- Я бесконечно горжусь вами. Ради Праматерей, вы сражаетесь с чистым злом. Светлая Агата держит руку на вашем плече.

- Мы только исполняем свой долг.

- Это не парад! – Гаркнул Джоакин. – Хватит нежностей. Грузите!

Никто и не пошевелился. Северяне ждали приказа от своего офицера, а тот смотрел на Иону. Она выдержала паузу, ощущая себя хозяйкой положения. Наконец, произнесла:

- Не будем задерживать моих провожатых, ведь они голодны. Будьте добры, начните погрузку.

По сигналу офицера двое греев стали перебрасывать мешки из одной телеги в другую. Мешков было мало, без горки, вровень с бортом. И во всех, конечно же, крупа. Проклятые подонки! – привычно подумал Джоакин. За время осады еще не было дня, чтобы он воздержался от этой мысли.

Высокородный заложник представляет собой не только возможность, но и проблему. Джоакин вместе с графом Шейландом убедился в этом первыми же днями осады Уэймара. Если бы графу требовались деньги, Иона стала бы золотым дном, Ориджины отдали бы за нее любую сумму. Но граф желал не денег, а снятия осады, и все переговоры зашли в тупик. Шейланд угрожал убить заложницу, если северяне не отступят. Десмонд Ориджин отвечал, что уведет войско из Уэймара лишь тогда, когда Иона получит свободу. Было ясно: если граф исполнит угрозу и убьет пленницу, северяне достанут его из-под земли. Но если граф освободит ее, как требует Ориджин, ничто не помешает северянам нарушить договор и продолжить осаду. Таким образом, Иону нельзя было ни убить, ни обменять. Какой тогда от нее толк?

Внезапно лорд Десмонд проявил гибкость и сам предложил компромисс. Если Иону будут каждое утро выводить из замка напоказ, Ориджин заплатит за это провиантом. Телега припасов за один взгляд на живую и невредимую дочь. Так Десмонд защищал Иону от смерти и пыток во время осады.

Поначалу Шейланды сочли это хорошей сделкой. Они ведь и не собирались убивать пленницу (по крайней мере, пока). Достаточно лишь воздержаться от пыток, а также не бить Иону по лицу, чтоб взамен получить ежедневную поставку продовольствия. Десмонд – дурак, что предложил такое! Он же сам дает Уэймару возможность выстоять в осаде!

Однако вскоре стало ясно, что на самом деле представлял собою дар северян. Телега харчей в день – это не спасение для трех тысяч человек, запертых на холме. Телега – это им на один зуб! Хуже того, большую часть припасов северяне давали бобами и крупами - овсяной и гречневой. Обычная пища для шейландцев в мирное время… Вот только в осаде она стала почти непригодной. Без дров и воды не сваришь ни бобы, ни кашу. А воды, как и дров, в замке мучительно не хватало! По логике вещей, каша доставалась тем, кто имел вдоволь огня и воды – то бишь, самым высокопоставленным. Графам, дворянам, офицерам, перстоносцам… а также самой пленнице – во избежание отравы. Но простые солдаты оставались голодны и все больше наполнялись ненавистью к знати. Каждая телега усиливала раскол внутри гарнизона. Совсем бы отказаться от них, - со злостью подумал Джоакин, и в животе у него тут же предательски заурчало.

Когда телега была заполнена примерно наполовину, Иона раскрыла рот.

* * *

Граф Виттор Шейланд расстегнул ожерелье под названием Капля Солнца, затем ослабил воротник. Избавившись от удавки, поскреб ногтями шею. Снял и отложил в сторону сияющий шлем – будто тот мешал понимать слова брата. Сложил ладони домиком перед грудью, глубоко вдохнул, набираясь терпения, лишь тогда нарушил молчание:

- Марти, повтори-ка, что именно она сказала?

- Ну, это… все.

- Что именно – все?

- Все, что видела, Вит. Наши жгут в кострах солому – дров-то нету. Собак и котов пожрали, взялись за коней. Молятся вполсилы; на вахте чешут зады. Раненые заживо гниют…

- Закатники съели мертвеца, - подсказал Айви.

- Может, и не ели, - уточнил Джо, - но подозрение имеется.

- Да, Вит, про это тоже. Все им выложила как есть, проклятая стерва!

- Марти, братец мой любимый, ты говоришь: «все, что видела». Как, тьма сожри, она могла видеть, если я велел везти ее в мешке?!

- Ну, она и была в мешке! Клянусь, прямо на голову напялили, почти до самых сисек!

- К тому же, лежала на дне телеги, - добавил Джо.

- Тогда как она увидела все?!

- Ну… кто знает, учуяла как-то. Солома дымит, гной из раны смердит, эти мясо варили – оно пахло…

Граф Виттор помедлил, дав Мартину время ощутить себя кретином. Затем продолжил:

- Позволю себе еще один вопрос, мой милый братец. Пока она все это говорила, ты стоял и слушал? Не испытал ли ты желания как-нибудь помешать?

- Я велел ей заткнуться. Сказал: «Заткнись, не то будет хуже!»

- Сказал, значит?

- Ну, да. Громко так, строго: «Заткнись, сука!»

- И что она?

- Не послушалась.

- Надо же! Ну, коли так, ничего не поделаешь, пришлось вам терпеть до конца. Может, она с этим кайром еще в картишки перекинулась?

- Гм-гм, - откашлялся Джоакин. – Я ее ударил, милорд.

- Ты – что?

- Дал ей затрещину, милорд. Она упала и умолкла.

Граф с большим интересом повернулся к Джоакину.

- Ты ударил ее на глазах у дюжины кайров?

- У сотни, милорд. Как только влепил ей, открылись ставни домов на площади и отовсюду высунулись арбалеты. Там была рота стрелков, если не больше. И дюжина мечников.

- Весьма любопытно. Я полагаю, северные мерзавцы пожелали тебя убить. Как же ты вышел из положения?

Джоакин погладил Перст на своей руке.

- Ты всех перестрелял?! Тьма сожри!

Джо потупился, заливаясь краской.

- Нет, милорд, я не стал открывать огонь. Было очень опасно, ваш брат находился под прицелом… Просто Айви взял ее в захват, а я сказал: «Все бросайте оружие, иначе застрелю ее!»

- И они бросили?

- Грм… Боюсь, что нет, милорд.

- Отчего так?

Мартин шагнул вперед, будто стараясь прикрыть собой Джоакина.

- Брат, ну не дави ты его! Джо поступил правильно, это твоя стерва все испортила! Она снова раскрыла рот и говорит: «Да, путевец, убей меня! Потом кайры вас порешат и отберут ваши два Перста, и третий у Перкинса тоже, а в замке-то всего пять. Я помру – замок падет, славный обмен». Джо не стал ее кончать, и хорошо сделал!

Виттор встряхнул головой.

-