Наконец Матильда отвечает:

– Это просто. Все, что я хочу, это моя бывшая жизнь, но после всего этого… – Она оглядывается назад из окна. – Вон тот шторм сзади. Это Система, пытающаяся понять сломанные воспоминания других людей. Глядя сквозь них, понимаешь, что значит быть человеком. В принципе я занимаюсь тем же, верно?

Молчун на мгновение отрывает взгляд от дороги, чтобы посмотреть на Матильду, но она смотрит на свое отражение в холодном стекле. Джеймс ломает голову, пытаясь придумать, что сказать.

– Разница в том, что ты – личность, Матильда, и я тоже…

– И что же? – спрашивает отражение.

Все, что он может ответить:

– Ты не сломана.

Джеймс видит легкую улыбку в отражении стекла. Он ждет продолжения разговора, но Ведьма молчит.

* * *

Им требуется меньше суток, чтобы добраться до входа в туннель Чесапик-Бэй-Бридж. По словам Джеймса, структура действует как резервный канал между Вирджинией и Делавэром. Джеймс останавливает «кадиллак», и Матильда смотрит на дорогу, которая исчезает в темно-синем небе. Даже после шторма она чувствует, что ее настроение ухудшается. Ведьма все больше и больше уходит в себя. Джеймс изо всех сил пытается поговорить с ней, но что можно противопоставить годам намеренно, систематически отстраненного поведения.

Вздохнув, она съедает кусочек своего шоколадного батончика, надеясь, что приятный вкус улучшит ее настроение.

Выходя из машины, Матильда пытается сохранять спокойствие. И сделать все возможное, чтобы не показывать своих чувств.

– Значит, они называют это «Крестом дьявола», да? Потому что это маршрут 13? Если так, то это довольно глупо.

Джеймс осматривает окрестности.

– Угу. – Обратив внимание на следы колес на земле, он подходит к знаку. – Но есть и другая причина.

Матильда опирается на машину, молча изучая знак. Пока он внимательно разглядывает ее, она жует еще один кусочек шоколада. Демонические карикатуры, лозунги и предупреждения написаны краской из баллончика почти на всех доступных поверхностях вокруг туннеля. Матильда пытается разобраться в них, но они похожи больше на бред сумасшедшего. Матильда уже собирается вернуться в машину, когда Джеймс кричит ей со своего места:

– Иди сюда, я хочу тебе кое-что показать.

Матильда засовывает руки в карманы, чтобы согреть их, и направляется к Джеймсу.

Стоя у таблички, Джеймс достает серебряный доллар и несколько раз подбрасывает его в руке.

– Орел или решка? – спрашивает он, поворачиваясь к ней.

Матильда одаривает его удивленным взглядом.

– Еще раз?

Джеймс смотрит на нее с едва заметной улыбкой.

– Ты слышала меня: орел или решка?

Матильда оглядывает туннель, пытаясь понять, не упустила ли она чего-нибудь.

– Ты же говорил, что этот твой приятель Хэнк сходит с ума, верно? Мы достаточно близки, чтобы это дерьмо было заразным и все такое?

Молчун издает смешок, который удивляет ее.

– Ладно, хотя… серьезно. Орел или решка? Люциус или Чесапик? – Сделав шаг вперед, он подбрасывает монету в воздух и ловит ее, когда она падает обратно на запястье. – Ну же, выбери что-нибудь.

Матильда поддается минутному идиотизму.

– Ладно, решка, но я видела, как она приземлилась, так что не знаю…

Молчун поднимает руку, чтобы показать, что монеты вообще нет. Его запястье совершенно пустое.

– Значит, ты должна помнить, что Хэнк написал про логику или отсутствие таковой для всего.

Матильда хмуро смотрит на его запястье, на котором нет ни орла, ни решки:

– Держу пари, ты отлично чувствуешь себя на вечеринках. Итак, ты говоришь, что мы пройдем через туннель и он заберет все наши деньги.

Джеймс поворачивается и показывает на туннель с двумя расходящимися путями – один налево, другой направо.

– Это единственный путь к Делавэрскому шпилю. Спросишь, почему люди называют его «Крестом дьявола» – так это потому, что есть шанс 50/50, чтобы миновать его. Нужно выбрать между Чесапик-Бэй-Бридж и Люциус-Джей-Келлам. Сделаешь неправильный выбор, и навсегда потеряешься в процедурно-генерируемых дорогах.

Матильда переводит взгляд с его пустого запястья на лицо Джеймса и обратно в туннель.

– Ты что, с ума сходишь? О боже, неужели это случится и со мной тоже?

Молчун подходит к вывеске, стирает с нее грязь и дождь и показывает послание:

Раз ты смел, выбирай свой удел.

Он показывает на знак большим пальцем:

– Он совершенно чокнутый.

Разочарование Матильды превосходит только безразличное отношение Джеймса.

– Это даже не рифмуется. Итак, что ты предлагаешь нам делать? Просто бросить кости и надеяться на лучшее? И какого черта ты все еще улыбаешься?

Джеймс снова обращает свое внимание на вывеску.

– Я бы предпочел разыграть этого человека, а не рисковать.

Молчун достает из кармана еще один серебряный доллар и подходит к будкам для сбора пошлин.

Матильда наблюдает, как Джеймс бросает монету в правый бункер. Довольный своим решением, Джеймс возвращается к машине.

Проходя мимо Матильды, он спрашивает:

– Ты веришь в единорогов? Я не верил до сегодняшнего дня, но я думаю, что нельзя быть уверенным хоть в чем-нибудь в Киберсайде, так?

Совершенно сбитая с толку, Матильда подходит к табличке, которую Джеймс так внимательно рассматривал.

Среди грязи, общей ненормативной лексики и красочных иллюстраций один бит граффити выделяется среди всех прочих. Это мультяшный, розовый единорог с текстовым баблом, который гласит:

«Запомни, всегда держись права, М.»

Растерянная и усталая, Матильда вскидывает руки вверх:

– Все, я сдаюсь.

Она идет за ним к машине.

Откинувшись на спинку сиденья, Матильда пристегивается.

– Просто разбуди меня, когда уже нужно будет кого-нибудь заколоть.

Когда машина приближается к блокпосту справа, ворота поднимаются. Она закрывает глаза, когда их окутывает синяя темнота туннеля.

Их автомобиль выходит из туннеля на прибрежное шоссе, которое изгибается вокруг массивного водоема. Созданное после деактивации серверов штата Мэриленд, это темное, мутное внутреннее море было заменой Системы для целого государства. Неестественная, тревожная природа пейзажа подчеркивается большим строением, маячащим вдалеке. Рукотворная гора зданий, шпилей и арок возвышается над землей и образует гигантское, запутанное месиво, которое поднимается на линии горизонта – владения Хэнка Брауна.