Она хотела, чтобы пума поняла: пусть она маленькая, но без боя не сдастся.

Пума, не обращая никакого внимания на этот визг, уставилась на незваную гостью огромными пронзительно-желтыми глазами. Серафина ахнула. Глаза у пумы были точь-в-точь такого же цвета, как у нее.

Пума остановилась всего в паре шагов от девочки. Судя по всему, она думала о том же: у них одинаковые глаза.

Они не были хищником и добычей.

Они не были защитницей и чужаком.

Их что-то связывало между собой.

Серафина смотрела в глаза пуме, а пума смотрела в глаза девочке. Они ничего не говорили друг другу, и не могли сказать. Но в эту минуту между ними возникло взаимопонимание, протянулась нить. Они были одинаковые. Охотницы. Ночные хищницы.

Они были одной крови.

Вжавшись спиной в земляную стену логова, упираясь грудью в собственные колени, Серафина с изумлением смотрела на пуму. Ее сердце отчаянно колотилось, а тело был настолько стиснуто, что она еле могла дышать.

Пума изучала ее самыми завораживающими янтарно-желтыми глазами, какие только могли быть. Но почему эти глаза были так похожи на ее собственные? Мысли и образы вихрем кружились в голове Серафины, но не давали ответа ни на один вопрос.

Пума сделала еще шаг вперед.

Серафина не двигалась, почти не дышала, не дергалась.

Взгляд пумы был вполне осознанным, в нем светились ум и понимание, недоступные обычному дикому зверю. Серафина видела, что не может говорить с пумой, но ей очень этого хотелось.

Гигантская кошка ткнулась носом в плечо девочки и обнюхала ее. Ее шумное дыхание отдавалось в ушах Серафины, легкие двигались, как мехи, накачивая и выпуская воздух. Кожа вокруг приоткрытой пасти пумы влажно блестела, и зубы сверкали. А запах казался и чужим, и знакомым. Серафина в жизни не слышала запаха дикой кошки, но сейчас ей казалось, что именно таким он и должен быть.

Но как, как с ней заговорить? Серафине страстно хотелось понять, что думает и чувствует сейчас пума.

Девочка глубоко вздохнула и, не смея выдохнуть, медленно подняла дрожащую руку, чтобы коснуться головы пумы. Погладить жесткий мех.

Пума не сводила с девочки пристального взгляда, но не двигалась, не рычала, не скалила клыки. И Серафина снова осторожно вздохнула.

Она погладила пуму по голове, потом по шее. Пума потерлась плечом о ее тело, и Серафина ощутила мощь и тяжесть животного. В какой-то момент дикая кошка едва не придавила ее своим весом, так что девочка почти испугалась, но пума тотчас отодвинулась, и Серафина задышала свободно. А когда она опустила коленки, лесная хищница положила голову ей на грудь. Серафина коснулась ее ушей и загривка. Затем пума легла возле девочки, помахивая длинным хвостом, и котята закопошились около них.

Серафина брала на руки и прижимала к себе пушистые мяукающие комочки. Ее переполняли гордость и восторг. Малыши радовались ей, она им нравилась. В какой-то миг ей даже почудилось, что она наконец-то вернулась домой.

Девочка снова подумала о том, что не похожа на других людей. Она видит в темноте, неслышно передвигается, охотится по ночам. Серафина осмотрела свою ладонь и кончики пальцев – что там на концах, ногти или когти? Что связывает ее с пумой? Почему ей так хорошо в логове?

Но, чем больше она об этом думала, тем больше сомневалась. Она все-таки человек. Носит одежду, живет в доме с людьми. И хочет жить там и дальше. Ей надо возвращаться домой, к папаше и Брэдену, к миру, который она знала и любила.

Стиснув зубы и тряхнув как следует головой, Серафина выбралась из логова на прогалину, под яркие звезды. И остановилась, не зная, что делать дальше.

На месте боя бесформенной кучей валялся черный плащ. Рядом лежало окровавленное тело Торна. Его одежда была разодрана в клочья, белую рубашку запятнала кровь. В боку человека зияла большая рваная рана, лицо и голова были обезображены укусами и следами когтей. Его кровь поблескивала в лунном свете, а Серафина по опыту с крысами знала: раз кровь блестит, значит, он еще жив. Но скоро умрет. Иногда она добивала умирающую крысу, но иногда оставляла умирать.

Стоя на прогалине, девочка смотрела на небо, на деревья, на все, что ее окружало. Она победила! Она нанесла поражение Человеку в черном плаще. Казалось, в ее теле играл каждый мускул, каждый нерв. Серафина почти парила в воздухе от радостного волнения. Но в то же время она была растеряна и недоумевала. Она решила одну загадку и тут же получила новую. Почему она себя так странно ощущает? Почему пума не напала на нее?

– Что все это значит? – спросила она себя вслух.

Серафина сделала несколько шагов, яростно пиная снег. До чего же надоело ничего не понимать, ничего не знать.

– Скажи, что все это значит? – закричала она небесам.

– Надень меня… – ответил ей хриплый голос.

Серафина оглянулась.