— В таком случае, тело Билли Вуда давно бы нашли, — сказал я.

— Совсем не обязательно. Я думаю, это случилось в Бродстэрсе. Он прикончил мальчишку и избавился от тела. Или утопил его — сбросил с утеса в Викинг-Бэй или столкнул с конца пирса. Я не знаю. Знаю только, что Билли Вуд не умел плавать.

— А откуда вам это известно? — спросил Оскар, отвлекаясь от своих размышлений.

— Однажды я водил его в бани в Фулеме, мистер Уайльд. Вместе с мистером Апторпом. Билли рассказал мне, что не умеет плавать и испытывает ужас перед водой. Он получил водобоязнь по наследству от матери.

— А зачем О’Доннел к вам приходил? — спросил я.

— За деньгами. О’Доннел рассчитывал получить то, что заработал Билли.

— То, что заработал Билли? — переспросил я.

Жерар Беллотти медленно приоткрывал окно в совершенно незнакомый мне мир.

— Деньги получает опекун. Чаевые и подарки достаются мальчику. Мистер Уайльд подарил Билли красивый портсигар, не так ли, мистер Уайльд? Припоминаю, что на нем была трогательная гравировка. Билли гордился подарком и правильно делал.

Оскар ничего не ответил. (Портсигар не привлек моего внимания. Оскар всегда был удивительно щедрым. Особенно часто он дарил друзьям портсигары с гравировками. За годы нашей дружбы я получил целых три штуки.)

— Значит, О’Доннел был опекуном Билли Вуда? — спросил я.

— Он был его дядей. И любовником матери, насколько я понял. Именно он привел ко мне Билли год назад. Полагаю, с благословения мамаши. Вероятно, они делили деньги между собой. Билли очень неплохо платили — он получал удовольствие от своей работы, ему это нравилось. Он был прямо создан для такой работы… вы согласны, мистер Уайльд?

— Я не знал, что вы ему платили, мистер Беллотти, — холодно сказал Оскар.

— А вы нет, мистер Уайльд?

— Стыдно признаться, но мне это и в голову не приходило.

— Всякий работник достоин нанимателя, ведь так, мистер Уайльд? Быть моделью нелегко, в особенности когда работаешь для такого художника, как мистер Астон Апторп.

— Боюсь, я незнаком с его работами, — сказал я.

— Вы и не можете их знать, — глухо рассмеялся Оскар. — И я не верю, что Эдвард О’Доннел убил Билли Вуда. Зачем ему это делать, если Билли зарабатывал для него деньги? Зачем убивать курицу, которая несет золотые яйца?

— Я и не утверждаю, что Билли убил О’Доннел. Я лишь говорю, что он мог это сделать. У него вспыльчивый характер. Он склонен к насилию даже в обычном состоянии, а уж когда выпьет… Вот что я хотел сказать: такое возможно, вы ведь не станете возражать? А если предположить, что мальчик был уже мертв, когда вы с вашим другом ко мне пришли, мистер Уайльд, помните, на катке? Если предположить, что Билли уже тогда был мертв…

— Так и было.

— В таком случае О’Доннел последний видел мальчика живым, — сказал Беллотти.

— Что? — вскричал Оскар. — Что вы такое говорите?

Обезьяны в клетке продолжали визжать и бегать друг за другом, а Жерар Беллотти посмотрел на нас с дьявольской улыбкой, приподнял соломенную шляпу, вытащил из кармана желтый платок и вытер лоб. Беллотти явно заинтересовала реакция Оскара на его последние слова.

— Вы оба приходили навестить меня в четверг?

— Да, второго сентября, — подтвердил Оскар.

— И спросили, когда я в последний раз видел Билли Вуда?

— Сначала вы ответили, что видели его накануне, — вмешался я, — а потом поправились и сказали, что это было во вторник.

— Во вторник тридцать первого августа, правильно? — спросил Оскар. — Вы рассказали нам, что Билли присутствовал на одном из ваших «клубных обедов», а вы их проводите в последний вторник каждого месяца.

— Все так, мистер Уайльд, вы не забыли. Вы и сами посещали наши обеды один или два раза, впрочем, вы уже давно нас не навещали — с тех самых пор, как мы перебрались на Литтл-Колледж-стрит.

— О’Доннела, конечно, не было на том ужине?

— Естественно, — с отвращением ответил Беллотти. — Но вот что интересно, мистер Уайльд. Билли ушел с ужина пораньше, чтобы встретиться с О’Доннелом. Ровно в два часа Билли встал, извинился и сказал, что ему пора. Он так и стоит у меня перед глазами. На Билли была матроска. Она была ему очень к лицу. Он сказал, что у него назначена важная встреча с дядей и что он ждет ее с нетерпением. Мальчик даже признался нам, что специально побрился. Мы все рассмеялись, ведь он был таким юным. Он остановился в дверях, отдал честь по-матросски и покинул нас. Он был чудесным юношей. Больше я его не видел.

— Вы говорите, это было в два часа?

— Ровно в два. Мы слышали, как пробил Биг-Бен.

— В течение следующих двух часов Билли Вуда убили, — сказал Оскар. — Его убили совершенно хладнокровно — и не в Бродстэрсе, а в комнате, где жгли ладан, в двух кварталах от места вашей встречи.

— Вот теперь вы рассказываете то, чего я не знал, — заметил Беллотти, вытирая лицо желтым платком.

В обезьяннике было душно и жарко.

— А кто еще присутствовал на обеде? — спросил Оскар.

— Мои обычные гости — мистер Апторп, мистер Тирролд, мистер Прийор, конечно, мистер Талмейдж — каноник Куртни, — и еще пара мальчиков.

— А чужих не было?

— Не было.

— Мне необходимо с ними встретиться, — заключил Оскар и посмотрел на меня, показывая, что нам пора уходить. — Мы должны выяснить подробности последних часов жизни Билли Вуда и побеседовать с теми, кто видел его до того, как он умер.

— Приходите на наш следующий обед, — предложил Беллотти, протягивая к Оскару обе руки ладонями вверх. — Они все будут у меня. Я об этом позабочусь. И приводите с собой друга, мистер Уайльд. Ему будет оказан самый лучший прием.

— Благодарю вас.

— Литтл-Колледж-стрит, дом номер двадцать два. В любое время после двенадцати. Насколько я понимаю, у вас есть ключ?

— Но вы ведь перебрались на новое место? — уточнил Оскар.

— Другой адрес, но замок тот же. Идея каноника Куртни. — Беллотти приподнял шляпу, адресуя этот жест мне. — Мы всегда собираемся в последний вторник месяца. И не налегайте особенно на завтрак. У нас превосходная кухня, не так ли, мистер Уайльд?

— Несомненно, — холодно ответил Оскар. — Спасибо, мистер Беллотти.

Мы развернулись, чтобы уйти, а Беллотти вновь обратил свой взор к обезьянам, нащупывая в кармане пальто пакет с орехами.

— Так вы говорите, это самки, мистер Уайльд?

— Вне всякого сомнения, мистер Беллотти.

Толстяк тяжело переместил вес с одной ноги на другую и задумчиво покачал головой.

— Внешность бывает обманчивой, — с коротким смешком сказал он.