– Какое пирожное вы пробовали?

Хоть бы лавандовое… у него и правда странный вкус, даже более того, если начистоту – есть невозможно, однако Нинель и господин Бослонцев, по совместительству знаменитый кулинар пребывали от этого десерта в таком неописуемом восторге, что запретить внести его в меню кафе никто не решился. Но если лавандовое, то, значит, проблемы нет, просто неудачно выбрал.

– Шоколадное с лепестками миндаля.

Ну вот! Не повезло, определённо.

– Я проверю. У вас всё?

– Всё. Разрешите откланяться?

– Идите, – почти процедила Мария сквозь зубы.

Панкрат встал, кивнул и спокойно направился к выходу. Мария с замиранием сердца ждала, мысленно отсчитывала секунды, но он действительно просто взял и ушёл. И оставил после себя еле уловимый аромат свежести и пихтового шампуня.

Прошло какое-то время, а она так и сидела, размышляя, пока не выяснила, отчего находится в таком удивительном состоянии – отчего-то Мария была уверена, что Панкрат станет вспоминать прошлое, говорить о нём или хотя бы намекать, в общем, выйдет за отведённые воспитанием рамки и поведёт себя панибратски, однако он словно и сам забыл, что сказал в тот первый вечер при встрече. Забыл и ведёт себя будто они действительно только на днях познакомились.

Мария повела головой, приказывая себе не дёргаться по пустякам и возвращаться к делам. Кафе и пирожные… Если настройки биота сбились, это всё, это просто ужас. Заново биота сможет настроить только Нинель, а она, конечно же, не способна появиться на пороге как по мановению волшебной палочки. А туристы прибудут с утра. Но что ещё хуже – сейчас готовился заказ – кондитерские изделия для детского пикника. И продукцию нужно отправить под утро.

Надо что-то делать.

Мария вскочила и побежала к кафе. Ну, как побежала – еле-еле поплелась, едва перебирая ногами и придерживая юбки руками. Модные нынче платья с корсетом не позволяли толком разогнаться.

По дороге она не теряла времени даром.

– Липучка, проверить биота-повара-кондитера номер К2!

– Проверяю… Биот номер К2 работоспособен и выполняет данные ему поручения.

– Никаких сбоев?

– Сбои не зафиксированы.

Дай-то Бог!

– Проверь данные за последние три дня.

– Проверяю. Сбои не зафиксированы.

Подозрительно как-то. Вряд ли Панкрат выдумал про невкусное пирожное. Значит, где-то что-то не так.

Кафе стояло пустое, вычищенное до блеска. Накрахмаленные скатёрки стопкой лежали под прозрачным защитным куполом, по столам ползал чистильщик, бесконечно протирая и без того чистую поверхность. Ползал и тратил энергию!

– Липучка, отключить чистку! Поставить таймер включения на завтрашнее утро, за два часа до прибытия первой группы туристов.

– Отключаю. Таймер поставлен.

Чистильщик замер, после затрясся и пополз в стенную нишу на своё место.

Надо пройтись по всей территории фермы, мало ли какие мелочи ещё увидишь. Но вначале – проверка вкуса.

Мария встала перед дверью на кухню, дождалась, пока камера считает её данные и откроет дверь.

На кухне половину помещения занимал биот. У него имелось целых десять рук и несколько разноуровневых подставок на теле. Для упрощения общения биоту приделали голову с ртом и глазами, которые показывали какую-нибудь полезную информацию, например, количество готовой продукции.

В настоящее время занято было только шесть рук биота, зато работали все три печи. Наполненность холодильников – сорок три процента.

– Где готовая продукция?

Биот моргнул и открыл холодильник, наружу выползли несколько рядов подносов. Мария подхватила тарелку со стойки, щипцы и с каждого подноса положила себе по пирожному.

– Закрывай.

Устроилась тут же на краю стола. Биот как ни в чём не бывало продолжал работать, только издавал периодически какие-то странные звуки, похожие на недовольное пыхтение. От Нинель осталось. Что там за настройки сестра выдумывала, неизвестно.

Пахло на кухне очень приятно, свежей выпечкой. Внешне пирожные выглядели как всегда чудесно. А на вкус?

Мария стала пробовать, отрезая от каждого по кусочку. Медовое, как всегда, слишком сладкое, сливочный крем с персиками великолепен, лавандовое до ужаса приторное и чрезмерно ароматное, будто цветок жуёшь, надежда, что оно каким-то чудесным образом изменилось, погасла. Дальше… А вот творожное сразу понятно – испорчено. С комками чего-то жёсткого, солёное, и даже, если присмотреться, в креме видны какие-то тёмные вкрапления, которых прежде не было.

– К2, вносились ли в последние несколько дней изменения в твою базу рецептов?

– Нет, – прогудел биот.

– Не зафиксировано ли в твоей работе сбоев?

– Нет.

Казалось, биот снова фыркнул.

Итого испорченными оказались три вида пирожных, два творожных и то самое шоколадное, о котором говорил Панкрат. Понять причину брака не удалось – сбоя биота ни одна наблюдающая система не зафиксировала, Мария же была от готовки слишком далека, чтобы найти сбой самостоятельно.

Но как оказалось, это было только начало…

Когда день закончился и на улице стемнело, Мария очнулась в отцовском кабинете, с удивлением уставившись в зеркало. Она даже не сразу поняла, что видит своё отражение. Эта взволнованная и даже взвинченная особа с растрёпанной причёской и покрасневшими глазами совершенно не походила на неё обычную – ухоженную и спокойную.

Проблемы сыпались как из рога изобилия. Все сразу, словно только и ждали, когда господин Тенявцев изволит отбыть прочь с Земли на недосягаемое расстояние, чтобы всем скопом наброситься на его несчастную дочь.

А главное – в голову не приходила ни одной дельной мысли, как всё наладить. Совершенно. Зря, зря папа на неё рассчитывал, даже младшие справились бы лучше. Она всё разрушит, испортит и, когда родители вернутся, ферма будет лежать буквально в руинах.

Подавив порыв рвать на себе волосы, Мария решила, что утро вечером мудренее, но потом вспомнила, что до рассвета требуется отправить заказанную партию сладостей на детский пикник и задрожала.

Нахлынуло отчаяние, радостно облизываясь при виде жертвы.

И тут Липучка сообщила:

– К вам посетитель.

– Ко мне? Сейчас?

– Да. К вам, сейчас. Мне его впустить?

– Да, конечно. Хотя подожди, а кто?..

Однако было поздно. Дверь отодвинулась и посетитель зашёл. Мария снова подавила желание судорожно пригладить волосы, чтобы как-то исправить свой вид.

– Вижу, вы всё ещё трудитесь, – коротко сказал Панкрат, красноречиво приподнимая брови.