Шарлотта незаметно вздохнула, нацепила на лицо улыбку и сосредоточилась на источнике столь не характерной для нее депрессии.

Теперь, когда она узнала, что вокруг дворца Лобковицев крутятся русские, необходимость вернуть письма стала поистине насущной. Холодная война уже закончилась, но шпионские игры были в самом разгаре. Хорошо еще, что марионетки на Ближнем Востоке усердно копались в своих песках и не принимали серьезного участия в международном шпионаже. За ними было будущее, но Шарлотта понимала, что сперва необходимо избавиться от старых врагов, прежде чем она сможет взяться за новых. Она позволила себе на минутку отвлечься, мысленно нарисовав успокоительную картину: арабский мир, превращенный в гигантскую парковку… Прелестное зрелище.

Однако ее беспокоило то, что Майлз до сих пор не мог ничего найти. Впрочем, теперь маркиза завербовала свежего агента для работы во дворце. Разумеется, он понятия не имел, что подвешен на агентурном крючке: маркиза умела отыскивать всякую шваль и правильно с ней обращаться.

Если быть до конца откровенной, во всей истории с письмами, несомненно, было нечто… захватывающее. Давненько Шарлотте не доводилось вдыхать острый аромат опасности. Плетение заговоров, контроль, маневры, сделки, конечно же, доставляли ей удовольствие и не были лишены риска, но здесь Шарлотта достигла столь высокого уровня профессионализма, что это почти утомляло. Взять хотя бы прошлую неделю, когда она вела переговоры с группой африканских пиратов, перспективных в смысле дестабилизации международной обстановки: ее пульс не поднялся выше сотни. Ей-богу, полчаса утренних упражнений на кардиотренажере заставили бы ее вспотеть сильнее!

Может, она испытывала ностальгию по старым добрым временам?

Прага семидесятых была волшебным местом для молодой девушки, тем более для агентки ЦРУ. По официальной легенде, Шарлотта занималась историей искусства. Ей следовало присматривать за учеными и художниками, желающими уехать на Запад. Советы раскусили Шарлотту довольно быстро – хотя ЦРУ с типичным для него самомнением об этом так и не узнало. К ней подослали Юрия Беспалова – лакомую приманку. Они наталкивались друг на друга в разных местах, прежде чем он сделал свой первый ход. Это произошло на коктейльной вечеринке в Национальном музее. Юрий проявил чрезвычайную галантность, предложил Шарлотте бокал шампанского, расспрашивал ее о «работе». Шарлотта была искренне удивлена, когда он сунул ей в руку листок бумаги и начал болтать с другим гостем. Она вышла на балкон, закурила сигарету (ах, эти беззаботные дни, когда она могла курить!) и прочла первое из многих писем, которые он ей напишет:

«Я знаю, кто вы. Вы знаете, кто я. За нами обоими наблюдают. Но я должен найти способ скрыться от соглядатаев, чтобы получить возможность заглянуть в ваши глаза. Мои слова кажутся вам безумием? Я сам едва верю, что пишу их. Сожгите это письмо».

Вот она – счастливая возможность для построения карьеры, искать которые натаскивал ее Пейсли! Помогая балеринам и физикам уехать в страну изобилия, Шарлотта едва ли могла рассчитывать на то, что ее разоблачат. Но перепихнуться с претендентом на пост следующего министра культуры, с прицелом на доступ в самые секретные кулуары… Бинго! Шарлотта могла показать записку шефу и обеспечить себе блестящее будущее.

Однако она этого не сделала. Потому что в конце вечера Юрий как бы ненароком наклонился к ней и сообщил, что его шофер будет рад доставить ее домой. Шарлотта с благодарностью приняла предложение. Что ни говори, а преодолевать булыжные мостовые Праги на каблуках было кошмаром наяву, а средств, выделявшихся на поддержание скромного шпионского существования, хватало только на пешую прогулку или поездку на автобусе. Шарлотта ожидала получить очередную записку, возможно с предложением «случайно» встретиться на нейтральной территории… А если он хочет ее завербовать! Вот было бы забавно!

