– Но что ты все-таки знаешь про мистера Торна? – спросила Серафина и вытерла рот. – Именно знаешь?

– Дядя говорит, что он должен быть вдохновляющим примером для всех нас.

– Да, но с чего ты взял, что ему можно доверять?

– Я тебе уже говорил. Он спас Гидеана. И очень помог дяде и тете. Мне совершенно непонятно, за что ты его так невзлюбила.

– Мы должны быть начеку, – заявила она.

– Он хороший человек! – разволновался Брэден. – Нельзя подозревать всех подряд. Он всегда был добр ко мне!

Серафина сочувственно кивнула – Брэден был верным товарищем.

– Но ты задумайся на минутку. Кто он, Брэден?

– Он друг мистера Бендэла и моего дяди.

– Да, но откуда он взялся?

– Мистер Бендэл рассказывал мне, что до войны между Севером и Югом мистер Торн владел большим поместьем в Южной Каролине. Это поместье разорили и сожгли во время наступления северян. Мистер Торн родился и был воспитан как богатый человек, землевладелец, но из-за войны потерял все до последней копейки и был вынужден спасать свою жизнь.

– Ну, сейчас он совсем не похож на бедного, – заметила Серафина, озадаченная услышанным.

– Мистер Бендэл говорит, что после войны мистер Торн был настолько беден, что едва выжил. У него не осталось ни дома, ни имущества, ни денег, ни еды. Он пристрастился к выпивке и только и делал, что шатался по улицам, проклиная всех северян, которых встречал на пути.

Серафина нахмурилась:

– И это Монтгомери Торн, человек тысячи талантов? Не похож он на мистера Торна, которого знаю я.

– Все верно, – расстроено ответил Брэден. – Но именно это я и хочу тебе сказать. Ему было очень тяжело, он вел нехорошую жизнь, но справился со своими бедами. У тебя нет повода думать о нем плохо.

– Ладно. Но расскажи мне все до конца. Что было дальше? Что с ним случилось? Как он попал сюда?

– По словам мистера Бендэла, однажды ночью мистер Торн возвращался домой, выпив лишнего в какой-то из здешних деревень. Свернув не туда, он заблудился в лесу, свалился в старый заброшенный колодец и сильно покалечился. Кажется, он провел в этом колодце около двух дней. Он даже не помнил, кто его нашел и вытащил. Но, вылечившись, мистер Торн осознал, что достиг в этой жизни дна и, если не изменится, то скоро погибнет. И тогда он решил встать на путь исправления.

– И что это значит? – поинтересовалась Серафина, подумав про себя, что вся история – бред сивой кобылы, и мистер Бендэл просто морочил Брэдену голову.

– Мистер Торн устроился работать на фабрику в городе. Он научился управляться с механизмами, и его повысили до управляющего.

– Механизмами? – удивилась Серафина. – Какими еще механизмами?

– Не знаю, какими-то фабричными механизмами. А после этого он стал поверенным.

– А это что такое? – Она не верила в то, чего не понимала.

– Ну, юрист, вроде специалиста по законам и преступлениям.

– И как же он стал поверенным, если работал на фабрике?

История звучала все более и более дико.

– В том-то все и дело, – силился объяснить Брэден. – Он трудился, и очень старался, и становился все лучше и лучше. Он немного попутешествовал, потом вернулся сюда, купил дорогой дом в Эшвилле и начал скупать землю вокруг.

– Погоди… – изумленно протянула Серафина. – Ты хочешь сказать, что из нищего пьянчуги он превратился обратно в джентльмена и землевладельца?

– Я понимаю, в это трудно поверить, но ты сама его видела. Мистер Торн умный и одаренный человек, очень богатый, и все его любят.

Серафина растерянно встряхнула головой. С последними словами Брэдена она поспорить не могла. И все же, что-то тут было неправильно.

Девочка в глубокой задумчивости уставилась на долину, затянутую туманом. В истории мистера Торна концы не сходились с концами. Она напоминала байку, полную неправды и полуправды, в которой все переврано и поставлено с ног на голову. Но, как опытный охотник, Серафина знала: если все кувырком, значит, здесь хозяйничала крыса.

– И где же твой дядя с ним познакомился? – спросила она.

– Кажется, с них одновременно снимали мерки для обуви в городской мастерской.

– Теперь понятно, почему у мистера Вандербильта ботинки звучат так же, как у него…

– Что?

– Неважно. А почему мистер Торн всегда носит перчатки? – спросила Серафина, пытаясь взять след с другой стороны.

– Никогда не замечал, что он носит перчатки.

– У него что-то с руками? Он даже на рояле играет в перчатках. Разве это не странно? И в то утро, когда поисковый отряд обнаружил твой экипаж на лесной дороге, на нем тоже были кожаные перчатки, хотя было совсем не холодно. И ты говоришь, что он разбирается в механизмах… Как думаешь, он способен так разломать генератор, что даже самый опытный механик на свете не сможет его сразу починить?

– Что за странный вопрос? – Брэден совсем растерялся. – Почему ты…

– И где плантатор с Юга мог выучить русский язык?

– Не знаю, – обиженно пробормотал Брэден.

– И что он сказал мистеру Ростонову?

Брэден замотал головой, отказываясь верить в доводы Серафины.

– Я не знаю! Никто не идеален!

– Ты сказал, что он очень умный. Даже может обыграть твоего дядю.

– Наверное, это я что-то напутал. А он просто ошибся в слове, когда разговаривал с мистером Ростоновым!

– Почему же тогда бедный мистер Ростонов так расстроился? Он был похож на барсука после драки с дикобразом. И не только расстроился. Он испугался.

– Испугался? Но чего?

– Торна!

– Но почему?

Серафина покачала головой. Она не знала, но чувствовала, что почти нащупала недостающие фрагменты этой мрачной головоломки. Нужно было только сложить их в правильном порядке. Где же затаилась проклятая крыса? Вот в чем главный вопрос.

– Помнишь, ты говорил, что, когда тетя увидела Клару Брамс, она захотела, чтобы вы подружились? – Серафина снова пробовала зайти с другой стороны.

– Да.

– Как твои дядя и тетя познакомились с Брамсами?

– Не знаю. – Брэден пожал плечами. – Мой дядя их откуда-то знал.

– Твой дядя… – многозначительно произнесла Серафина.

– Почему ты это так говоришь? – задергался Брэден. – Мой дядя не имеет к черному плащу никакого отношения! Так что забудь про это!

– Кто сказал ему, что Клара прекрасно играет на фортепиано? Откуда он об этом узнал?

– Не знаю, но мой дядя ни в чем не виноват, я это точно говорю.

– Брэден, постарайся вспомнить, – попросила Серафина. – Кто первым рассказал ему про Клару Брамс?