Более всего антисуфражистов, и мужчин и женщин, раздражали действия милитанток, чье поведение не вписывалось в общепринятые каноны женственности. Их на открытках и плакатах чаще всего изображали в виде уродливых костлявых старых фурий, поведение которых вызывало гримасу отвращения у «истинных леди». Пиком этой антимилитантской пропаганды, балансировавшей на грани приличия, но подернутой флером псевдонаучности, вероятно, можно считать нашумевшую статью врача-психиатра, члена лиги, сэра Алмроза Райта «Милитантская истерия». Она была опубликована в The Times 28 марта 1912 г. и стала сенсацией из-за резкости суждений [160]. В статье, без сомнения, чувствуется влияние немецко-австрийской психиатрической школы, которая в то время уделяла большое внимание изучению женских неврозов и была достаточно мизогинистской по своей направленности. Кроме работ Зигмунда Фрейда, автор наверняка был знаком со скандально известным исследованием своего немецкого коллеги Пауля Юлиуса Мебиуса «Физиологическое слабоумие женщины», вышедшей незадолго до этого [161]. С точки зрения А. Райта, социальной базой милитанток является так называемое избыточное женское население, которое «в недавнем прошлом отправлялось за моря в поисках мужа», то есть одинокие женщины, лишенные радостей супружеской жизни и потому подверженные различным неврозам. Воссоздавая традиционный антисуфражистский образ милитантки, А. Райт выделяет в этом психологическом типе несколько подтипов:

1) одинокие женщины, долгое время лишенные радостей сексуальной жизни, их подавляемые инстинкты вырвались наружу. Это женщины, «в которых все превращается в желчь и горечь ненависти к мужчинам»;

2) «недостаточные» женщины, которые не являются самодостаточными личностями и поэтому желают, «чтобы мужчины и женщины работали рука об руку, выполняя одни и те же задачи»;

3) озлобленные женщины, претендующие на интеллектуальное превосходство над мужчинами без достаточных на то оснований.

Проанализировав эти медицинские выкладки, А. Райт сделал вывод, что парламент ни в коем случае не должен уступать требованиям суфражисток, «которые исходят от избыточного женского населения, чье положение усугубляется ненормальными физиологическими условиями». Появление этой статьи именно в 1912 г. было неслучайным, так как в это время WSPU начинает закручивать очередной виток спирали милитантства. Возможно, именно изыскания А. Райта подтолкнули Кристабель Панкхерст к публикации в The Suffragette с апреля 1912 г. цикла статей о венерических заболеваниях, сексуальной эксплуатации женщин, проституции. Часть из них впоследствии вошла в широко известную работу «Страшный бич», в которой она обвиняла мужчин в том, что из-за их развратного поведения нация поставлена под угрозу вырождения [162]. Так и в суфражистский и в антисуфражистский дискурсы были включены проблемы сексуальности, которых до этого обе стороны старались избегать.

Естественно, что суфражисты немало внимания уделяли полемике со своими противниками, хотя нам не встречалось образцов, аналогичных бестактной публикации А. Райта. На страницах суфражистской прессы периодически появлялись статьи антисуфражистской направленности. Одним из самых ярких участников полемики с антисуфражистами был Израэль Зангвилл: «Если вы хотите понять слабость позиции антисуфражисток, вам достаточно представить хотя бы одну из них идущей в тюрьму ради своих идеалов. Такое вообразить невозможно: она не имеет идеалов, в ее жилах нет огня, ничего, кроме простого отрицания, упрямой приверженности древним предрассудкам. Это самое худшее состояние рабства, когда рабы довольны своим положением. К тому же избирательное право не является обязательным. Антисуфражистка имеет полное право оставаться дома за вязанием или чтением дамской газеты» [163].

Поскольку оппоненты, располагая убедительными аргументами, не собирались сдаваться, антисуфражистам приходилось постоянно подкреплять свои взгляды и слова фактическими данными. Эффективными оказались опросы жителей округов, депутаты которых выдвигали законопроекты о предоставлении женщинам избирательных прав. Так, в 1912 г. было организовано канвассирование избирателей округа Северный Сент-Панкрас, выдвинувших в парламент депутата У. Дикинсона, автора одного из вариантов согласительного билля. Жителям были посланы открытки с просьбой ответить на вопрос: «Хотите ли вы, чтобы женщинам было предоставлено право голосовать на выборах в парламент?» Для того чтобы результаты были как можно более объективными, на открытках не указывалось название организации – письма просили отправлять анонимному частному адресату. Было получено 4520 ответов, из них 3387 отрицательных, 1119 положительных и 14 нейтральных. Антисуфражисты широко освещали результаты этого опроса, доказывая, что У. Дикинсон занимается «извращением мнения избирателей» [164]. Для суфражисток итог был неутешительным, однако следует отметить, что именно они первыми стали использовать такую форму работы и получали результаты в свою пользу. Кроме того, в опросе присутствовал один явный недостаток: хотя и отмечалось, что на разосланную анкету ответили не только мужчины-избиратели, но и женщины округа, в приводимых цифрах их ответы не выделялись в отдельную графу.

Крупным успехом антисуфражистов в 1912 г. стала победа поддерживаемого ими кандидата на дополнительных выборах в округах Боу и Бромли. Она была тем более значительна, что его конкурентом выступал известный своими суфражистскими взглядами лейборист Джордж Лансбери, который два года назад победил в этом округе с большим отрывом. Теперь же, выставив в качестве основного пункта своей избирательной программы предоставление женщинам избирательных прав, он проиграл выборы, несмотря на серьезную поддержку, которую ему оказывали суфражистские организации. Его поражение сделало более весомыми доводы о том, что англичане не желают политического равноправия полов. Суфражистки отвечали оппонентам той же монетой, афишируя не только победы своих кандидатов, но и поражения антисуфражистов.

Идеологическое противоборство приводило и к прямым столкновениям. Отдельно стоит упомянуть о многочисленных случаях насилия над суфражистками – его причиной или источником зачастую оказывались антисуфражисты. Мы уже писали о том, что они нанимали мужчин из низших слоев для срыва митингов и собраний: ораторов перебивали вопросами и заглушали выкриками, о чем неоднократно сообщала суфражистская пресса. Впрочем, суфражистки не оставались в долгу: в Anti-Suffrage Review встречается несколько упоминаний о том, что они приходили на открытые собрания своих противников и шумно выражали несогласие с происходящим.

Национальная лига против избирательных прав женщин не призывала ни своих членов, ни других англичан использовать насилие в борьбе с суфражистками, однако ее пропаганда и методы работы провоцировали нападения и хулиганские выход-ки. Как отмечалось, далеко не все противники женского избирательного права были членами лиги; во всех классах английского общества существовало большое количество «стихийных» антисуфражистов, которые легко откликались на доводы о том, что обретение женщинами права голоса приведет к катастрофическим последствиям: разрушению семей, экономическому кризису, краху империи и т. п. В любой толпе обывателей всегда находилось несколько человек, готовых дать волю низменным инстинктам, особенно если в их распоряжении оказывалось достаточное оправдание своему поступку. Особое раздражение общества вызывали милитантки, все больше и больше нарушавшие конвенциональные нормы женского поведения. По мере развития милитантского движения недоброжелательство и неодобрение переросли в попытки прямой физической расправы над его участницами. Карикатурные милитантки с антисуфражистских открыток и газетных иллюстраций