И тогда Терний запустил руку в карман своего плаща (особый карман, который прядильщики шьют специально для вещей, которые нужно спрятать) и вытащил поддельный зубец – узел любви: «Увидев тебя в фойе, я схватил зубец, пока алмазные ветви не переплелись снова. Извини, что не рассказал раньше, – объяснил Терний, передавая зубец Нэту, чтобы тот его осмотрел. – Когда ты сказала, что он поддельный, стало неважно, есть он у меня или нет, но, думаю, теперь он может пригодиться».

Сейчас Клэр едва дышала, прислонив ухо к деревянным доскам и приготовившись услышать, что Терний скажет Роялисту на этот раз.

– Зубец – узел любви! – воскликнул Лён. В его голосе слышался лёгкий трепет. – Он у вас!

– Конечно, у меня, – подтвердил Терний. Его слова были острыми, как веретено. – А кователи, которых я держу здесь, – он хлопнул ладонью по боку телеги, – те самые, что досаждали Острию Иглы. Я поймал их, когда они пытались украсть узел любви, но, поскольку мы пытаемся договориться с кователями мирно, я подумал, будет лучше, если я оставлю случившееся при себе. А сейчас пропусти меня.

– Д-да, принц Терний, – подчинился стражник-роялист, хотя его голос всё ещё звучал неуверенно. – Но всё-таки, вы не возражаете, если я взгляну на пленников? – Послышался скрип, вечерний свет вдруг залил повозку – Терний открыл задок телеги и отошёл в сторону, чтобы стражник заглянул внутрь. Клэр не поднимала головы и чувствовала, как Сена затянула капюшон потуже вокруг своей ярко-рыжей косы. Но их маскировка под кователей, очевидно, сработала, потому что через секунду стражник закрыл телегу, даже не взглянув на них во второй раз. – Мои искренние извинения, ваше королевское высочество, – произнёс Лён. – Я могу заняться пленниками, пока вы объясняете всё Мире Бахроме, чтобы она доложила об этом её величеству. Мира в южном крыле.

– Пленники останутся со мной, Лён, – ответил Терний так высокомерно, что Клэр на мгновение задумалась, действительно ли он притворяется. У Терния, которого она знала, никогда бы не получилось говорить таким холодным голосом, с такой насмешливой интонацией. – Я никому не дам приписать себе их поимку.

– Что вы, я и не думал! – крикнул Лён, но остальные его слова заглушило щёлканье вожжей. Колёса дёрнулись вперёд. Они внутри!

В следующий раз телега остановилась за полуразрушенной стеной. Скорее всего, она когда-то была частью конюшен.

– Я должен идти, – сказал Терний. Теперь, когда прядильщик сбросил свою королевскую роль, он казался встревоженным. – Если я не появлюсь перед Мирой с зубцом – узлом любви как можно быстрее, она поймёт, что здесь что-то не так. Если единорог действительно здесь, я бы проверил кухни. Они рядом с темницами, но хорошо сохранились и отлично подходят для того, чтобы спрятать что-то настолько большое, как единорог. И ещё северное крыло. – Он развязал их и растворился в толпе.

– Нам следует разделиться, – сказала Софи, когда они накидывали роялистские плащи поверх жилетов кователей (благодаря сочетанию прядильщикских навыков Софи и пересадочной бумаги из бездонного рюкзака Нэта они получили три точные копии роялистского плаща Клэр). – Так мы проверим больше комнат. Клэр, ты пойдёшь со мной, а…

– Плохая идея, – сказала Сена, как всегда, без обиняков. Софи посмотрела на неё, и юная ковательница объяснила: – Эстелл ведь больше всего интересуете вы двое, верно? Что вы сёстры, видно сразу. Вас легче узнать, когда вы вместе.

У Клэр упало сердце. Она только-только воссоединилась с Софи, но знала, что Сена права. А недовольное выражение лица Софи говорило, что сестра это тоже понимает. Она быстро обняла Клэр и подтолкнула её к Сене. После чего Софи и Нэт смешались с толпой, направляясь к северному крылу, а Клэр и Сена пошли вперёд. Им предстояло пробраться через руины побольше, чтобы добраться до старых кухонь.

Когда Клэр увидела Замок на вершине холма в первый раз, она была слишком потрясена, чтобы разглядеть детали. Она поняла только то, что это, должно быть, другой мир и он далеко от Виндемирского поместья. Стены дворца по-прежнему стояли на своём месте, создавая коридоры, но от крыши почти ничего не осталось. У Клэр было такое ощущение, будто она оказалась внутри грудной клетки огромного ископаемого. Поворот, ещё один и вдруг…

Сена неожиданно остановилась, и Клэр чуть в неё не впечаталась.

– В чём дело? – спросила она с тревогой. – Там Эстелл?

Сена сделала шаг в сторону, открыв её взгляду стену из людей. Они стояли плечом к плечу, заполняя комнату, которая, как догадывалась Клэр, представляла собой древний тронный зал. В помещении теснилась по меньшей мере тысяча людей. Их любопытство было так велико, что они нисколько не переживали о том, что стоят бок о бок с людьми из других гильдий.

Земледельцы стояли вместе. Их зелёные туники и мантии сочетались с цветом мха, которым поросли камни. Они балансировали на цыпочках, пытаясь разглядеть, что происходит впереди. Единственными, кто держался в стороне, были кователи. Они стояли серебристыми рядами, ещё не решив, что знаменует сегодняшний вечер, – праздник или начало войны.

– Нам нужно перейти, – сказала Сена. – Старые кухни на той стороне, но мы не сможем…

– Пррип! – пискнул Грифин, спрятанный в капюшоне Сены.

Сена остановилась.

– О, – сказала она. Казалось, ей было стыдно за то, что она не послушала Грифина раньше. – Верно. Тогда вперёд, Грифин. – Над их головами закружился быстрый вихрь, в тёмном небе блеснул металл, после чего Клэр окончательно потеряла химеру из виду. – Грифин разведает для нас обстановку, – прошептала Сена. – А пока идём. Может, если не станем соваться в самую гущу, нам удастся подобраться поближе.

Клэр кивнула:

– Иди впереди.

Следя за тем, чтобы не отдавить никому пальцы, они пытались пробраться сквозь земледельцев, прядильщиков и кователей. Клэр так и не увидела никого из самоцветчиков. Даже когда они завернули за высокие колонны, некогда державшие крышу, и молодые деревца, чьи корни пробивались сквозь клочки сохранившейся плитки.

– Смотрите вверх, когда прыгаете! – услышала Клэр знакомый голос, когда огибала очередного земледельца, и тут же увидела танцевальную труппу прядильщиков. – Запомните: глаза на небо – взлетаете. Глаза в пол – остаётесь внизу. Лирика, ты меня слушаешь?

– Простите, сэр, я просто пытаюсь уловить настроение! – ответила Лирика, отрывая глаза от листа бумаги, на котором она что-то царапала пером. – Как вы думаете, толпа скорее гудит от восторга или жужжит?

– Я знаю одно, – ответил постановщик предостерегающе, – если через две секунды тетрадь всё ещё будет в твоих руках, ты будешь подбирать слова, описывающие танец лент, за кулисами, вместо того, чтобы выступать на сцене.

Лирика поспешила запихнуть тетрадь в сумку, но сперва торопливо тряхнула страницами, чтобы просушить чернила. Когда она это делала, её ярко-голубые глаза опустились на Клэр. Она нахмурилась и открыла рот, но Клэр потянула Сену за тунику, разворачивая их прежде, чем Лирика сможет окликнуть её и тем самым их выдать.