Амалия негромко рассмеялась. Ночь, ветер, луна – стоит ли тратить время на размышления о старом профессоре? Стоит ли дальше принюхиваться к запахам Академии, слушать тихие шорохи и гулкий топот сапог стражи по улочкам и переходам замка? Нет, она забралась сюда не для этого. Сложно, почти невозможно отыскать нужный запах среди сотен, тысяч других, но куда вернее ее вело другое чутье. Амалия наклонилась и подвязала юбку так, чтобы та не стесняла движений. Это почти полностью открыло ноги, но на крыше все равно никто бы этого не увидел. Впрочем, даже если бы и увидел – какая разница? Сегодня ночью дозволено все.

Разбег, прыжок – добрые десять футов, разделявшие жилые корпуса. Отсюда можно было с легкостью добраться до Старины Боба, раскинувшего почти такие же древние, как сам замок Ринвуд, ветви над площадью. Могучий дуб поприветствовал Амалию едва слышным скрипом и снова задремал. Едва ли он видел разницу между шестнадцатилетней девушкой и птицами или мелкими зверьками, устраивавшими гнезда на его гигантском теле. Для Старины Боба все они были одинаково крошечными. Забавными, иногда докучливыми, но совершенно не опасными, а потому не стоящими ровным счетом никакого внимания. Древнее дерево молчало всегда. Ританский рыцарь, написавший дневник полторы сотни лет назад, молчал, чтобы защитить свою Кошку. Но Амалия Хэмптон молчать больше не собиралась.

Вот и нужное окно. Она не знала – чувствовала. В этом месте ветви Старины Боба подходили к стене так близко, что при желании можно было дотянуться до ставней, не слезая с дерева. Постучать? Или выпустить крохотную капельку Силы, чтобы кое-как закрытая задвижка отползла в сторону, освобождая путь? Нет, наверное, лучше первое. Приличные девушки не вламываются в чужие спальни. Впрочем, разве теперь она приличная? Амалия улыбнулась самой себе и осторожно постучала в закрытое окно.

Алекс проснулся не сразу. С той стороны окна послышался скрип кровати, затем кто-то зашлепал босыми ногами по полу, потом повозился с защелкой и, наконец, распахнул ставни. Вот ведь смельчак! Даже не спросил, кому вдруг могло понадобиться стучаться в окно на третьем этаже.

– Ами… – растерянно произнес Алекс, отступая от окна. – Что ты здесь делаешь? Как ты сюда забралась?

Замечательный, милый Алекс. Заспанный и взъерошенный, но все равно самый красивый. Сейчас на нем были только короткие подштанники из светлой ткани – спал он без рубашки. Впрочем, зачем она ему? Скрывать такое – самое настоящее преступление. В скупом свете луны кожа Алекса будто бы серебрилась, подчеркивая совершенство тела. Широкие плечи, сильные руки. Живот плоский, даже ребра немного торчат – наверное, проводит кучу времени в тренировочном зале. От одного взгляда на Алекса можно было окончательно сойти с ума. Но зачем, зачем он задает эти дурацкие вопросы? Лучше бы он спросил – зачем она пришла? Впрочем, этот ответ он и так получит. Прямо сейчас.

Амалия не произнесла ни слова – просто спрыгнула с ветки Старины Боба прямо в руки Алексу. Тот удивленно хмыкнул, но все же подхватил ее, легко, как пушинку. А она закинула руки ему на плечи и притянула к себе, прижимаясь всем телом. Какие же у него горячие губы! Первый поцелуй вышел торопливым и неуклюжим, но потом Амалия отпустила голову Алекса, и теперь уже он жадно потянулся к ней, отбросив жалкие остатки удивления и сдержанности. А когда его губы, вдоволь насытившись губами Амалии, скользнули ниже, к шее, она с тихим стоном выгнулась навстречу и блаженно закрыла глаза. Как хорошо, что в комнате больше никого не оказалось… впрочем, даже присутствие Роба или Уилла не остановило бы Амалию – и пусть бы они думали что хотели.

