– Рокотова! Тебя Федя зовет.

– Кого из нас?

– Я не уточняла, – Самохина нетерпеливо дернула плечом и едко добавила: – Вы же все равно всегда вместе ходите.

– Почти ушли, – простонала Эля, – неужели он сейчас стал проверять работы?

– Идем, узнаем, – Лиля развернулась к аудитории.

Быстрым шагом подруги вернулись к кабинету. Дверь была приоткрыта, приглашая войти.

– Федор Михайлович, что-то не так с нашими работами? – Лиля первая вошла в абсолютно пустой кабинет. – Федор Михайлович, – позвала громче, вглядываясь в темный проем, ведущий в лаборантскую.

– Да нет его, – Эля осталась стоять в проеме. – Очередная шутка идиотов.

– За идиотку ты тоже ответишь, – за спиной раздался голос Самохиной, и Элю с силой втолкнули внутрь.

– Эй, ты больная? – девушка попыталась удержать плечом дверь, но с той стороны навалился кто-то еще, и послышался щелчок закрываемого замка.

– Самохина, ты дура? Открой дверь! – Эля отбивала кулачки о тяжелое древесное полотно.

– И за дуру ответишь, – истерично взвизгнула та. – За все ответите!

– Кать, ты разве не понимаешь, мы не виноваты? Гноев не дал дописать работу, потому что ему просто хотелось домой, – призывала к разуму Лиля.

– Да чихать мы хотели на эту работу, – из-за двери слышался голос Хвостовой. – Вы ответите за наших парней.

– Да! – подтвердила Самохина.

– Это они о ком? – спросила Эля.

– О нас, – мужской голос, пропитанный злобой, вынудил девушек обернуться.

Эля обернулась первой и встретилась взглядом с тремя мужчинами. Они вальяжной походкой вышли из лаборантской.

– Ну что, красавицы, узнали? Вижу, узнали.

Лиля прижалась спиной к двери и инстинктивно прикрыла руками живот. На нее смотрел один из парней, которых они встретили в баре. Тот самый, что схватил Элю и хотел увести наверх, тот самый, что ударил ее по лицу. Бегемот стоял в центре, чуть впереди остальных, демонстрируя тем позицию лидера. На мужском теле мешком висела одежда, словно кто-то одел скелет в потертые черные джинсы и серую куртку.

– Узнали, узнали, – ответил он Эле. Она отрицательно мотала головой. – Я хорошо запомнил тебя мелкая. Узнал бы тебя из тысячи таких как ты, мелких сучек, – он скрипуче рассмеялся и уставился, не мигая. Бегемот рассматривал девушку исподлобья, на худом лице со впалыми щеками темными пятнами выделялись глаза. Глубоко посаженные, тусклые и лишенные человечности.

– Что вам нужно? – Лиля взяла себя в руки и вышла вперед, беря подругу за руку.

– Нам? А как ты думаешь?

– Могу предположить, денег? – Эля вырывала руку и постаралась прикрыть Лилю собой.

В ответ аудиторию окатил дикий хохот. Отражаясь от стен, он звучал более пугающе.

– Нет, – протянул, и покачал отрицательно указательным пальцем правой руки. Лиля перевела взгляд на кисть и задержала вдох. У мужчины не хватало трех пальцев. – Видишь, что со мной сделал ваш защитник? А всего лишь потому, что я тронул каких-то двух шмар. Вас, – уточнил он, и в его глазах сверкнуло безумие. – Но ничего, за это время, я научился пользоваться ножом левой рукой. Моих умений точно хватит, чтобы отрезать ваши пальчики. Чик-чик.

С последними словами он вынул из кармана нож, раскрыл его быстрым движением и рассек воздух. Лезвие блеснуло, отражая яркие лампы под потолком.

