Федерико внутренне приготовился к жесткому отпору, к скандалу, но не поцеловать жену не мог. Слишком выразительно на нее посматривал этот аспирант на кафедре, Федерико готов был дать зуб, что интерес там был отнюдь не профессиональный, а вполне себе мужской. Он не мог знать, что там было и было ли вообще, но при размышлениях, что могло бы быть, воображение подсовывало совсем отвратительные картины. Да, поцелуй — поступок глупый, но что-то внутри властно требовало именно вот этой глупости. Еще неизвестно, что глупее: поцеловать жену, не зная, как она к этому отнесется, или так и развестись, даже ни разу не поцеловавшись. Он сам себе не простил бы, если бы не воспользовался столь удачным случаем: ни магов, ни котов, ни слуг — ровным счетом никого, кто бы помешал.

Но протестов на удивление не было. Нелла сама подалась навстречу, открываясь с какой-то трогательной беззащитностью. И ее ответный поцелуй был столь пьянящим, что Федерико даже не сразу понял, что так громко стучит не его сердце, а посторонний кулак в дверь. Нет, все же рано он решил, что здесь некому мешать. И если это Гросси, лететь ему по лестнице до самого низа, считать не пересчитать ступени собственными ребрами.

Федерико в красках представил эту увлекательную картину, несколько ею успокоился и уже не так зло распахнул дверь, как собирался. За дверью обнаружился незнакомый тип, этакий солидный инор, глядящий с искренним возмущением. На Гросси он похож не был, но желание спустить кого-нибудь с лестницы почему-то меньше не стало.

— И как это называется? — агрессивно спросил тип. — Я стучу, стучу, а вы открывать не торопитесь. Хотел бы я знать, чем это вы были таким заняты?

Он попытался войти в квартиру, но Федерико и не подумал посторониться, хотя у него появилось подозрение, что тот имеет полное право на подобное поведение.

— А не все ли вам равно, чем мы занимаемся в снятой у вас квартире, — неожиданно ответила возмущенная Нелла, Федерико только понадеялся, что ее возмущение относилось не к недавнему занятию, а к тому, что его так бессовестно прервали. — Я не помню пункта в нашем договоре, по которому вы имеете право сюда вламываться в любое время суток.

— Но позвольте! — возмутился теперь уже так некстати пришедший инор. — Эта квартира никак не может считаться вами снятой. Договор мы расторгли, а деньги я вернул.

— Вернули деньги?

— Не все, разумеется, — чуть смутился тип, — за вычетом неустойки. Но вернул и договор расторг. По вашей же просьбе, между прочим.

— Интересное дело, когда это я успела его расторгнуть? Я, слава Богине, еще не в том возрасте, чтобы не помнить столь важных вещей! Еще скажите, что у вас есть моя расписка!

— Не вы, а ваш жених! И расписка его имеется, да. Я свои дела веду самым аккуратнейшим образом, не подкопаетесь. Так что оставьте эти ваши жульнические уловки, ничего у вас не получится!

— Ах вы!..

Его слова настолько потрясли Неллу, что она ринулась на противника, не обращая внимания на препятствие в лице мужа, который стоял в дверном проеме и собирался стоять и дальше. Нет, зрелище хоть кого-нибудь, спускаемого с лестницы, очень порадовало бы Федерико. Но спускать должен он, а не хрупкая инорита — не будет нужного эффекта.

— Вы отдали деньги постороннему инору, — спокойно сказал он и обнял жену за талию. Как он думал, успокаивающе, но Нелла почему-то не успокаивалась, а пыталась вырваться и разобраться с собственником квартиры, на пороге которой они стояли, — а потом обвиняете в жульничестве мою жену.

— Вашу жену? Но мне того инора представили женихом вашей жены, — чуть ошарашенно сказал визитер и тут же оживился: — Ваша жена и представила, между прочим. Если, конечно, она на самом деле ваша жена, а не такая же жена, как невеста инора Гросси.

— Она действительно моя жена. А с инором Гросси у них до свадьбы дело не дошло, слава Богине.

— Я смотрю, после обворовывания вы перешли к оскорблениям, инор. Считаете, что все вот так просто сойдет вам с рук? — Нелла пришла в себя настолько, что смогла выразить свое возмущение словами. — Я это так не оставлю! Какое право вы имели расторгать договор и возвращать деньги, мои деньги, между прочим, этому гаду Кристиано?

— Что значит «какое право»? Доверенность вы не отозвали, инорита!

— Какую доверенность? — деловито спросил Федерико.

— Что инор Гросси имеет право принимать все решения относительно снятой квартиры. Вот он и принял. Откуда мне было знать, что он больше не имеет на это права? Вы про это не удосужились сообщить. Все по закону, имейте в виду. — Собственник квартиры снисходительно посмотрел на собеседников. — Так что возвращайте ключ и освобождайте помещение.

— Не освободим, — вызывающе сказала Нелла. — Я оплатила за полгода вперед и имею полное право тут находиться, что бы вы там ни говорили. И я собираюсь здесь ночевать.

Слова ее несказанно порадовали Федерико, которому совсем не хотелось вникать в тонкости отношений по арендам квартир, а хотелось захлопнуть дверь и вернуться к тому занятию, от которого их отвлек этот наглый инор. Но вот беда — не обращать внимания на слова владельца квартиры никак нельзя. Возможно, конечно, что он говорил неправду. Возможно, но слишком маловероятно.

— Ты действительно выдала Гросси такую доверенность? — уточнил Федерико, уже понимая, что спускать с лестницы визитера будет чревато. — Как-то это совсем непредусмотрительно.

Нелла смущенно промолчала, за нее ответил пришлый инор:

— Выдала. Если не верите, можете спуститься и посмотреть лично. У меня все документы в порядке. Так что давайте-ка освобождайте квартиру, а то стражу позову.

— Если дело дойдет до стражи, — заметил Федерико, — то встанет вопрос о правомерности выплаты. А уж в суде адвокат наверняка заявит, что на данный документ возврат денег не распространяется.

Уж в этом Федерико был уверен: адвокаты всегда найдут лазейку. Правда, не факт, что поиски этой лазейки не обойдутся дороже, чем если бы их клиент сразу признал правоту другой стороны.

— Как это не распространяется? — возмутился собственник квартиры, но как-то неуверенно возмутился, видно, уже приходилось сталкиваться и с судом, и с адвокатами. — Очень даже распространяется. Там прямо написано: «Все вопросы, связанные с арендованной квартирой».

— Расторжение договора не попадает под это определение.

В этом Федерико не был уверен, что не помешало ему сурово нахмуриться. Получилось это у него достаточно выразительно, не зря же столько лет про работал в Сыске.

— Вы же понимаете, что я прав, — жалобно сказал владелец квартиры. — Давайте попытаемся как-нибудь мирно, без суда, разрешить возникшие противоречия. Я не виноват, что вы, инорита Виллани, разругались со своим женихом. Доверенность выдана вами, с этим вы не поспорите. А я был в своем праве, когда согласился расторгнуть договор. Будет справедливо, если вы предъявите претензии инору Гросси и решите этот вопрос уже с ним, не вовлекая меня в ваши сложные отношения.