— Я хочу тебя.

Тихий голос дракона прозвучал в подземном ходу почти шепотом, но этот шепот обрушился на меня с убийственностью снежной лавины.

— Что? — мой голос дрогнул, и в большей степени от потрясения, чем от возмущение, которое, несомненно должно было последовать за подобным признанием!

Но на мой вопрос не последовало даже ответа.

Несколько мгновений лорд Арнел изучал пристальным взглядом мое лицо, а затем спросил:

— О чем вы только что размышляли, мисс Ваерти? О чем вы думали, разглядывая меня?

— Сколь интимный вопрос! — не сдержалась я.

Странная улыбка тронула его губы, и дракон резонно напомнил:

— Я сделал не менее интимное признание вам только что.

Вскинув бровь, язвительно поинтересовалась:

— И вы полагаете, что вашего «интимного» признания, достаточно, чтобы требовать ответного не менее интимного признания от меня?!

Сказано было с расчетом на то, что у дракона пробудится совесть, а с нею заодно возможно честь, моральные принципы и все прочее, но увы — надеждам не суждено было сбыться.

— Да, — холодно произнес лорд Арнел, — я рассчитывал именно на это.

— Странный расчет, — вынуждена была признать я.

Лорд Арнел едва ли находил его странным и ждал продолжения. Естественно, продолжать, по его мнению, должна была я. Что ж, мне предстоял не самый приятный разговор, и стоя всего в двух шагах от мужчины напротив, я смотрела на него, а видела… Что же я видела? Странное дело, но глядя на лорда Арнела в данный момент, я видела свои мечты. Те, иные, что некогда были отвергнуты мной, а сейчас… почему-то ожили, принося не радость и надежду, а лишь опустошение и привкус безнадежности, ощущающийся во всем моем теле хмелем настоя на спирту, сваренным для меня профессором Наруа. Вероятно, я даже была несколько пьяна, возможно — пьяна основательно, и все же разум оставался в полном здравии, в отличие от тела, которому внезапно захотелось совершить эти два шага, что отделяли меня от дракона, и обнять его, ощущая тепло сильного тела… Странные и весьма несвойственные мне желания. Почему-то вдруг подумалось, что этот дракон, прислонившийся спиной к холодной стене напротив меня, безумно, беспросветно, бесконечно и ужасно одинок. И в то же время — о, я прекрасно знала о всех тех, кто с удовольствием разделил бы с ним это одиночество, как впрочем и отвлек от беспросветности. Ко всему прочему — о, я так же знала о возможностях этого дракона, но судя по тому, что довелось узреть в библиотеке, я знала явно не все.

— Знаете, меня это тревожит, — была вынуждена признать я.

— Мое признание? — вопросил Арнел.

— Ваши способности, — говорить о том, что признание едва ли тронуло меня, после подслушанного между драконами разговора, я не стала.

Темные глаза лорда несколько сузились, около секунды он молчал, затем поинтересовался:

— И что стало основанием для тревоги?

Глядя прямо на него, ответила:

— Библиотека. И вовсе не повреждения, что вы нанесли стене, а то, как быстро вы восстановили кирпичную кладку и окна, лорд Арнел. Ведь в момент нападения виверны, вы еще не обладали способностью… реставрировать нанесенные вами же повреждения. Итак, о чем я не знаю?

И лишь произнеся это, я вспомнила то, что менее четверти назад сказала старая леди Арнел: «Потому что, вы недооцениваете способности и возможности моего внука. Вы не осознаете их. Как и его чувства к вам. Время».

И два шага к лорду Арнелу я все же прошла. Быстро. Так же быстро, сотворила простейшее заклинание измерения магии. И едва оказалась рядом с драконом, для которого одно мое присутствие было тошнотворным, активировала шкалу. И замерла, ощущая одновременно и тепло тела дракона, и холодок ужаса поднимающегося по спине… потому что столбик, подобный ртутному рос… рос… рос… В подвале дома профессора Стентона шкала магизмерителя показала сто семьдесят. Это уже было зашкаливающее много, но точно. Магизмеритель исключительно магической природы, который я создала магическим путем, точным не был, поэтому его использовали редко и лишь в исключительных случаях, допуская возможную погрешность в несколько делений, но… Я стояла возле Арнела, а шкала росла… росла… росла… 170…200… 210… 270… 310… 400…

400!

