– Ага, не ждали?! – в кабинет ввалилась довольная Маринка, затоваренная пакетами и коробками. – А вот и я! Мечта всей твоей жизни! Не веришь? Оп-ля!

И подруга сунула Насте в руки аккуратную коробку, перевязанную красной праздничной лентой.

– Что это? – подозрительно поинтересовалась Настя.

– Подарок, – многозначительно ответила та. – Ты же знаешь, что на свадьбы принято дарить подарки. Вот мы тебе с профессором дарим! Мы дарим тебе на нашу свадьбу подарок!

– Так не бывает, – Настя попыталась вернуть коробку, – должно быть все с точностью до наоборот. Это я подарю вам подарок.

– Конечно, подаришь, – Маринка оттолкнула от себя коробку, – разве тебе кто-то запрещает?! Дари! А это прими от нас. Это наше с Эммануилом желание, которое ты должна обязательно исполнить. Настена, не тебе говорить, что желание невесты – закон!

– Какое желание?

– Открой коробку!

Настя развязала красную ленту и приподняла крышку. Тонкая белая бумага скрывала пакет, в котором лежало… ее иссиня-черное платье!

– Так это ты его купила! – обрадовалась Настя, но тут же спохватилась: – Нет, не возьму. Оно тебе тоже нравилось, я так не могу. Раз купила, так надевай.

– Нет, это ты надевай! И выполняй наше с Эммануилом желание. Мы хотим, чтобы нас регистрировала ты и обязательно в этом счастливом платье. Настена, оно точно приносит удачу! Вот увидишь, стоит тебе только его надеть…

Настя достала платье и приложила к себе. Восхитительно! И так вовремя! Вот что значит настоящая подруга. Ничего, у Насти еще будет возможность преподнести молодоженам достойный подарок. А сможет ли она исполнить их желание? Все зависит от сегодняшнего дня.

– Анастасия?! Почему еще не переоделась?! – мимо вихрем пронеслась начальница.

– Уже переодевается! – крикнула ей Маринка. – Давай-давай, там гостей понаехало! Не буду тебе мешать, побегу. Профессор без меня как без рук.

Настя надела платье и пробралась в зеркальную комнату. Неземная красота: и платье, и она. Все-таки что ни говорите, а мечта преображает человека. Особенно женщину. Безусловно, была еще одна женская мечта, но она так и осталась мечтой. Фантазерка Настя Перепелкина позволила себе помечтать перед зеркалом, кружась в легком забытье под звуки «тренировочного» марша Мендельсона.

– Анастасия! – грозно вернула ее в действительность Шаманская и замерла на секунду у дверей. – Обалдеть! Как тебе идет! Покружись-ка в другую сторону. Замечательно. Судья будет доволен. Ох, судья! Он требует оригинальности в представлении. Чтобы этот день запомнился ему и его дочери на всю жизнь. Я не знаю, что делать! – Шаманская театрально заломила руки. – Перепелкина, дорогая, тебе так чудесно удаются импровизации. Сделай ему что-нибудь этакое, но останься в рамках приличия. Ты же понимаешь, Анастасия, он судья, а в жизни всякое случается. Не дай бог с ним встретиться еще раз… К тому же, Настенька, Вишневская совершенно неадекватна, городит всякую чушь и пишет заявление об уходе. Вся надежда нашей кузницы браков только на тебя… Обалдеть, какое платье, оно тебе очень идет. Калинку в нем не спляшешь, но если организовать хоровод из всех сотрудниц… Ах, голова идет кругом! – начальница закатила глаза к потолку и вылетела за дверь.

– Импровизация?! – подумала вслух Настя и улыбнулась: – Судья, значит. Встать, суд идет!

Римма действительно написала заявление об уходе по собственному желанию. Настя подозревала, что желание было не ее собственное, но переубедить Римму не смогла, времени до торжественной церемонии оставалось в обрез.

К тому же нужно было выучить новый текст, написанный специально для этой пары. Текст явно хромал, Насте пришлось его изменить для удобоваримости. И выучить.

Виновница торжества уже сидела в комнате невесты и нервно барабанила каблуком белой «шпильки» по полу. Возле нее с видом мученика стоял жених и разглядывал носки своих новых туфель. Подружки перешептывались, но выгонять жениха под видом того, что раньше церемонии он не должен видеть невесту, не решались, боялись испортить невесте и так не безоблачное настроение. Судья задерживался – как раз в этот момент он завершал слушания по очередному бракоразводному процессу. Родственники слонялись по залам загса в ожидании основного действующего лица, без которого начать торжественную регистрацию никто не решался. Настя подошла к паре для того, чтобы заранее отрепетировать действия, да и отвлечь ожидающих хоть каким-то делом.

– …после моего приглашения подходите к столу и расписываетесь. Невеста садится на стул, жених встает рядом с ней. Попрошу не торопиться, фотографы должны сделать снимки…

– Знаю, знаю, – пробурчала невеста, – потом подходят расписываться свидетели…

– Нет, – возразила Настя, – теперь этого не нужно. Регистрация обходится без свидетелей.

– А прошлый раз после меня свидетели расписывались, – капризно процедила невеста.

– Какой это прошлый раз?! – встрепенулся жених. – У тебя уже был прошлый раз?!

Настя перепугалась, сейчас, когда ее карьера в буквальном смысле висит на волоске, только этого ей не хватало! Сглазила?! Но она ни о чем таком не думала! Что же делать?!

– Пусик, – томно произнесла конопатая невеста, – это было так давно, в другой жизни. Сейчас все иначе. С тобой у нас все будет по-другому! Девушка, – она обратилась к Насте, – правда ведь, и в загсе теперь все по-другому? – Настя кивнула. – А что именно?

Настя замялась. Что она могла сказать? Процитировать дурацкое стихотворение, которое для молодоженов сочинил за пять минут местный рифмоплет… Настя его хоть и видоизменила, смысл остался прежним: «Люби меня, как я тебя, – и оба мы будем счастливы до гроба!»

– Хоровод, – вырвалось у Насти, – у нас теперь водят хоровод!

– Что вы говорите? – заинтересовался жених. – Действительно, это что-то новенькое. Повторяться, – и он многозначительно посмотрел на невесту, – мне бы не хотелось!

– Не волнуйся, дорогой, – успокоила его будущая спутница жизни, – они ни за что не повторятся!

Настя поняла, что если не случится чуда, то ей точно придется плясать «калинку», а Шаманской с Риммой водить хоровод. Она вздохнула и пошла в зал торжественных регистраций, где оркестр, настраиваясь, наигрывал свадебный марш.

– Встать! Суд идет! – раздалось по светлому просторному холлу загса, где томились родственники и друзья пары. Судя по всему, судья наконец-то приехал.

Шаманская побежала его встречать.

Церемония прошла быстро, слишком быстро, чтобы показаться молодоженам незабываемой. Были стихи, пространная речь о семье как о ячейке общества, поздравления родственников и друзей, прослезившийся судья. Судья несколько разнообразил церемонию, обозвав жениха ответчиком, а невесту истицей. Он возмутился, узнав про отсутствие свидетелей, и выразил свое мнение, что процесс будет в этом случае не объективным. Наверняка после этого ответчик накатает кассационную жалобу! В конце концов, судья за неимением не только свидетелей, но и обвинителя сам потребовал определить молодоженам срок в количестве пяти десятков лет лишения личной свободы. И… уселся рядом с невестой в ожидании обещанного хоровода.