Англия являлась единственной страной, где женщины были приняты в отдел цензуры при почтовой службе, хотя, как отмечает А. Марвик, «ни одна из них не заняла здесь сколько-нибудь значимого поста» [10]. Пятнадцать правительственных комитетов включали в свой состав женщин, некоторые заседали в нескольких комитетах: так, например, Б. Вебб была членом сразу четырех, в том числе Комитета по местному самоуправлению (Local Government Committee), занимавшегося разработкой предложений по реформированию системы местного самоуправления после войны. В 1917 г. на англо-германской конференции по вопросу о военнопленных в состав английской делегации вошла Аделаида Ливингстон. Это был первый в истории случай, когда женщина села за стол переговоров. В интервью Daily Mail она заявила: «Да, люди, кажется, удивлены тем, что в британской делегации присутствует женщина. Я не знаю почему, так как сейчас в Англии нет ничего, что бы ни делали женщины» [11].

Как и в других воюющих странах, одной из самых востребованных оказалась медицинская профессия. Сразу же после объявления войны тысячи женщин выразили желание работать медсестрами. Отражая мнение большинства женщин, Мейбл Сент-Клер Стобарт, основательница Женских сопроводительных частей для больных и раненых (Women’s Sick and Wounded Convoy Corps), проявивших себя во время Балканских войн, писала: «Я не являюсь ни доктором, ни медсестрой, но я считаю, что уход за больными и ранеными – женское дело. Как, по общему мнению, дело чести мужчины – отнимать жизнь, дело чести женщины – ее спасать» [12].

Еще в 1909 г. в Англии были сформированы отряды добровольной помощи Красного Креста (Red Cross Voluntary Aid Detachments) при территориальной армии, состоящие из женщин, – в 1914 г. первое подразделение было отправлено во Францию. В 1918 г. в них состояло 10 500 медсестер. В другой женской медицинской службе (Queen Alexandra’s Imperial Military Nursing Service) было задействовано 13 117 медсестер. В первые годы войны в медицинской профессии сохранялась гендерная иерархия: выхаживать больных и раненых было уделом медсестер, лечили мужчины. Женщины-врачи в самом начале войны предложили свои услуги военному министерству для работы в полевых госпиталях, но им было отказано. Тогда они обратились к союзникам, привлекавшим женщин-медиков в военных госпиталях, и отправились помогать раненым на континент. Известные хирурги Луиза Гаретт-Андерсон (племянница М. Фоссет) и Флора Мюррей по приглашению французского правительства организовали госпиталь неподалеку от Булони, обслуживавшийся только женским медицинским персоналом. М. Сент-Клер Стобарт основала женские госпитали в Бельгии и во Франции. Существенную помощь в формировании медицинских служб оказывали суфражистские организации. Доктор Элси Инглис при поддержке Шотландской федерации суфражистских обществ и NUWSS основала Шотландские женские госпитали (Scottish Women’s Hospitals), действовавшие во Франции, Сербии, Греции, Галиции, на Корсике, в России[47]. Они сыграли большую роль в оказании медицинской помощи на фронте. Наиболее известным был госпиталь во Франции, располагавшийся на территории средневекового аббатства Ройомон недалеко от линии фронта и работавший до марта 1919 г. Им руководила доктор Фрэнсис Ивенс. Первоначально рассчитанный на сто коек, к концу войны он был увеличен по просьбе французского правительства и мог вместить до шестисот раненых [13].

Однако, по мере того как война принимала все более затяжной и масштабный характер и высшего медицинского персонала мужского пола уже не хватало, больницы и госпитали, до этого отказывавшиеся принимать женщин-врачей на работу, начали их охотно брать. Несмотря на то что нагрузка и ответственность женщин в военных госпиталях была такой же, как у мужчин[48], их статус был ниже: они не получали надбавок за чин, их не повышали в звании, им не разрешалось иметь под своим началом мужской персонал. Отстаивая свои права, в 1917 г. женщины-врачи создали Федерацию женщин-медиков (Medical Women’s Federation). В феврале 1918 г. они добились встречи с руководством медицинской службы при военном министерстве и потребовали права на ношение формы и присвоения звания. Через месяц был издан приказ, разрешающий носить форму всем женщинам-медикам, имеющим годичные контракты в армии. Федерация боролась и за повышение их заработной платы, однако полного равенства в этой сфере так и не удалось добиться.

Вопрос о ношении женщинами военной формы в это время стал предметом острой общественной дискуссии, он был связан с возникшей потребностью использовать женщин в армии в качестве обслуживающего персонала. Британия была первой страной, создавшей Женские армейские вспомогательные подразделения (Women’s Army Auxiliary Corps). Однако, невзирая на большое количество женщин, желавших оказывать помощь стране не только на гражданской, но и на военной службе, постановление об их создании было принято лишь весной 1917 г. из-за отрицательного отношения общества к этой идее. Участие в войне наравне с мужчинами стало идеей фикс для милитанток, но даже значительное число суфражистов считало, что военная служба – не женское дело. Так, член Мужской лиги за избирательные права женщин Дж. Малькольм писал: «Допуск женщины в армию и на флот вряд ли будет способствовать их укреплению, кроме того, это вырвет женщин из их привычной среды» [14]. Отрицательное отношение многих общественных деятельниц к женской военной службе основывалось на убеждении, что моральное превосходство женщины над мужчиной заключается в том, что она по своей природе является хранительницей мира и противостоит насилию. Для обывателей основным аргументом против службы женщин в армии были соображения морали: с их точки зрения, пребывание женщин рядом с большим количеством мужчин должно было неизбежно привести к падению нравов.

Тем не менее в июле 1915 г. при поддержке командования был создан Женский легион (Women’s Legion) под руководством Эдит Вейн-Темпест-Стюарт, маркизы Лондондерри. Это была общественная организация, состоявшая в основном из волонтеров. Женский легион включал несколько подразделений, из которых наиболее востребованными для нужд армии оказались Секция организации армейского питания (Military Cookery Section) и Транспортная секция (Transport Section). Маркиза Лондондерри заявляла, что учредители легиона не имеют намерения создать «военное подразделение яростных амазонок», однако впоследствии признавала, что среди его волонтеров присутствовали и женщины, которые «желали быть вооруженными до зубов и поэтому выглядели крайне абсурдно» [15]. Формирование организации и ношение ее членами военной формы было воспринято крайне неоднозначно. На страницах The Morning Post разгорелась дискуссия по поводу того, могут ли женщины носить хаки. Известная антисуфражистка В. Маркхэм опубликовала открытое письмо, в котором заявляла: «Эта служба вряд ли дает право женщинам претендовать на форму и звания мужчин, погибающих на политых кровью полях сражений во Фландрии и Галлиполи. Она <форма> стала символом смерти и самопожертвования» [16]. Невзирая на сопротивление общественного мнения, деятельность Женского легиона оказалась успешной, и его опыт заставил командование принять решение о формировании вспомогательных женских армейских подразделений, когда большие людские потери на фронте потребовали освободить для отправки