Кусая губы, я смотрела на эту цифру и… я допускала погрешность. Я ее действительно допускала, но цифра… За четыре года в Вестернадане было убито около четырехсот девушек.

— Мисс Ваерти, — очень напряженно произнес лорд Арнел.

Я вспомнила, что он не видит. Заклинание магизмерителя способен видеть лишь тот, кто его создал, собственно поэтому и были разработаны полумеханические измерители магического потенциала, ну и кстати слабейшие человеческие заклинания драконы не особо способны рассмотреть, что-то вроде того, что привыкшие к отличному сукну лорды, едва ли различали следы заплаток на дешевом платье. Вспомнилось и то, как сильно раздражало профессора Стентона, когда я невольно прибегала к подобным «блохам». А потому, первой моей реакцией стало уничтожение заклинания, вторым отступление, третьим… я посмотрела в сторону, ту куда ушли мои домочадцы, и попыталась не паниковать, не сорваться, не пугаться. Желательно даже не бледнеть, но…

Но меня не отпускала мысль, что за каждое деление на шкале силы, стоит смерть очередной девушки. Четыре года, четыреста смертей… Какой ужас!

— Анабель, — опустился до недопустимого уже лорд Арнел.

— Я вас слышу, — ответила, стараясь не паниковать.

— Вы уверены в этом? — язвительно спросил дракон.

— Не особо, — внезапно поняла, что с трудом дышу.

Я ощущала, как похолодели мои ладони, и вместе с тем ни на миг, ни на единую секунду я не выпустила заклинания «Metamorph», прикрывающего моих соучастников уже даже не преступления, скорее правого дела, и в то же время пыталась понять — число 4, что с ним не так? В доме профессора Стентона это число почти всегда было под запретом, так, к примеру у нас не было четвертой комнаты, а если ужин накрывался на четыре персоны, то к ним всегда добавлялась пятая тарелка. Более того, с моим появлением в доме, была отпущена вторая горничная, это не было большой потерей в тот момент, девушка прослужила в доме профессора лишь несколько месяцев, но в день моего заселения, она была отправлена в Вестернадан по какой-то надуманной причине. Странное дело, но на многие вещи мы едва ли обращаем внимание, мы не придаем им значения, мы… мы знали о нелюбви профессора Стентона к числу четыре, но никогда не задумывались об этом, считая лишь прихотью дракона. Но вот сейчас… Столичный дом профессора состоял из трех этажей — двух наземных и одного подземного. То же можно сказать о доме в Городе драконов. А вот поместье Арнелов имело три наземных этажа, и… два подземных. Вновь попытка избежать цифры четыре?!

— Анабель, вы побледнели, — констатировал лорд Арнел.

Не мудрено было побледнеть в подобной ситуации. Четыре года, четыреста девушек… Четыреста ли? Я вдруг поняла, что возможно их было не четыреста, а триста девяносто девять, потому как убийство последней мы предотвратили, а убийство леди Елизаветы Энсан Карио, судя по всему, ритуальным не было… Да, оно произошло почти в идеальном месте, если вспомнить карту нарисованную мистером Илнером, но все же — если учесть, что все убийства совершали сестры Энсан, возникают вполне очевидные сомнения в том, что именно они убили собственную сестру. Мое страшное предположение, мою догадку, подтверждала и попытка убийства Арианы Арнел, которую нам всем удалось предотвратить… и если я права, если на миг представить, что я права… нас ждет еще одно убийство. Даже при условии, что одна их незаконнорожденных сестер Энсан в данный момент схвачена.