возник примерно в это время, а упоминание историком Иорданом мехов, доставляемых в Крым, подразумевает, что путь по Днепру в это время тоже действовал.

Некоторые свидетельства указывают на то, что торговый путь из Черного моря был активнее в VII веке, чем в конце VI века. Доспехи крымского типа, обнаруженные в Швеции, о которых уже говорилось, доказывают, что торговля существовала. Об этом же повествуют два серебряных блюда, найденные на юге Руси. Они аналогичны предметам, обнаруженным в Саттон-Ху, и имеют клеймо Анастасия. Одно, датированное 688 годом, было найдено в Полтаве, вдоль торгового пути через Днепр. Другое, изготовленное чуть позже, обнаружено в Перми, недалеко от Урала и волжского пути.

Представляется вероятным, что эта торговля, зародившаяся в Персии и распространившаяся в северном направлении через Каспий и Волгу, была намного важнее. Клады монет Сасанидов на Верхней Волге, датированные началом VII века, аналогичные найденным на Балтике, доказывают важность этой торговли. На это же указывает серебро Омейядов, последовавшее за ними возрастающим потоком dirhems. Через Ладогу и Финский залив к VII веку сформировался важный торговый путь, по которому серебро, шелка, специи, металлы и доспехи с Востока обменивались на меха, а также рабов, мед и пчелиный воск. Варяжский путь между Балтикой, Черным и Каспийским морем уже действовал.

Именно эта торговля начала преобразовывать благоприятно расположенные древнерусские поселения в нечто напоминающее городские сообщества, хотя они и оставались на довольно примитивном уровне. Гнездово, что недалеко от Смоленска, обнаруженное в процессе раскопок, выросло в VII и VIII веках так сильно, что стало принимать товары с Азовского моря и Северного Кавказа. Еще важнее оказался Ростов, где были обнаружены серебряные слитки, бронза, медь, железо, латунь, а также свидетельства существования развитого ремесла – деревообработки и металлообработки, ювелирного и гончарного производства. Не менее важной была Старая Ладога, расположенная еще дальше на северо-запад. Неудивительно, что шведские правители вроде Ивара Широкие Объятия, создавали колонии в Курляндии и направлялись на запад в Финский залив. Они укрепляли балтийскую сторону важных торговых путей.

Представляется в высшей степени вероятным, что такие центры, как Гнездово, Ростов и Старая Ладога, хотя они были обязаны своей значимостью торговому пути с Балтикой, не были скандинавскими образованиями. Почти полное отсутствие предметов шведского происхождения среди раскопанных в Гнездово – решающий аргумент. На это же указывает географическое положение торговых центров. Они были не на побережье, а в глубине территории Руси. Создается впечатление, что место для них выбирали так, чтобы они были труднодостижимыми для набегов викингов, но все же не слишком далеко для торговли со Скандинавией. Хотя, как предполагает Вернадский, шведы могли проникать вглубь русской территории, даже доходили до Каспийского и Черного морей, по-видимому, в VIII веке их экономическая роль в этих регионах была невелика. Только при Каролингах варяги занимали важное экономическое положение на Руси. Разумнее предположить, что торговлей и промышленностью, которые способствовали образованию русских торговых городов, занимались не скандинавские пришельцы, а местное население – славяне, хазары и белые булгары[86].

На огромных пространствах от атлантического побережья Испании и Галлии до далеких Оркнейских островов и за Северное море до заросшей соснами Балтики торговля в те годы демонстрировала небывалую активность. Новые порты возникали в Ирландии, вдоль Английского канала и даже в Скандинавии. Одни были возрожденными древними центрами, другие строились на новом месте. От Каспийского моря по рекам Руси появлялись новые торговые пути, затрагивавшие все части территории Северной Европы, за исключением земель между Эльбой и Днепром. Римский мир, уничтоженный варварами в Северном море, возрождался, словно феникс из пепла, в новой форме – молодой и многообещающий.

Однако, как выяснилось, значительно проще проследить формирование новых торговых и морских путей, которые толкали экономическую кровь по артериям земель Северной Европы, чем с уверенностью установить, из чего состояла эта кровь. Наша информация о товарах, которые везли по торговым путям северных морей, слишком скудна. Мы можем дать только самое общее представление.

Начнем с побережья Западной Галлии и Северной Испании, где атлантическая торговля в те годы возродилась раньше. Здесь главная статья экспорта – вино. Именно вино галльские суда везли в Ирландию, а английские купцы приезжали, чтобы купить его и отвезти обратно на британские берега на судах, которые останавливались в Бордо, Сенте и Нанте. Fiscus vinitor в устье Гаронны, безусловно, важен. Возможно, вино составляло важную часть грузов на судах, которые, если верить Григорию Турскому, торговали с Галисией. Но соль Сентони и Нуармутье, вероятно, тоже являлась предметом торговли, так же как оливковое масло, обнаруженное в Бордо, которое могло попасть туда через испанское побережье или из Прованса через Гаронну. Не исключено, что зерно отправлялось из региона Луары, чтобы снабжать добывающие области, такие как Галисия и Корнуолл, где не хватало продовольствия. Историю о египетском зерновозе, прибывшем к этим берегам и отправившиеся обратно с оловом, вероятно, можно считать важной в этом аспекте. Свинец Мелле, тяжелый и громоздкий, возможно, везли в Париж именно по морю. Представляется, что некоторые предметы роскоши, имевшие средиземноморское происхождение – специи, папирус, шелка, – также отправляли на север через эти атлантические берега. Garance, краситель, пользовавшийся большим спросом у саксонских купцов на ярмарке Сен-Дени, также мог фигурировать среди статей экспорта Западной Галлии.

Что касается Атлантического побережья Испании, мы не можем быть уверенными, какие товары шли на экспорт. Можно предположить, что, по большей части, это были минералы – медь Уэльвы, олово, серебро, свинец Астурии и рыбопродукты Галисии, пользовавшиеся большой известностью в римские времена. Некоторые товары, перегружавшиеся из Средиземноморья, тоже фигурировали в испанской атлантической торговле.

Что же касается торговли Северной Галлии и Рейнской области, информации больше. Саксонские купцы покупали в Париже вино, а также мед и красители. И разумеется, часть восточных специй и шелка из этого региона отправлялись дальше на север, а коптские чаши могли попасть в Англию через Рейнский маршрут. Но значительно более важными были промышленные товары местного производства. Украшенные франкские мечи, еще в VII веке попавшие в Саттон-Ху, Тэплок и Брумфилд, вскоре стали поступать в Скандинавию, на побережье Норвегии и Швеции. Бронза из Майнца пользовалась широким спросом, так же как стекло, найденное при раскопках во многих уголках британского и балтийского побережья. Вероятно, более местный характер имела торговля ювелирными украшениями с перегородчатой эмалью, пряжками и солью, которую везли по Мозелю. Важной была и торговля камнем из Турне, который везли по Шельде. Было ли вино с виноградников Бургундии, долины Рейна и Мозеля, ставшее основной статьей экспорта при Каролингах, предметом торговли в рассматриваемый период, неизвестно. Можно предположить, что оно, как и местная керамика Рейнской