Телепорт выбросил его именно туда, куда нужно, судя по тому, что он оказался в какой-то пещере, залитой таинственным сине-зеленым светом. Осмотреть окрестности, к сожалению, не удалось: последствия рискованной телепортации без надежного приемника энергии на обратном конце настигли его тут же. Живот скрутило в морской узел. Его мучительно долго рвало желчью и остатками библиотечного ужина, который входил в сервис для обладателя именной членской карточки. И только когда более-менее отпустило, он, взмокший и дрожащий, смог наконец увидеть перед собой огромный мерцающий кристалл.

«Живой лед», – вспомнилось ему, и он попытался достучаться до разума находящегося рядом с ним… создания.

«Приветствую? Я… у меня мирные намерения…»

Непонятно, слышал ли его неизвестный разум, но перемигивания сине-зеленого света в кристалле стали явно чаще. Сильвенио сделал несколько неуверенных шагов вперед, стараясь не слишком заглядываться на это мерцание – мало ли чем это чревато.

«Мне нужна помощь… Ты слышишь меня?»

Мерцание прошло сверху вниз – то ли утвердительно, то ли в знак чего-то еще. Сильвенио не заметил, как сделал еще несколько шагов и подошел почти вплотную.

«Ошейник. Ты можешь его нейтрализовать? Он сковывает мою магию. Если бы я только мог… если бы я… Пожалуйста, помоги мне».

Снова сверху вниз, а потом – от краев кристалла к сине-зеленой сердцевине. Сильвенио не чувствовал враждебности или страха этого существа, зато ощущал ненавязчивый к себе интерес. Это его ободрило, и он протянул к кристаллу руки.

– Я бы на твоем месте этого не делал, Лиам.

Дрожь волной прокатилась по его телу, сердце испуганно сбилось с ритма, но он не позволил себе обернуться. Руки обожгло холодом, и они сразу же онемели.

«Помоги мне, помоги мне, помоги мне! Ошейник, только нейтрализуй ошейник, прошу!»

– Нет! Ты не…!

Лед потянулся к нему жадно, неистово, пробираясь в самый мозг, и окончания фразы Сильвенио не услышал. Лед заполонил его мысли, его зрение, его слух, лед пытался охватить его сердце, стремительно пробираясь внутрь по костям. Кажется, он кричал, не видя ничего, кроме гипнотизирующего мерцания, но рук так и не отнял: они примерзли намертво. Но и просьба его тоже вроде бы была все-таки услышана – по коже горла поползли колючие ледяные искры, опутали ошейник, стремясь его разломать. Еще немного, еще чуть-чуть и…

…и в обмен на свободу у него заберут жизнь.

Что-то с силой рвануло его сзади, выдергивая из сияющего плена, и он без сил повис в знакомых руках. Секунду спустя память начала возвращаться, как и зрение. Он осознал сразу несколько значимых вещей. Во-первых, он был жив, что уже немаловажно. Во-вторых, его спас Аргза, который сейчас обеспокоенно заглядывал ему в лицо и, кажется, что-то спрашивал. И в-третьих – ошейник все еще был на нем, целый и невредимый, а магии в теле по-прежнему не ощущалось.

– Тебя ни на минуту нельзя оставить одного, да? То ты за моей спиной участвуешь в бунте, то чуть не приносишь себя в жертву Демоническому Кристаллу. Что еще ты можешь учудить, моя богатая на сюрпризы пташка? Пожалуй, теперь я тебя вообще никуда не отпущу. Будешь со мной ежесекундно. Жаль: я-то надеялся, что ты уже взрослый мальчик и умеешь себя хорошо вести в мое отсутствие.

Это Аргза говорил ему уже потом, когда они оба снова были на корабле, когда Сильвенио уже пришел в себя, как следует отогретый в горячей ванне, и стоял перед пиратом в кабине управления.

– Простите, сир, я просто… – Он замолчал, не зная, какое оправдание не вызовет у варвара еще большей злости.

– Просто что?

Он неловко пожал плечами:

– Просто боялся остаться с вами, сир. Боялся, что если не использую этот шанс, то буду потом жалеть.

Аргза посмотрел на него. Глаза у него были темнее обычного, и снисходительная усмешка, застывшая на губах, глаз совсем не касалась.

– Да ты у меня, оказывается, тот еще бунтарь, а? А был такой тихий, такой послушный… – Пират хмыкнул и протянул ему круглую чашу с какой-то мутной жидкостью. – Пей.

Сильвенио закусил губу:

– Это яд?

Аргза кивнул, и, для того чтобы задать следующий вопрос, Сильвенио пришлось собрать в кулак всю свою волю:

– Я умру, милорд?

– Умер бы через два месяца, но я дам противоядие через двенадцать дней. Твой организм не успеет пострадать. Пей.

Сильвенио молча принял чашу из его рук и начал пить. С первым же глотком горло обожгло болью, как будто он опрокинул в себя стакан кипятка, хотя жидкость была прохладная. До дна ему допить так и не удалось: в какой-то момент боль перекинулась по всему телу, и чаша просто выпала из сведенных судорогой рук. Задыхаясь, он рухнул на пол, едва успев зацепиться за подлокотник кресла пирата обеими руками, чтобы не разбить в падении голову. Ноги его не держали.

– Тише, тише. – Аргза обхватил его лицо широкими ладонями и потянул на себя. – Тебе еще двенадцать дней с этим справляться. Этот токсин воздействует в основном на нервные узлы и на мозг, так что ты не сможешь включить Контроль. Потерпи, ладно? Уверен, ты понимаешь, почему я это делаю.

– Да… да, сир, понимаю… – говорить становилось все труднее с каждым вздохом.

– Ты не должен больше пытаться сбежать.

– Да, сир…

– Рад, что ты понимаешь. Иди полежи. Завтра возвращаешься к работе.

Потом его существование до краев наполнилось непрекращающейся болью. Больно было двигаться, больно было есть, больно было прикасаться к чему-то, даже собственная одежда причиняла боль. Казалось, все нервные окончания, имеющиеся в его теле, горели адским пламенем, и ему все чудилось, будто эти окончания – миниатюрные фитили, а он – ходячий динамит, который должен вот-вот взорваться. Но взрыва все не происходило, боль продолжала терзать его, не оставляя больше места ни для одного ощущения в его нынешней жизни. Работал он теперь с большим трудом и пару раз даже терял сознание, а болевой шок все так и не наступал – у его мозга из-за токсина перегорели предохранители. Боль стала почти фоном, заставляя его видеть мир сквозь расплывчатую красную пелену.

Одно преимущество, однако, здесь все же было – из-за боли он не мог думать ни о Джерри, ни о каких-либо новых попытках побега, вообще ни о чем.

На пятый день наказания Сильвенио сидел в корабельной библиотеке и пытался прочитать одну и ту же страницу вот уже два часа подряд – глаза словно кислотой разъедало изнутри, и никак не получалось сосредоточиться. Обычно такие приступы, к счастью, проходили довольно быстро,