Алекс бережно опустил ее на столик, стоявший у окна, – теперь его руки были свободны. Он провел теплыми ладонями по прохладной от ночных упражнений коже бедер, и Амалия не выдержала и впилась ногтями в широкую спину. Все равно слишком медленно! Как он может так нежно и неторопливо ласкать ее, когда она уже готова сама на него наброситься?! И эта дурацкая сорочка только мешает! Амалия фыркнула и сама принялась стаскивать с себя одежду – раз уж Алекс не торопится. И его подштанники здесь тоже совершенно лишние!

Но стоило ей протянуть руки туда, как Алекс шумно выдохнул и отстранился.

– Подожди, – прошептал он. – Не надо… так.

– Что такое? – рассердилась Амалия. – Почему ты?..

Она почти готова была умолять снова прикоснуться к ней, обхватила его спину и потянулась навстречу.

– Это не ты. – Алекс покачал головой. – Я сначала даже подумал, что это мне просто снится. Но ты ведь здесь? Ты настоящая?

– Конечно. – Амалия снова потянулась к его губам. – Я здесь для тебя. Пожалуйста…

– Нет, – Алекс упрямо покачал головой, – это все ненастоящее. Пусть не сон, но ты – ты не такая. Что с тобой произошло?

– Ничего особенного, – рассмеялась Амалия, легонько кусая Алекса за шею. – Теперь все правильно. Так, как и должно быть. Неправильно было раньше.

– Послушай. – Алекс чуть нахмурился и взял ее за плечи. – Я же знаю, что ты не такая!

– Какая? – Амалия обиженно дернулась назад. – Я тебя не привлекаю? Или… ты еще ни разу?..

– Не в этом дело. – Алекс тряхнул головой. – Просто… понимаешь, с тобой все по-другому. Ты особенная.

– И поэтому ты меня больше не целуешь? – фыркнула Амалия. – В таком случае расскажи, как стать обычной. Быть особенной мне не нравится.

Алекс снова поцеловал ее. Но уже не так, как раньше, а нежно и неторопливо, словно пытаясь успокоить.

– Ты особенная, – твердо произнес он. – И привлекаешь меня так, что я даже не могу описать словами. Но сейчас с тобой что-то случилось. Я же чувствую.

Амалия молча оттолкнула его и принялась натягивать обратно сорочку. Что и говорить, Алекс был прав. Это не она. Пара глотков крови Грегора Коннери, самого темного и уродливого существа, живущего ныне, не только разжигали тело, но и дурманили голову. И даже сейчас заемная чужая сила никуда не делась – но Амалия усилием воли вернула власть над самой собой. Пьянящее чувство свободы и вседозволенности ушло, оставляя после себя тягучую пустоту. Пустоту – и злость. На Коннери. На Алекса. Но больше всего – на себя. Хороша же Амалия Хэмптон – после какого-то ритуала напрочь теряет голову, напивается и лезет в окно к мужчине с намерениями, достойными гулящей девки, но никак не благородной леди из рода Фалмут.

– Я пойду. – Амалия одернула юбку и взобралась на подоконник.

– Подожди. – Алекс схватил ее за руку. – Ты с ума сошла? Тут почти тридцать футов внизу!

– Плевать!

Может быть, ей действительно хотелось разбиться насмерть или переломать себе кости. Короткий миг полета – и мостовая хлестнула по босым ногам острыми камнями. Амалия перекатилась вперед и тут же встала. Безумный прыжок не искалечил ее, хотя должен был. Что же с ней такое? Во что превращается?! Она даже обрадовалась боли, которой отдавались при каждом шаге отбитые и кровоточащие пятки. Алекс звал ее, кричал что-то там, наверху. Но его она не слышала. На площади под Стариной Бобом не было ни души, но Амалия почему-то точно знала, что она не одна. И больше никогда не будет одна.