на передовую мужчин, занятых в интендантских службах. К ноябрю 1918 г. численность женщин в армии достигала 40 тыс., 8500 из них были посланы для службы на континент [17]. Они работали поварами, клерками, водителями, телефонистками. Через несколько месяцев женские вспомогательные части были сформированы на военном флоте и в авиации. Несмотря на сохраняющиеся предрассудки и опасения по поводу того, что военная мобилизация женщин станет причиной их маскулинизации, деятельность женских подразделений в армии существенно пошатнула гендерные стереотипы. Признавая это, Daily Express писала: «Война… привела к привлечению женщины в качестве работницы, организатора, помощницы, но самым большим новшеством стала женщина-солдат, одетая в военную форму, живущая в лагерях рядом с мужчинами и ежедневно работающая в условиях строгой дисциплины. Нет ни малейшего сомнения, что, если бы такая идея была предложена в первые месяцы войны, поднялся бы крик и наши авторитеты качали бы мудрыми головами, твердя о невозможности этого» [18].

Таким образом, война открыла перед женщинами новые горизонты и сферы деятельности, недоступные в мирное время. За это время многие женщины обрели экономическую самостоятельность, заменили мужчин на производстве, стали кормилицами семьи. Посетивший в 1916 г. Англию Корней Чуковский отмечал повышение уровня доходов английских рабочих, в том числе и женщин: «Не только всяческие купцы и подрядчики, но даже солдатские жены, даже фабричные девушки, работающие над производством снарядов, – и те дорвались до таких капиталов, какие им дотоле и не снились» [19].

Чтобы приостановить рост потребления товаров, прежде всего продуктов питания, определенный дефицит которых стал ощущаться к концу войны, и неизбежное взвинчивание цен, правительство объявило кампанию экономии, обращенную в первую очередь к женщинам. Журналистка Дороти Пил вспоминала: «Весной 1917 г., чтобы обеспечить сохранность фруктов и овощей, Министерство сельского хозяйства организовывало лекционные туры по стране для обучения населения консервированию. После подорожания хлеба городской совет Лондона выпустил плакаты, рекомендующие покупать хлеб на вес… Было провозглашено, что яйца являются чрезмерной роскошью. Яйцо на две трети состоит из воды, на 11 % из скорлупы и только на 25 % из белка. Курица съедает больше зерна, чем производит яиц, следовательно, зерно является более полезной пищей» [20].

Еще одним предложенным правительством способом экономии стало создание общественных кухонь. Весной 1917 г. был сформирован Национальный департамент кухонь (National Kitchen Department). Его целью была организация предприятий общественного питания, производящих горячие блюда навынос. Предполагалось, что таким образом будет оптимизировано потребление продуктов, поскольку блюда планировалось готовить в соответствии с научно обоснованными стандартами экономичности и калорийности, и минимизирован расход топлива, так как не нужно будет растапливать плиты для приготовления пищи. Первое такое заведение было торжественно открыто на Вестминстер-бридж-роуд в Лондоне. Первых покупателей обслуживали королева и принцесса Мария. Однако эксперимент оказался не слишком успешным. Общественные кухни пользовались определенным спросом у работающих представительниц среднего класса, но для женщин из рабочей среды цены на продукцию были недостаточно низкими, и они по-прежнему предпочитали готовить сами.

Наряду с регулированием потребления, власти, опасавшиеся, что непривычные самостоятельность и независимость, приобретенные женщинами во время войны, могут привести к падению нравов, стремились контролировать и их частную жизнь. В 1914 г. при поддержке правительства была создана Ассоциация семей солдат и матросов (Soldiers’ and Sailors’ Families Association). Она управляла фондом, предоставляющим пособие женщинам, мужья которых ушли на фронт. Добровольцами ассоциации было около 50 тыс. представительниц среднего класса. Они не столько помогали семьям, главы которых были мобилизованы, сколько наблюдали за моральным обликом оставшихся дома женщин. Если обнаруживалось, что жена мобилизованного нашла себе другого мужчину, выплата пособия прекращалась. В 1915 г. этот надзор был передан в ведение государственных органов. Такая практика, преследовавшая, кроме всего прочего, цель экономии государственных средств, вызывала резкую критику со стороны женских профсоюзов и суфражисток. Тем не менее контроль над частной жизнью замужних работниц сохранялся до конца войны.

Увеличение числа военных гарнизонов дало командованию основание настаивать на возрождении отмененных в 1885 г. по настоянию женских организаций законов против венерических заболеваний. Первые попытки ввести их элементы были предприняты в октябре 1914 г. муниципальным советом Плимута. Хотя соответствующий парламентский акт не был утвержден, многие городские советы ввели у себя отдельные его положения. К декабрю 1914 г. они действовали в портах и городах, где имелись гарнизоны. Так, комендант в Кардифе издал декрет о том, что «женщины определенного рода» не должны появляться на улице с 7 часов вечера до 8 часов утра. А в 1918 г. на парламентском уровне была принята так называемая поправка 40D к Закону о защите государства (Defence of the Realm Act), многие положения которого вели к ограничению индивидуальной свободы. Он, например, предусматривал возможность медицинского освидетельствования любой женщины, вступавшей в половую связь с военным, на предмет наличия венерического заболевания. Первые применения закона были инициированы правительством еще в 1914 г. как средство защиты нации во время войны.

Недоверие властей и общества к моральной устойчивости женщин выражалось и в попытках правительства регулировать продажу алкоголя. Дискуссия по поводу потребления женщинами спиртных напитков вспыхнула уже в начале войны и велась вплоть до ее окончания. В отличие от России, где работницы и многие женские организации выступали за запрещение продажи водки, мотивируя это тем, что алкоголь приводит к пьянству мужчин, страданиям женщин и детей и насилию в семье[49], и приветствовали принятие сухого закона, в Англии не все женские организации поддерживали действия правительства, так как власти стремились ограничить женщин: именно их рассматривали как основных потребителей[50]. В октябре 1914 г. администрация Плимута решила запретить женщинам доступ в общественные места (в первую очередь имелись в виду пабы и рестораны, где подавалось спиртное) с 6 часов вечера до 9 часов утра. В ноябре 1914 г. власти Лондона утвердили постановление, запрещающее продавать алкоголь женщинам до 11:30 утра. Как мы увидим в дальнейшем, попытки правительства и местных властей ввести меры, ограничивающие личную свободу женщин, встречали организованный протест со стороны суфражистских обществ и женских организаций. Член WFL Нина Бойл в открытом обращении к коменданту Плимута, генералу А. Пентону, опубликованном в The Vote, с негодованием писала, что постановление властей «граничит с введением специального карательного законодательства в отношении женщин» [21].

В разгар войны власти и общество предприняли еще одну попытку ограничения личной свободы женщин, апеллируя к их материнским и патриотическим чувствам. В связи с увеличивающимися людскими потерями на фронте и растущим количеством инвалидов войны встали вопросы воспроизводства нации и заботы об искалеченных на фронте мужчинах. В октябре 1915 г. клерикальная партия Бристоля опубликовала обращение к женщинам с призывом выходить замуж за инвалидов войны «во имя