Была ли она поражена, когда поняла, что шофер привез ее к башне Далиборка на территории Града? Нервничала ли она, когда он оставил ее в машине одну и неспешно удалился в темноту, насвистывая себе под нос? Испугалась ли она, когда дверца рядом с ней открылась и в машину влез Юрий, навалился на нее, отпихнул назад и запустил руки под ее дешевое платье из вискозы?

Ее первой мыслью было: она должна вынести все, не жалуясь. Принять на себя удар ради общего дела. Пусть ублюдок-комми делает с ней что хочет! Ничего, мы еще посмотрим, какую информацию удастся из него вытянуть!

В какой момент изображаемые ею стоны стали пугающе реалистичными? Когда он разодрал на ней трусики? Просунул голову между ее ляжек и принялся лизать, будто изголодавшийся кот? Она могла с уверенностью утверждать, что это произошло еще до того, как она оседлала его и принялась самозабвенно двигаться вверх-вниз, крича: «Да! Да! Сильнее!»

Нынешняя Шарлотта Йейтс невольно поерзала в своем шикарном костюме от Эли Тахари, напомнив себе, что лишние движения смотрятся на записи просто чудовищно.

Гораздо позже Юрий признался ей, что хотя его изначальной миссией действительно была перевербовка, секс он добавил от себя. А любовь… она просто случилась. Вонзи ногти поглубже в спину любого советского гражданина, и внезапно ты обнаружишь русского.

Итак, ситуация в Праге была весьма рискованной. Но Шарлотта ВСЕГДА оставалась патриоткой, и НИЧТО из того, что она потом делала для Советов, не представляло ни малейшей угрозы для Соединенных Штатов. Какая разница, если двум-трем дюжинам потенциальных невозвращенцев пришлось остаться дома? Никто же не пострадал! По крайней мере, не пострадал необратимо. Во всяком случае, они уцелели. Вероятно.

Но если деятельность Шарлотты выплывет наружу? При определенной подаче материала люди могут заподозрить неладное. Ох уж эти пройдохи…

Да! Она наконец-то нащупала корень своего подавленного настроения: люди. Шарлотта Йейтс всем сердцем любила человечество, но отдельные индивидуумы вызывали у нее смешанные чувства. В основном каждый их них проявлял неслыханную глупость, нерасторопность, эгоизм и преступную недальновидность. Посмотреть хотя бы на того, за кого они голосуют.

Шарлотта заставила себя улыбнуться в президентский затылок. Благодарение Всевышнему, что на миллион некомпетентных неудачников находятся такие решительные экземпляры, как она – готовые предпринять необходимые меры для обеспечения безопасности Америки и мира в целом.

Сейчас президент закончит коверкать свой текст («исламификация?»), и она похлопает ему. Но и она тоже выйдет на ступени Капитолия и зачитает собственное заявление. В намеченный момент Пола вручит ей листок бумаги. Шарлотта огорченно улыбнется представителям прессы (надевая очки) и мягко проговорит, что, к сожалению, сейчас она не может отвечать на вопросы, поскольку ее ждет в Сенате очень важная встреча с группой девочек-скаутов. «Не будем забывать, для кого мы стараемся, – добавит она. – Мы стараемся для наших детей».

Она даст маркизе и ее новому приспешнику в Праге еще неделю, и пусть они не оплошают. Нет ничего лучше жесткого ограничения по времени, чтобы вдохновить людей на… творческое мышление. Шарлотте нужны письма. Это вопрос национальной безопасности, между прочим! И ей очень хотелось подержать их в руках. Напомнить себе, что в этом безумном дряхлеющем мире еще можно бережно относиться к некоторым вещам. А если бы люди знали, что глубоко внутри – глубоко-глубоко внутри – она такая тряпка… ей бы не понадобилось надевать дебильные очки для чтения.