По спине крупными каплями скатывался холодный пот, к Лиле пришло осознание, что договориться с ними не удастся. Им не нужны деньги, им нужна чужая боль, и остается лишь тянуть время. Митя обязательно станет искать, девушки всегда выходили через пять минут после окончания занятий, не задерживаясь, либо заранее предупреждали.

Вспомнив о том, что сегодня занятия закончились раньше и группу распустили до звонка, от накатившего страха Лиля с силой сжала Элины пальцы. Это значит, помощи минут сорок не стоит ожидать. Сорок минут!

– Странно, что тебе руки полностью не вырвали, – насмешливо ответила Эля. Но ее голос все же дрогнул и мужчины расхохотались.

– Ты что делаешь? – шептала Лиля и тянула подругу назад. В ответ Эля с силой оттолкнула девушку и в последний момент вложила телефон в ее ладонь.

– Хочу всего лишь предупредить придурков: если кого-то нас из тронет, то им не жить, – Эля вновь повернулась лицом к мужчинам. – Бегемот, ведь так? Ты не понимаешь с кем связался. Моя семья не прощает обид, – она говорила, выделяя только себя, в надежде перетянуть все внимание. – Никогда. Не прощает! Тебя, нет, вас всех, – пальцем указала на каждого мужчину по очереди, начиная с Бегемота, задержалась взглядом на толстяке в клетчатой рубахе, выправленной из штанов, и закончила, на том, кто стоял справа и нагло ухмылялся. – Порвут на части. Живьем.

– Ой, да прекрати ты заливать, – огрызнулся Бегемот. – Я все знаю о твоей семье. Больная мать, которая не покидает стен дома, и брат, проматывающий наследство, – рассказывал легенду, созданную для окружающих. – Живете за счет доли в компании. Остатки былой роскоши. Все до тошноты правильные и законопослушные. В прошлый раз вас спас урод со шрамами на роже, а в этот… в этот, его здесь нет. Но ничего, сегодня я начну с тебя, продолжу с твоей подругой, а закончу тем уродом, когда найду его.

Зажав телефон ладошкой, Лиля держала руку так, чтобы никто его не заметил. Непослушные пальцы не могли справиться с рисунком блокировки на экране смартфона. Лиля в пятый раз проводила зигзаг по точкам, но в последний момент большой палец срывался, не заканчивая рисунок.

Сердце грохотало с такой силой, что невозможно было разобрать слов от страха и волнения. На худом мужском лице, искаженном злобой, шевелились губы. Лиля понимала, что он говорит, возможно, даже кричит, но все слилось в единый шум, как будто грохот волн о камни. Ладони вспотели, и подушечки пальцев оставляли влажные следы на стекле. С усердием провела пальцем и наконец-то сняла блокировку. Мозг лихорадочно думал, что делать? Звонить, писать? А самое главное, кому? Неизвестно, освободился Ар или нет, а девушка боялась потратить единственный шанс впустую.

Скосив взгляд себе под ноги, набирала смс, нужно сообщить где они: «Помоги 320», – отправить! Черт! Палец соскользнул и, вместо нужного номера аудитории, получился другой – она ошиблась в последней цифре. Это не страшно, – успокоила себя. Мите нужно знать лишь этаж, он обязательно найдет их, услышит.

– Эй, милашка, а что у тебя в руке? – Лиля вздрогнула, когда ее схватили за запястье и вырвали телефон. Плотный мужик с силой сжимал пальцы на предплечье, не выпуская из захвата. – Что, пыталась позвонить? – он бросил смартфон на пол и наступил ногой в тяжелом ботинке на толстой подошве. – Слушай, а ты что, брюхатая? – бесцеремонно поднял подол свободной рубашки. – А ведь и правда, вы видели? – обратился к стоящим напротив отморозкам. – У меня никогда не было брюхатой бабы, – мужская ладонь поползла вверх по обнаженному животу к груди в бюстгальтере. – А эта ничо такая, – продолжил, сжимая вторую грудь до боли.