Друг цокнул и поднялся.

— Короче, я тут сейф купил, смотри.

Внезапно.

Я вскинул голову, ошарашенно глядя, как Ричи снимает с квадратного предмета простынь. Под ней и правда оказался сейф с кодовым электронным замком, маленький, примерно полметра в высоту. Но я совсем не понимал, к чему Ричи мне об этом сказал. Он присел перед сейфом, набрал комбинацию, а потом, обернувшись, подмигнул мне.

— Вот твой телефон, — он продемонстрировал мне мой мобильник, достав его из кармана, — вот твой паспорт, а вот ключи от этой квартиры.

Он сложил все вещи в сейф и захлопнул его. Поднявшись, он сел на него, вытянув ноги, скрестил их и, похлопав стенку сейфа, усмехнулся.

— Пока ты беспробудно дрых, я выбросил весь твой порошок. Там в тумбочке осталось немного травы. Продуктов я накупил на недели две, а то и три. Дверь закрыта, а мы на десятом этаже, — ровно произнес он.

Я нахмурился.

— И к чему ты это всё? — осторожно поинтересовался я. Пока что всё выглядело, как похищение.

Ричи усмехнулся еще шире.

— Пока ты не слезешь с этой дряни, я не выпущу тебя из квартиры. Хочешь ты этого или нет.

Глава 12

— Ты спятил?

Что ж, вполне закономерный вопрос. Правда, задал я его спустя минут пять после заявления Ричи о том, что он собрался снимать меня с наркотиков. До этого я просто отупело таращился на него, открыв рот. Друг засмеялся. Накрыв сейф простынью, он упал на диван, потянувшись.

— Совсем нет. В отличие от тебя я в трезвом уме и светлой памяти, или как там говорят? И я готов терпеть тебя, ущербного, так что спасибо скажи лучше.

Я закатил глаза.

— Да брось, Ричи. Посмеялись и хватит. Ты же не можешь взаправду держать меня взаперти, — фыркнул я. Ситуация была какой-то абсурдной.

— Вообще-то могу, — невозмутимо отозвался друг.

— Это подсудное дело, ты в курсе?

— Сказал наркоман, — всё также невозмутимо парировал Ричи, уставившись в телефон.

Я открыл рот и закрыл его. Разумные аргументы катастрофически быстро заканчивались, я начинал злиться. Но пока еще держал себя в руках.

— Рич, меня ребята потеряют.

У того вырвался смешок, он скосил на меня глаза.

— Это которые? Твои наркоманы и парочка проституток? И чего, они поднимут восстание и пойдут на меня с наездами и кулаками? Алекс, давай честно.

Он сел, посмотрев на меня. На его губах гуляла легкая улыбка. Кажется, он был собой доволен.

— Твои друзья пару дней будут названивать тебе, а потом решат, что ты или уехал, или помер от передоза. Так что тут даже говорить не о чем. Хозяйка квартиры, где ты комнату снимал, скорее всего думает также, причем уже давно. Кто тебя еще знает в Торонто? Заведующая библиотеки? По-моему, она до сих пор не простила тебе запущенную в нее книжку. Никто не будет тебя искать, остынь.

Я задохнулся внезапно накатившей злобой. Ричи был прав, а это бесило. Я почти вскочил с кровати, намереваясь треснуть друга по улыбающейся роже, но ноги подвели, и я упал обратно на подушки.

— Ты не можешь держать меня в квартире, как какую-то шавку! Я взрослый человек и сам могу решать, что мне делать со своей жизнью!

— Взрослый человек пару дней назад под наркотиками разнес приемное отделение госпиталя и чуть не сдался полиции, убегая от фантома, — фыркнув, отмахнулся Ричи.

Я разразился бурным потоком брани в его сторону. Он закатил глаза, и я швырнул в друга подушкой. Правда, едва сам не навернулся на пол. Ричи только покачал головой, с легкостью перехватив перьевой прямоугольник, и, подойдя ко мне, толкнул меня на подушки.

— Не в твоем состоянии со мной бодаться. Придешь в себя через недельку-две, потом подеремся, окей? — добродушно сказал он, положив пострадавшую подушку рядом.

Улыбнувшись, он ушел на кухню, снова загремев посудой, а я продолжал поливать его тоннами грязи. Злость застилала глаза, мне хотелось хорошенько приложить этого парня башкой о стол. Но он был прав: я с кровати-то с трудом мог подняться. Челюсть ныла, готовая накрыть меня болью, как только закончиться действие обезболивающего. Голова гудела, обещая тоже самое. К тому же меня слегка подташнивало. Я задался вопросом, не получил ли я сотрясение после такого удара.

Через полчаса злость угасла. Я смотрел в потолок и думал, как же мне выбраться из этой внезапной передряги. Хотя где-то глубоко в подсознании я и думал, что друг в чем-то прав, но был уверен, что ничего не выйдет.

Ричи вернулся через час, принес мне чашку с каким-то отваром, от которого приятно пахло травами.

— Успокоился ли? — поинтересовался он, присев рядом. Я вздохнул.

— Слушай… может быть я вернусь к Аманде? — неуверенно протянул я. — При ней я всегда старался не перебарщивать с дозой.

— А если всё-таки переборщишь, то всегда можешь остаться у своих друзей, правильно? — Ричи усмехнулся. — А за комнату ты как платить будешь? На панель пойдешь?

Я отвел взгляд, прикусив губу.

— Ну… Работу найду, — едва слышно ответил я. Друг фыркнул.

— Ага, взяли тебя за твои честные глаза с прелестно широкими зрачками. Алекс, брось торговаться со мной.

Я вздохнул. Ну, хотя бы попытался. Спорить уже не хотелось, я дико устал, хотя и проснулся не так давно.

— У меня там сотряса нет после твоего альтернативного задержания? — вяло поинтересовался я, сделав пару глотков. Ричи покачал головой.

— Нет. Ушиб может быть, но не сотряс. Иначе бы я отвез тебя в госпиталь, который ты разнес.

Какие мы предусмотрительные. Я вздохнул, Ричи перехватил чашку, едва не выскользнувшую из моих пальцев.

— Ты-то откуда знаешь?

— У меня были сотрясения, просто поверь, я знаю. Отдыхай, Ал.

Я только промычал в ответ что-то невнятное, закрыв глаза. У меня было подозрение, что это не просто травяной отвар. А может быть и он. К черту всё, мне просто хотелось спать.

***

— Мне когда-то читал очередную лекцию известный адвокат. Джордж Ли, может знаешь, — протянул я, глядя в потолок.

Ричи, валяющийся рядом, повернул ко мне голову.

Прошла пара дней с того момента, как он закрыл меня в своей квартире. В первую же ночь я проснулся, задыхаясь от страха. Ускользающее сознание сходило с ума, я метался по кровати, съедаемый мыслями о том, что моя жизнь пришла в свою финальную точку. До утра Ричи пытался успокоить меня, но я его почти не слышал в полубредовом состоянии. Вымотав себя до изнеможения, я всё-таки вырубился, но лишь на пару часов.

С