Мистер Лафарж сел на свое место и, взяв нож, поглядел черезстол на Тома.

— Том, — сказал он, — ты что делал сегоднявечером?

— Ничего, — ответил Том с полным ртом. — Ачто?

— Да нет, я так просто. — Старик засунул уголоксалфетки за ворот сорочки.

В семь часов вечера миссис Лафарж собралась в город.

— Уж который месяц не была там, — сказала она.

Том отказался идти.

— Я боюсь города, — объявил он. — Боюсьлюдей. Мне не хочется.

— Большой парень — и такие разговоры! — настаивалаЭнн. — Слушать не хочу. Пойдешь с нами. Я так решила.

— Но, Энн, если мальчику не хочется… — вступилсястарик.

Однако миссис Лафарж была неумолима. Она чуть не силойвтащила их в лодку, и все вместе отправились в путь по каналу под вечернимизвездами. Том лежал на спине, закрыв глаза, и никто не сказал бы, спит он илинет. Старик пристально глядел на него, размышляя. «Кто же это, — думалон, — что за создание, жаждущее любви не меньше нас? Кто он и что он —пришел, спасаясь от одиночества, в круг чуждых ему существ, приняв голос иоблик людей, которые жили только в нашей памяти, чтобы остаться среди нас иобрести наконец свое счастье в нашем признании? С какой он горы, из какойпещеры, отпрыск какого народа, еще населявшего этот мир, когда прилетели ракетыс Земли?» Лафарж покачал головой. Этого не узнать. А так, с какой стороны нипосмотри — он Том, и все тут.

Старик перевел взгляд на приближающийся город и почувствовалнеприязнь к нему. Но затем он опять стал думать о Томе и Энн и сказал себе:«Может быть, и неправильно это — оставить у себя Тома, хоть ненадолго, если всеравно не выйдет ничего, кроме беды и горя… Но как отказаться от того, о чем мытак мечтали, пусть это всего на один день, и он потом исчезнет, и пустотастанет еще невыносимей, темные ночи — еще темней, дождливые ночи — еще сырей…Лишать нас этого — все равно что попытаться вырвать у нас кусок изо рта…»

И он поглядел на парнишку, который так безмятежно дремал надне лодки. Тот всхлипнул; верно, что-то приснилось.

— Люди, — бормотал Том во сне. — Меняюсь именяюсь… Капкан…

— Полно, полно, парень. — Лафарж погладил егомягкие кудри, и Том успокоился.

Лафарж помог жене и сыну выйти из лодки на берег.

— Ну, вот и приехали! — Энн улыбнулась яркимогням, слушая музыку из таверн, звуки пианино и патефонов, любуясь парочками,которые гуляли под руку по оживленным улицам.

— Лучше бы я остался дома, — сказал Том.

— Прежде ты так не говорил, — возразиламать. — Тебе всегда нравилось в субботу вечером поехать в город.

— Держитесь ко мне поближе, — прошепталТом. — Я не хочу, чтоб меня поймали.

Энн услышала эти слова.

— Что ты там болтаешь, пошли!

Лафарж заметил, что пальцы мальчика льнут к его ладони, икрепко стиснул их.

— Я с тобой, Томми. — Он поглядел на снующую мимотолпу, и ему тоже стало не по себе. — Мы не будем задерживаться долго.

— Вздор, — вмешалась Энн. — Мы на весь вечерприехали.

Переходя улицу, они наткнулись на тройку пьяных. Ихзатолкали, закрутили, оторвали друг от друга; оглядевшись, Лафарж окаменел.

Тома не было.

— Где он? — сердито спросила Энн. — Что заманера — чуть что, куда-то удирать от родителей! Том!!

Мистер Лафарж бегал кругом, расталкивая прохожих, но Томанигде не было.

— Вернется, вот увидишь, будет ждать возле лодки, когдамы поедем домой, — уверенно произнесла Энн, увлекая мужа по направлению ккинотеатру.

Вдруг в толпе произошло какое-то замешательство, и мимоЛафаржа пробежали двое — мужчина и женщина. Он узнал их: Джо Сполдинг с женой.Они исчезли прежде, чем Лафарж успел заговорить с ними.

Встревоженно озираясь, он купил билеты и безропотнопотащился за женой в постылую темноту кинозала.

В одиннадцать часов Тома у причала не было.

— Ничего, мать, — сказал Лафарж, — ты тольконе волнуйся. Я найду его. Подожди здесь.

— Поскорее возвращайтесь.

Ее голос утонул в плеске воды.

Он шел по ночным улицам, сунув руки в карманы. Один задругим гасли огни. Кое-где из окон еще высовывались люди — ночь была теплая,хотя в небе все еще плыли среди звезд обрывки грозовых туч. Лафарж вспомнил,как мальчик постоянно твердил что-то насчет западни, как он боялся толпы,городов. «Что за нелепость, — устало подумал старик. — Наверно,парень ушел навсегда. А может, его и вовсе не было…» Лафарж свернул в переулок,скользя взглядом по номерам домов.

— Это ты, Лафарж?

На крыльце, куря трубку, сидел мужчина.

— Привет, Майк.

— Что, повздорил с хозяйкой? Вышел проветриться, нервыуспокоить?

— Да нет, просто гуляю.

— У тебя такой вид, словно ты что-то ищешь. Да, к словуо находках. Ведь сегодня вечером кое-кто нашелся. Джо Спеллинга знаешь? Помнишьего дочь, Лавинию?

— Помню, — Лафарж похолодел. Это было как сон,который снится во второй раз. Он в точности знал, что будет сказано дальше.

— Лавиния вернулась домой сегодня вечером, —сказал Майк, выпуская дым. — Помнишь, она с месяц назад заблудилась на днемертвого моря? Потом нашли тело, вроде бы ее, да очень уж изуродовано было… Стех пор Спеллинги были словно не в себе. Джо ходил и все твердил, что она жива,не ее это тело. И вот выходит, он был прав. Сегодня Лавиния объявилась.

— Где? — Лафаржу стало трудно дышать, сердцеотчаянно заколотилось.

— На Главной улице. Спеллинги как раз покупали билеты вкино. Вдруг видят в толпе Лавинию. Вот сцена была, воображаю! Сперва-то она ихне узнала. Они квартала три шли за ней, все говорили, говорили. Наконец онавспомнила.

— И ты ее видел?

— Нет, но я слышал ее голос. Помнишь, она любила петь«Чудный брег Ломондского озера»? Ну так вот, я только что слышал, как она этупесню отцу пела, вон их дом. Так она пела — заслушаешься! Славная девочка. Якак узнал, что она погибла, — вот ведь беда, подумал, вот несчастье. Атеперь вернулась, и так на душе ??орошо. Э, да тебе вроде нездоровится.Зайди-ка, глотни виски!