27 октября,

Лето 1242 от Рождения Солнца

Амалия вздохнула и отложила дневник. Читать с каждым разом становилось все тяжелее. Нет, дело было вовсе не в корявом почерке – напротив, перо все лучше подчинялось привыкшей к рукояти меча руке, и буквы стали куда ровнее, чем на первых страницах. Но отчаяния стало больше. Похоже, в сердце рыцаря не осталось места надежде или любви – только глухая тоска и бесконечная усталость. И все-таки он шел вперед. Даже когда понял, что теперь никому не может верить. Но разве по силам ему был враг, подобный Матаберу?..

– Опять читаешь про своего ненаглядного владыку? – поинтересовалась Агнешка, отрываясь от свитков. – Интересная сказочка?

– Это не сказочка. – Амалия покачала головой. – Сказки обычно добрые. Иногда – страшные.

– А эта какая?

– Пожалуй, все-таки страшная, – подумав, ответила Амалия. – Но не только. Мрачная и невеселая. Будь я маленькой девочкой, мне бы такая точно не понравилась.

– А там есть про любовь? – Агнешка отложила перо и откинулась на спинку стула. – Про любовь всегда интересно. Даже если ты не маленькая девочка.

– Не знаю. – Амалия провела пальцем по истертому корешку книжечки. – Вряд ли. Тот, кто писал этот дневник, очень несчастный. Он сильный, но мне все равно его жалко.

– Кажется, у красавчика Монтгомери появился соперник, – рассмеялась Агнешка. – Только не говори, что ты втрескалась в какого-то солдафона, который помер полторы сотни лет назад.

Кто как, а Агнешка непременно сводит все… к этому. Но в чем-то она была права. Едва ли Амалия питала к рыцарю из черной книжечки какие-то нежные чувства, но все-таки уже успела к нему привязаться. Достаточно сильно, чтобы иногда представлять его себе. Высокого, широкоплечего – судя по тому, какие у него большие руки. Наверняка уже немолодого, с поседевшими висками и серой щетиной, которую ему некогда было сбривать. С покрасневшими от дорожной пыли и недостатка сна глазами. В иссеченных вражеским оружием небогатых доспехах, которые он едва ли мог снять даже ночью. От строк, написанных его рукой, веяло безысходностью и мраком. Да, пожалуй, Амалии хотелось бы оказаться рядом, чтобы развеять его тоску. Чтобы сказать, что все не напрасно – Ритания все-таки выиграла Осеннюю Войну. Кто знает, может быть, именно благодаря ему. А ведь сейчас уже никто и не вспомнит имени простого рыцаря… Разве это справедливо?

– Надо поискать еще, – решительно произнесла Амалия. – В смысле, в книгах. Про Матабера, про Осеннюю Войну… Вот только где? Крамер точно прогонит нас, Олбани теперь от меня прячется, Торвальдсен уехал, а Кроу вечно занята.

– Вот ведь неугомонная, – фыркнула Агнешка. – Впрочем, ладно. Раз уж тебе так хочется, пойдем.

– Куда?

– В одно весьма гадкое местечко. – Агнешка сгребла свитки в кучу и потянулась за плащом. – Пусть де Вилья со своими рукописями горит в Аду. Мне нужно срочно опрокинуть в себя пару пинт эля, а тебе – послушать непревзойденного знатока старинных баек и прочих загадочных историй.

– Мне уже интересно, – улыбнулась Амалия. – И кто же это?

– Мерзавец. Болван. Пьяница. – Агнешка на мгновение задумалась и продолжила: – Любитель женщин. Оборванец. Бродяга. Одним словом – само очарование. Бедивер Теофилус, курвамать, Уилсон. Дурацкое имя, впрочем, как и его обладатель. Но тебе он представился как Бард.

* * *

Агнешка неслась по узенькому мощеному проходу между зданиями так быстро, что Амалия едва могла за ней угнаться. Пышная рыжая шевелюра мелькала где-то впереди – и тут же исчезала за углом, и приходилось чуть ли не бежать, чтобы не потерять ее из виду и не заплутать среди покосившихся домишек с потемневшими, будто бы закопченными стенами. Ну и местечко… Амалия еще ни разу не бывала в этой части Академии, но Агнешка явно ориентировалась в этих бесконечных поворотах и арках превосходно. Уже через пару минут Амалия перестала даже пытаться запомнить дорогу и, подобрав подол платья, просто скакала по камням следом за соседкой.

Приземистое здание с дверью из темного дуба и полустершейся вывеской выросло у них на пути неожиданно.

– Приехали, – торжественно заявила Агнешка. – Добро пожаловать в самое лучшее заведение на территории Академии!

– «Одноглазая фея». – Амалия наконец смогла разобрать намалеванные осыпавшейся золотой краской буквы с завитушками. – Ну и названьице… И это – лучшее заведение? Я думала, здесь только «Вересковый мед».

– Не только. – Агнешка многозначительно подняла палец вверх. – «Вересковый мед» – самое большое. Сама знаешь: обычная харчевня, простенькая и недорогая, но кормят здорово. Туда ходят… да, в общем, все. И там всегда можно раздобыть что-нибудь, даже если у тебя ни гроша в кармане. «Старый рыцарь» куда дороже, так что лично я туда заглядываю нечасто. Там собираются богатенькие наследники вроде нашей маркизы Саффолк и большая часть профессоров. Светло, чисто и невыносимо скучно. В общем, если ты хочешь посидеть в по-настоящему хорошей компании – выбор очевиден. «Одноглазая фея» – более темного и злачного места не найти!

– М-м-м… нам вообще стоит туда идти? – осторожно поинтересовалась Амалия, когда Агнешка ухватилась за дверную ручку. – Темное и злачное место?

– Почему нет? – Агнешка пожала плечами. – И вообще, кто из нас двоих тут дева-воительница?

– Хотела бы я в это верить, – пробормотала Амалия, ступая в темноту трактира следом за соседкой.

Вопреки ожиданиям, внутри «Одноглазая фея» оказалась не такой уж и пугающей. Здесь действительно было темно, но мягкий полумрак скорее внушал ощущение уюта, чем опасения. В огромном камине весело плясал огонь, на котором, похоже, жарилось что-то вкусненькое. Рот Амалии наполнился слюной – ведь она с самого завтрака ничего не ела, а книги и гонка за Агнешкой и вовсе выжали из нее все соки.

– Возьму яичницу с беконом, – произнесла Амалия вслух. – Из двух… нет, трех яиц!

– К черту яичницу! – Агнешка призывно замахала рукой из-за стола, стоявшего в глубине трактира. – Возьмем рульку и четыре кружки эля. Сидеть нам придется долго!

Никто не обратил внимания на новых посетителей. Помимо пары стражников в кожаных доспехах и с алебардами да скучавшей в углу за чашкой дымящегося напитка немолодой женщины, в трактире больше никого не было. Впрочем, ничего удивительного – уже вечер, и большая часть студентов или готовится ко сну, или заседает в «Вересковом меде». Амалия глотнула из стоящей прямо перед ней тяжелой глиняной кружки. Эль оказался холодным и неожиданно сладковатым – совсем не таким, как тот, что подавала Берта. Амалия чуть ли не залпом опустошила почти треть кружки и руками оторвала кусок от дымящейся рульки, нимало не заботясь об отсутствии вилки.

– А здесь не так уж и плохо, – пробубнила она, прихлебывая эль. – Вполне милое местечко. Уж точно куда интереснее нашей комнаты.

– Ага, – кивнула Агнешка. – Ладно, не зевай. Представление скоро начнется. И надень капюшон, не будем смущать нашего птенчика раньше времени.