Джеймс открыл рот, сделал паузу, а затем выдал:

– Когда ты отчаянно нуждаешься в чем-то, тебя легко одурачить. Хэнк пообещал им все данные, а деньги у них были еще в старом мире, до «Гидры». Была только одна загвоздка – корпорации пришлось регистрировать в штате Делавэр и менять свое хостинг-решение на внутриштатное. Делавэр был легким решением в тот момент – он предлагал дружественные технологии и налоговые льготы. Хэнк убедил их, что для успеха им потребуется иметь «все под одной крышей». Корпорациям это стало очевидно.

Приближаясь к воротам Шпиля, они одновременно заметили слой пепла, покрывающий землю, и отвратительный, всепоглощающий запах, внезапно заполнивший воздух. Нахмурившись, Джеймс открыл окно и жестом попросил Матильду сделать то же самое.

– Да, ты была права. Жгут мусор.

Джеймс прокашлялся и продолжил:

– Но когда трансфер, наконец, произошел, он взломал весь домен. Взял все под свой контроль. Наличие всех платформ вместе на серверах, которые он выбрал, позволило провернуть ему такое большое дело. Хэнк пировал, все его гости были приглашены на вечеринку, прямо здесь, у этого Шпиля. Когда они очнулись, то обнаружили, что все, чем они владели, оказалось под личным контролем Хэнка Брауна. Это была самая большая афера века. Грандиозный путь ухода из «Фолл Уотер Лэйк», я бы сказал.

Молчун остановил машину у гигантских ворот внешней стены. Когда они вышли на зловонный воздух, и Матильда, и Джеймс заметили ряды припаркованных автомобилей. Некоторые из них были старые и ржавые, со спущенными шинами, в то время как другие казались сравнительно новыми, хотя и были покрыты толстым слоем пыли.

– Чего я никак не могу понять, – начал Джеймс, – так это зачем кому-то вообще приходить сюда, если это не было обязательно?

Матильда посмотрела на сверкающую вершину здания, возвышающегося в небе.

– Я думаю, мы это выясним.

Схватив из машины сумку с инвентарем, Джеймс все еще не мог поверить в то, что происходит.

Из всех руководителей «Фолл Уотер Лэйк» Хэнк был одним из немногих, кто ему действительно нравился. В перерывах они вместе играли в шахматы – по крайней мере, когда у Джеймса дела шли нормально. Хэнк даже пару раз встречался с его семьей за ужином.

Кроме дополнительных боеприпасов в рюкзаке, Джеймс проверяет патроны в своем пистолете. Вблизи Шпиля он не может избавиться от ощущения, что погоня за очередным ключом закончится насилием.

– Ну, не так уж зловеще… – До него долетают слова Матильды.

Хлопнув дверцей со стороны водителя, Джеймс в последний раз анализирует их поездку. Похлопав по крыше, подходит к тому месту, где стоит Матильда. Перед ними – большая решетка в средневековом стиле, распахнутая над крепким на вид подъемным мостом из толстых досок.

В недавно установившейся относительной тишине он практически слышит, как Матильда закатывает глаза.

– Этот парень действительно продвигает всю эту историю с Dungeons & Dragons, не так ли?

Молчун поправляет свой тяжелый рюкзак.

– Ты все забрала из машины?

Матильда кивает:

– Да, как бы сильно я ни скучала по этому куску хлама, мне хочется немного пройтись.

Оглянувшись на вершину горы, Джеймс глубоко вздыхает:

– Это ты сейчас так говоришь, не жалуйся потом, когда устанешь.

Они осторожно пробираются по подъемному мосту, представляя себе, какое безумие ждет впереди.

* * *

Бок о бок они вступили в самые дальние окраины владений Хэнка Брауна, и Матильда пришла в ужас от того, что увидела. Перешагивая через лужи, которые, как она надеялась, были просто грязной водой, Матильда ужасалась нищете вокруг. Взрослые съеживались и жались к своими лачугам, настороженно наблюдая за их движением. Некоторые просили монеты, когда они вдвоем проходили мимо, но большинство просто тупо смотрели в никуда.

Единственными заметными признаками жизни были несколько неряшливых детей, которые бегали вокруг, играли в грязи и карабкались по брошенному или сломанному оборудованию. С отвращением Матильда обернулась к Молчуну.

– Так как же это вписывается в платформу Хэнка? Мне кажется, что это не служит никакой достойной цели.

Джеймс покачал головой:

– Я не совсем уверен. Похоже, что ты можешь… сохраниться здесь. Мы видели, как части этого Шпиля двигались вот так, раньше… может быть, это как-то связано. Как подниматься и опускаться по рангу.

Матильда жестом указала на вершину горы:

– Да, но как они поднимаются наверх?

Джеймс заслонил глаза от солнца, щурясь, чтобы разглядеть вдалеке замок Хэнка:

– Я все это время пытался представить общую картину. Хэнк заставляет нас думать глобально.

Матильда хрустит костяшками пальцев:

– Иными словами: он сумасшедший.

Джеймс вглядывается в измученные лица тех, кто живет в этой части Шпиля и кому там положено жить:

– Ладно, я думаю, что понял… может быть. Предполагаю, что он воспринимает каждого человека как продукт. В принципе, если это платформа, то все люди – это приложения. Каждый человек имеет ценность, основанную на том, что он может сделать для Хэнка, – вероятно, на таких вещах, как специфические навыки, услуги, которые они могут оказать, предметы, которые могут создать, или на чем-то подобном. Если ценность этих вещей колеблется, человек занимает более высокое положение… или падает вниз. В основном Хэнк манипулирует ими, как фигурами в настольной игре – и поскольку они в его Шпиле, конечно же, они должны играть по его правилам. – Он замолкает, затем кивает, задумавшись. – Значит, это люди, которым практически нечего предложить.

Матильда возмущенно сжимает кулаки.

– Но люди – не продукты. Ты не можешь просто «оценить» кого-то, как будто он объект, который нужно оценить!

Джеймс поднимает руки, словно защищаясь:

– Послушай, я согласен. Но такой тип мышления здесь не работает. Это место подчиняется логике Хэнка. Он верит в то, что у каждого есть цель – только лишь набор данных и навыков, пригодных для работы. Таким образом, все ранжируется по степени «полезности».

Матильда почувствовала, как нарастает тошнотворная ярость и потребность кому-нибудь врезать.

Мимо нее пробежала группа грязных детей, и она попыталась подавить гнев, чтобы тот не вспыхнул в ее глазах. Она продолжила двигаться дальше к центру трущоб.

– Но это не учитывает все остальное, что делает человека человеком. Нельзя оценивать кого-то только по способностям.

Джеймс подстраивается под ее шаг:

– И все же мы делаем это постоянно. – Он показывает на арку в другом конце лагеря. – Смотри!

Матильда проследила взглядом за его жестом и увидела гигантскую арку, ведущую в следующую секцию. Большая надпись на ее вершине гласила: