эффектом и светилась на участках, не покрытых тканью одежды. А вкупе с огненным цветом волос о маскировке речь вообще не шла. Но вот Эйда, наоборот, словно растворялась в окружающей среде, если не считать ярко сияющих белков глаз и столь же белоснежной улыбки.

Силуэты небольших строений по обе стороны дороги, покрытой сетью трещин, напоминали кадры из фильмов ужасов. И красная жидкость, наполняющая трещины и дающая часть освещения, этот эффект лишь усиливала. От резкого противного звука мы с Наной скривились. Этот сигнал мне был знаком, но я не сразу вспомнила, где его слышала.

– Куда теперь? – Иниана ждала моего решения.

– Хотелось бы домой, – я пыталась прислушаться к интуиции, но вместо этого ощутила покалывание кожи, предвещающее магическое проявление оморуна Чира. Кто-то неведомый настраивал моё зрение, позволяя видеть тёмную улицу в более чётких очертаниях. Будто все предметы включили неоновую подсветку, которая рассеяла тьму, а затем множество запахов одновременно ударили в нос, быстро смешиваясь в какофонию вони. Меня вывернуло в тот момент, когда от стены ближайшего к нам «дома» отделилась тень. Движение в нашу сторону уловил ещё совсем маленький оморун, находящийся внутри, и я среагировала быстрее, чем поняла, что делаю, опомнившись лишь тогда, когда прижала за шею к земле мужчину. Это точно рычала не я, но оскал был на моём лице. Ошарашенный моей скоростью человек даже не пытался вырываться, а лишь прохрипел:

– Я не знал, что вы охотник, простите.

Бирюзовые, широко открытые от удивления глаза прожигали до самой души. Я перевела взгляд на шокированную Иниану, а затем на поджавшую губы Эйду. Что это было? Хрипение повторилось, и я быстро отдёрнула руку, освобождая дыхание бедолаге.

– Не надо было подкрадываться, – оправдывалась я. – Не сильно?

– Не так чтобы… – мужчина казался совсем юным за счёт своей худобы. – Я просто хотел увести вас с открытого пространства. В часы охоты дети страдают первыми.

Парень поднялся с земли и потёр шею, бросив взгляд на Эйду. А меня как током пронзило – охота! В красном клане мы пережидали с Чиром это время в пещерах. Кровопийцы клана устраивали травлю, и подобная встреча ничего приятного нам не сулила, если, конечно, мы не собирались громко заявить о своём присутствии.

– Где можно переждать? – я чувствовала, что парень колеблется, испробовав на себе мою «приветливость». – Мы не кровопийцы и не охотники. Даже наоборот.

– Мы пришли спасти друга, – проговорила Иниана приглушённым голосом и оглянулась, проверяя дорогу.

Парень кивнул и поманил за собой, показывая перемещаться ближе к стенам хлипких на вид зданий, в которых не было привычных нам окон. Земля задрожала под ногами, когда мы завернули за угол одной из построек. Приближение монстров слышала не только я.

– Быстро! – парень юркнул в узкий проём, приглашая сделать то же самое.

Мы спустились по узкой спирали лестницы вниз и вошли в небольшое помещение, в котором находились ещё несколько человек. Наш друг успокоил свою семью и показал на длинную лавку у стены. Удивляло наличие света внутри. Никаких ламп или других источников, и всё же слабый свет наполнял комнату. Две женщины и четверо мужчин помимо нашего знакомого с недоверием и интересом разглядывали Эйду. Если бы не бирюзовые глаза у всех жителей этого подвала, то можно было бы решить, что наша маленькая ведьма из их семьи: такая же тёмная кожа, высокие скулы, характерный разрез глаз. Нам стоило узнать об этом месте больше, но задать вопрос я не успела:

– Кажется, я знаю, кого вы ищете, – произнёс парень. – Я видел в его глазах твой образ, а у тебя след его огня. Меня зовут Игбу.

Глава 28

– Любимый! Твоё время пришло! – Тайа влетела в комнату Чира, как обычно, не считаясь с его уединением.

Чир успел подхватить магиню с горящими от возбуждения глазами и, закружив в центре комнаты, скрыть от её взора слишком медлительного абазинца, пытающегося втянуть свои желеобразные формы в потайной лаз.

– Что случилось? – Чир не успел обо всём переговорить с Сарах А’Бази, но уже после первых фраз абазинца находился в растерянности, и внезапная радость Тайи была совсем некстати.

– Она здесь! – Тайа притянула к себе Чира и оставила короткий, но яростный поцелуй на его губах, сразу же вырываясь из объятий. – Я выполнила обещание и привела к тебе твоего врага! Теперь ты сможешь отомстить за свою мать, за свою болезнь, за брата, брошенного на погибель!

Ярость внутри Чира поднялась волной, сметая остатки разумных мыслей:

– Ашами?! Здесь?!

– Да, любимый! – Тайа не могла стоять на месте и, как в наркотическом опьянении, нарезала круги по комнате перед своим мужчиной, излучая каждой клеточкой своего существа жажду крови. – Скоро всё закончится, и мир войдёт в прежнее русло!

Эта жажда перекинулась Чиру, пробуждая его оморуна. Наконец-то! Он устал сидеть взаперти. Его злость слишком долго культивировали и грамотно подпитывали, чтобы разум мог пробиться.

– Где она? – вырвалось грозное рычание, и кожа вспыхнула огнём, предвещая перевоплощение.

– Любимый, – Тайа бесстрашно шагнула в кольцо разгорающегося пламени. – Помни, она опасна. Мы выйдем на охоту вместе, чтобы Ашами не успела отравить тебя раньше, чем ты расплатишься с ней за все её преступления.

– Я справлюсь! – прорычал Чир.

– Я даже не сомневаюсь в этом, – проворковала довольная Тайа, гипнотизируя взглядом, – и мечтаю быть в первом ряду, наблюдая за расправой. Но… Если ты убьёшь её быстро, то не почувствуешь полной свободы. Твоя ненависть останется неудовлетворённой. Разве ты не хочешь видеть её мучения за все совершённые грехи? Видеть её раскаянье? Слышать, как она умоляет тебя о пощаде? И разве мы можем лишить твоего брата шанса выйти из заточения? Он тоже имеет право на месть.

Злость бурлила внутри Чира. Впервые за последние дни он чувствовал, как в едином порыве наравне с оморуном просыпался демон. Его вторая сущность пока вела себя лишь как грубая сила, в отличие от оморуна, который обладал чувствами, демоническое начало ещё находилось в полузамороженном состоянии, не давая возможности контактировать с Великой Тьмой на всю его магическую мощь. Месть! Это слово пульсировало в висках, застилало глаза кровавой пеленой, но в то же время слова Тайи о смерти вызывали отторжение. И каждый раз, стоило только этому слабому протестующему голосу пробиться к его разуму, перед ним возникала Тайа с неизменным бокалом в руках и завораживающим взглядом с пульсирующими зрачками.

– Что-то не так? – взгляд Тайи не давал возможности увернуться, закрыть глаза, поднимая новую волну ненависти.

– Я расстроен, – срывающимся голосом прошипел Чир, впервые пытаясь противостоять гипнотическому