всего этого примечательного монолога Талеев не произнес ни слова. Он отрешенно смотрел куда-то в угол, а перед его мысленным взором разворачивалась впечатляющая картина всех описываемых событий.

– Ты страшный человек, Редин! Ох, как же я не завидую тем американским подводникам с «Сигурна», куда тебя черт занес!

– Ты, журналист, и половины их скорбной участи себе не представляешь. Субмарина-то атомная была! Да и нас семеро. И все как один специалисты по ядерной энергетике.

– Так какого же черта они все там сразу не застрелились?!

– А мы у них и такую возможность быстренько отняли. Кабы все сдохли, кто б нас домой довез?

– Изыйди, сатана!

– Было бы куда и как… Вот этим мы, кстати, и занимаемся. Только нам сейчас нужно кое-что другое. Пока не придумал, что конкретно.

А ты иди тренируйся, «качайся», отрабатывай удары и блоки. Будешь совсем скоро взвод бандюганов нейтрализовывать. Да, присмотрись к Рахимову, парень очень неплохо владел восточными единоборствами, может, пригодится.

Эх, Вадимчика бы сюда с Толяном на пару!

Глава 12

Сигнальный чип, установленный Галей на корпусе подводной лодки, позволял отслеживать ее местонахождение в любой точке планеты. Через систему разведывательных спутников непрерывный кодированный импульс на сверхвысокой частоте поступал на пост слежения, расшифровывался и выводился на экран монитора в виде мерцающей красной точки. Кроме того, он мог передаваться на миниатюрные считывающие приборы, такие, например, как изящные часики на руке Гюльчатай. Теперь в Москве знали весь путь субмарины. Так вроде бы должно было быть, но…

Техническая конструкция Галиного чипа не предусматривала длительную работу под сколь-нибудь значительным давлением и также не имела дополнительной защиты для нормального функционирования в агрессивной среде, каковой, безусловно, являлась морская вода. Конечно, существовали определенные допуски, запасы прочности, коэффициенты надежности, а вот гарантий стабильности и бесперебойности не существовало вовсе. Пока красная точка на Галиных часах исправно подмигивала, но надолго ли?

Да и хоть как-то помочь своим захваченным контрразведкой друзьям могла сейчас только она, Галина Алексеева. Действия любого члена Команды всегда были максимально самостоятельными. Над ними не довлел пресс начальственных распоряжений, отчетов, согласований, докладов… Иначе это давно была бы не Команда, а филиал какой-нибудь забюрокраченной спецслужбы. Даже свои задания они получали не в виде конкретных приказов или разработанных инструкций, а, скорее, как некое пожелание о том, что должно в итоге произойти или, наоборот, не случиться. Формы и методы решения возникающих по ходу проблем полностью относились к их личной компетенции. За дополнительными инструкциями никогда не обращались. Просто потому, что было некуда. А мерилом правильности совершаемого всегда служили честь, совесть и справедливость.

Может, поэтому Команда и была столь немногочисленна, зато максимально эффективна и уникальна в обширности сфер приложения своих талантов.

Гюльчатай была ее плотью и кровью, настоящей «автономной боевой единицей»…

Назавтра к обеду в джаскском офисе «Роспосэла» появилась высокая девушка-блондинка. Она оказалась корреспондентом одного крупного российского строительного журнала, собирала информацию для большого итогового обзора и непременно должна была взять интервью у директора Кулика.

– Ох, девушка, в какое же неудачное время вы тут появились, – трагическим шепотом поделилась с ней одна из секретарш.

Действительно, офис фирмы напоминал растревоженный муравейник. Еще бы: утром самого исполнительного директора Ролана Филипповича Кулика сбила машина прямо в двух шагах от входной двери!

Даже не машина, а целый грузовой микроавтобус. Старые, громоздкие, дребезжащие, они постоянно сновали по всему городу, развозя скоропортящиеся продукты в бессчетные лавки, забегаловки, чайные. Сюда тоже регулярно заезжали, во-о-о-н в то кафе напротив. Но сегодня за рулем оказался новый шофер. Где только выкопали этого неандертальца?! Он не только дорожных правил не знает, а и на своем-то горном наречии еле-еле объясняется. Полиция ничего понять не могла!

Конечно, здесь было очень-очень много полицейских: ведь пострадал иностранец, да еще такая крупная фигура. А задавили-то насмерть! Да-да, знаете, ужасное зрелище! Мы все его опознавали для протокола. Как будто это кто-то другой мог быть! Эти полицейские такие же тупые, как и шофер!

Информация от секретарши огорошила и огорчила Галю. «Криминальному» директору отводилась заметная роль в реализации ее плана, особенно на начальном этапе. Гюльчатай сама осмотрела место наезда. Как же надо было исхитриться, чтобы насмерть задавить человека на узком пешеходном тротуаре, когда он двигался от своей только что запаркованной машины к входу в офис, находящемуся не далее пяти метров!

Ас-водитель! Кстати, по словам той же секретарши, он не отпирался, вину свою сразу признал, даже плакал. Увозили его уже в наручниках.

Конечно, в Москву сообщили. Теперь надо ждать, кого оттуда пришлют на замену. Пока же всем распоряжается Василий Степанович, технический директор. Работы на объектах все равно приостановлены. Может быть, девушке попытаться взять интервью у него? Он сейчас в кабинете директора с бумагами работает.

Коренастый угрюмый мужчина лет сорока, технический директор Василий Степанович, ничего нового не смог поведать девушке в коротком разговоре. Для интервью у обоих не оказалось ни времени, ни желания.

Для Гюльчатай и так все было предельно ясно: спецслужбы ликвидировали своего ненадежного информатора. Вряд ли главной причиной было их ночное путешествие в Грот. Там все было хорошо замотивировано. Просто трусливый гомосексуалист и наркоман изначально числился слабым звеном. А теперь, когда основная операция в Гроте завершена, стал вовсе не нужен и даже опасен.

На морском причале, куда прогулялась Галя, директорской яхты уже не было. Что ж, значит, будем обходиться своими силами. Но все равно, проникать в их скалистую нору надо со стороны моря! Только не так, как могло бы получиться на яхте, то есть вдоль берега, под плотным контролем вооруженной морской охраны, а со стороны Оманского залива, перпендикулярно к береговой черте.

Залив – оживленное место, там курсируют десятки самых разнообразных судов под флагами любых стран мира. Прежде чем какое-нибудь из них обратит на себя внимание охранного патруля, оно должно приблизиться к берегу на недопустимое для морского судоходства расстояние и уверенно продолжать сближение. Тогда его предупредят, блокируют, обстреляют, даже, может, потопят. На все это уйдет достаточно времени, чтобы тайно покинувшие его борт в последний момент подводные пловцы достигли Грота.

А вот уходить придется через «заднее крыльцо», в сторону гор по железной дороге. Организовать эдакий забег по пересеченной местности, то есть по внутренним помещениям их Центра, конечно, на предельной скорости. Это станет неожиданностью для противника, который успеет блокировать ожидаемый выход в сторону моря. Минимум перестрелок, никаких взрывов и уничтожений, точно в соответствии с нарисованной Куликом схемой забрать из камер ребят и удалиться.