— Доброй ночи. Как вы себя чувствуете?

— О, неплохо, благодарю вас, — вдова взяла небольшой фарфоровый чайничек: Натан даже не заметил, когда на столике между креслами появился поднос с чашками, печеньем и сахарницей. Миссис ван Аллен налила ему густого ароматного напитка красного цвета, разбавила холодной водой и спросила:

— Я слышала, что вы чуть не пострадали сегодня днем?

— Кто, я? — не сразу понял комиссар, в который раз удивляясь тому, что ее дети говорят на риадском с шипящим меерзандским акцентом, а она — совершенно чисто.

— На вас напали…

— А, ерунда. Случается.

Валентина обеспокоенно покачала головой. Бреннон чувствовал, что тает под ее взглядом, как кусок сахара в этом красном отваре.

— А ифрит? Он ведь еще в городе.

— Ну…

— Он не будет спать долго, — сказала миссис ван Аллен.

— Откуда вы знаете?

— Ему нужно есть.

— Да, логично.

— Даже если он сыт, — тихо продолжала вдова, — он захочет найти того, кто причинил ему боль в первый раз.

Бреннон настороженно посмотрел на нее.

— Почему вы так решили? Вам знакомы повадки ифритов? Только не говорите, что у вашего мужа были родичи еще и в халифате.

— Там, где появляется нечисть, становится больше нежити, — пробормотала Валентина. — Влияние той стороны…

Натан поставил чашку на стол.

— Это вам тоже рассказывал ваш муж — адвокат по уголовным делам?

Она не ответила.

— Валентина, это не самый лучший способ что–то скрывать — постоянно намекать мне, что вы что–то скрываете.

— Я бы рада не намекать вам, — сказала вдова, — но я не могу допустить, чтобы пострадал кто–нибудь еще.

— Как будто это от вас зависит.

Она прикусила губу и медленно, подбирая слова, произнесла:

— Теперь вы уже знаете, что есть люди, которым известно гораздо… больше.

Бреннон после всех этих консультантов, дворецких, псов и расплодившихся в городе чародеев уже готов был поверить во что угодно.

— Вы ясновидящая? — наугад спросил он.

— …почти.

— Вы думаете… знаете, что он выползет из логова этой ночью?

— Не он сам, но его мертвые.

— Чего?!

Она прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Лицо и руки у нее казались восковыми.

— Он поднимет мертвых и пойдет за тем, кто причинил ему боль. К дому Маргарет.

Бреннон поднялся и навис над ней.

— Когда?

Валентина с трудом подняла веки.

— Но что вы сможете им сделать?

— Встречу — выясню, — процедил комиссар. — Когда?

— Сегодня ночью. Точнее… не знаю… — угасающим голосом прошептала вдова. — Простите… слишком холодно…

Она лежала в кресле, словно тряпичная кукла. Комиссар бережно приподнял голову вдовы и поднес к ее губам чашку с отваром. Валентина приоткрыла глаза, и из–под век на комиссара блеснула темнейшая синева. Женщина взяла его руку и вдруг прижалась губами к его ладони. Натан охнул от неожиданности и вырвался. Отвар плеснул на платье вдовы.

— Идите, — негромко и властно сказала она. Ее глаза темнели, будто озера, на бледном лице, и волосы мерцали, как нимб, вокруг головы. — Время пришло. Вам пора.

* * *

Комиссар не очень ясно помнил, как оказался на улице. Более или менее он очнулся, только когда с одной стороны его хлестнуло холодным ночным ветром, а с другой — внезапно возник Рейден и принялся тщательно обнюхивать Бреннона, чуть ли не уткнувшись в него носом.

— Какого хрена?! — рявкнул Натан, отшатываясь. На лице дворецкого отразилось недоверие пополам с крайним удивлением.

— Комиссар, — шепотом воззвали из мрака. Бреннон круто повернулся, выдернул из кобуры револьвер. На него светили две пары глаз — ярко–голубая повыше и золотисто–оранжевая — пониже.

— Я велел приготовить вам комнату для гостей, — сообщил консультант.

— Какую еще…

— Вам небезопасно возвращаться домой. Сейчас вообще небезопасно передвигаться по городу.

— Что, мертвые восстали? — буркнул комиссар, убирая оружие.

— Пока еще нет, — изумленно отвечал Лонгсдейл, — но собираются. А вы–то откуда знаете?

Пес задрал морду к окнам над вывеской и выразительно посопел. Консультант поглядел туда же, и Рейден тоже решил внести свою лепту:

— От него пахнет зачарованными травами. К кому он туда ходил, и кто их ему дал?

— Бреннон, вы давно знаете миссис ван Аллен? — поинтересовался Лонгсдейл.

— Давно, — процедил комиссар, уже решивший разобраться с тайнами вдовы сам и после ифрита.

— Удивительная женщина, — задумчиво сказал консультант. — Каждый вечер в этом заведении настоящий аншлаг с тех пор, как в городе объявился ифрит.

Пес задрал морду к безлунному небу и принюхался. Тучи еще с вечера обложили небосвод так основательно, что теперь он казался слоем ваты, раскатанной над городом.

— Мне кажется, у нас есть масса других дел, кроме личности миссис ван Аллен, — сухо заметил Натан.

— Верно. Рейден, проводите комиссара в дом и…

— Черта с два я буду сидеть в вашем доме! Если ифрит со своими мертвецами опять притащится к моей сестре, то я встречу его там вместе с вами.

— С чего вы взяли, что именно к вашей сестре?

— Она ему сказала, — снова вклинился Рейден. — Зуб даю, эта булочница — тот еще пирожок с секретом!

— Натан, вы ведь не знаете ни одного заклинания, — Лонгсдейл поспешно влез между комиссаром и дворецким.

— Так дайте мне оружие! Неизвестный чародей, тоже, между прочим, человек, а сумел так наподдать этой твари, что она два дня боялась вылезти из своей норы. Чем я хуже?

— Хотя бы тем, что он наверняка долго учился…

— Смотрите! — неожиданно воскликнул Рейден и коснулся руки Бреннона там, где к ней притронулись губы вдовы. На коже остался белый след, и консультант так пристально на него уставился, что Натану стало не по себе. Дворецкий впился в окна кафе таким взглядом, словно они пробудили в нем какую–то безумную надежду.

— Вуф! — вдруг заявил пес, припал к земле, оскалил клыки. — Вуф!

— Что ж, пусть, — неожиданно решил консультант. — Рейден, доставьте нам оружие. Идемте. Мы успеем их обогнать.

* * *

Розмар–стрит была тиха и безмолвна — в половине первого этот респектабельный квартал уже спал, и ни единое окно не светилось в ночи. Круглые фонари убегали вдаль, озаряя углы домов и темные крыши, но переулки между оградами тонули в тени. Над изящными коваными воротами и оградой вокруг дома Шериданов мигала россыпь серебристых огоньков. Лонгсдейл оглядел творение своих рук и удовлетворенно кивнул. Пес тщательно обнюхал ограду, и комиссар некстати подумал, что ни разу не видел эту собаку метящей столбы или кусты. В парной кобуре, которую Натану вручил дворецкий, лежали два револьвера неизвестной комиссару марки. Вокруг длинного дула у каждого спиралью вилась какая–то надпись. Трость Бреннон сменил на длинный и узкий косой клинок с эфесом, плотно защищающим руку.