И когда подруги уже спустились на один пролет, их внезапно догнал ее голос:

— Если хотите, можете спросить в мастерской Арчибальда Нестерова.

— Это кто?

— Художник. Я помню, что Ной, когда еще только переехал к нам и только устраивался на новом месте, брал у этого Нестерова уроки живописи. Конечно, и эти занятия тоже оплачивал из своего кармана мой бедный муж! И зачем было за все это платить? Ной ему не сын, проку от него никакого, зачем было разбазаривать деньги на всяких там неудачников?

Жадность этой особы была просто феноменальна. Заполучив отличную квартиру, она никак не могла уняться и забыть про те крохи, что перепали племяннику от ее мужа.

Но подруги вновь наступили себе на горло и лишь смиренно спросили:

— А где находится мастерская этого художника?

— Где-то на Васильевском острове. Точнее не скажу, никогда не интересовалась!

И захлопнула дверь своей квартиры, которая досталась ей ценой такой серьезной и большой борьбы. Жаль, что эта женщина не потратила свои силы на что-то более благородное и возвышенное. Честное слово, если учесть, сколько судеб она покорежила, лишь бы остаться единоличной собственницей этой квартиры, цена этих метров возрастала многократно.

Адрес мастерской художника Нестерова подругам удалось найти без всякого труда. Как только они заглянули в Интернет в раздел объявлений о частных художественных школах и занятиях для тех, кто хочет научиться рисовать, либо стремится научиться делать это хорошо или даже почти профессионально, так сразу же им улыбнулась удача. И одно из самых первых объявлений, которые им довелось прочитать, как раз гласило, что профессор Нестеров дает сегодня в школе «Альбатрос» в час дня мастер-класс для всех желающих. Вход свободный, входная плата триста рублей.

— Мне казалось, одно с другим никак не сочетается, — заметила Леся озадаченно. — Либо вход свободный, либо платный. Или — или, разве нет?

Недоразумение выяснилось на месте. Оказалось, что вход свободный, но если хочешь показать мэтру свои работы и выслушать от него рекомендации, то это будет считаться консультацией и стоить будет триста рубликов.

— Совсем недорого, если разобраться, — робко произнесла Леся. — Жаль, что у нас с собой нет никаких работ. Был бы повод, чтобы подойти к профессору и пообщаться с ним лично.

Но Кира лишь покрутила пальцем у виска.

— Заплатим деньги, а о чем мы будем Нестерова спрашивать, никого не касается.

Однако на практике все оказалось совсем не так просто. Принимающая деньги пожилая дама в строгом сером костюме, которому только красненького значка коммунистки не хватало, во что бы то ни стало захотела взглянуть на работы подруг.

— Потому что отвлекать мэтра всякой ерундой — это непозволительно! — сверкнув на подруг суровым взглядом из-под стекол очков, заявила она. — Каждая его минута на вес золота!

— Почему же вы тогда берете рублями?

— Что у вас с собой? Показывайте!

К счастью, в машине нашлось несколько набросков Полины, которые она сделала еще до поездки в усадьбу и которые благополучно остались лежать там, где их и положили. Под ковриком на переднем сиденье. Больше пристроить листки бумаги, чтобы их не измять, оказалось некуда. Подруги, да и сама Полина совершенно забыли про них. А вот теперь Кира вспомнила и быстро принесла очкастой мымре работы.

— Хм… Недурственно, — пробормотала она, приподняв очки и изучив работы. — Кто автор?

— Мы.

— Вы? Рисуете вдвоем?

— А что? Разве это запрещено? Заплатим мы тоже за двоих, не беспокойтесь.

Если у дамы и были какие-то возражения на сей счет, она благоразумно оставила их при себе. Тем более что за подругами скопилась уже приличных размеров очередь и надо было работать, чтобы не ввести своего мэтра в убыток.

Однако дама оказалась благородной и, покачав головой, сказала:

— Я не возьму с вас лишних денег.

Получив долгожданный цветной квиточек, подруги подошли к еще одной даме. У этой очки были поменьше, но характер еще паршивей, чем у первой мымры. Эта ни за что не хотела пропускать подруг к Нестерову обеих сразу.

— Подход по одному человеку! — шипела она на них так злобно, что девушки даже стали опасаться, как бы она их, чего доброго, не покусала, если они вздумают артачиться и дальше.

Ситуацию спас сам Нестеров. Заметив, что возле него никого больше не осталось, он взглянул на ближайшую к нему даму и произнес:

— Ада, что там у тебя за заминка?

В голосе его слышалось недовольство. И очкастая Ада буркнула подругам:

— Можете проходить… Обе!

Нестеров оказался симпатичным дядькой, совсем еще не старым. Для мужчины шестьдесят лет — это еще не повод забивать на самого себя. И теперь подругам стало понятно, отчего две очкастые дамы так оберегают своего мэтра. Потому что из всей очереди они безжалостно выбраковывали всех симпатичных девушек, даже толком не разглядывая, что они там принесли. Тот факт, что подруг они все же пропустили, заставлял задуматься.

Вид у самого Нестерова был скучающий, он явно не ожидал найти что-то интересное в этом потоке посредственности. И углядев работы Полины, заметно оживился:

— Неплохо, — пробормотал он, — очень неплохо. Вы где-то учились?

— В одной группе с Ноем Израком.

— С кем?

— Вы его не помните? — упавшим голосом произнесла Леся. — Он брал у вас уроки живописи.

— Погодите-ка… Израк… Это такой худенький черненький парнишка? Сирота?

— Да, это он.

— За его обучение платил какой-то его близкий родственник.

— Дядя.

— Он очень трепетно относился к успехам юноши. Все время допытывался у меня, правда ли, что мальчик унаследовал талант своей матери.

— Значит, мать Израка тоже была художницей?

— По-видимому, раз он так о ней говорил, — пожал плечами Нестеров.

— А он вам не рассказывал, что случилось с этой женщиной? Куда она делась? И если умерла, то отчего?

Нестеров изумился:

— Простите, но наши отношения с дядей моего ученика так далеко не зашли. Он стремился помочь своему племяннику, я его в этом стремлении поощрил. После того как Ноя приняли в академию, он мне позвонил один раз, поблагодарил за науку, и мне показалось, что он очень счастлив.

— А потом? Потом он еще давал о себе знать каким-то образом?

— Лично я больше не имел удовольствия его лицезреть. Однако моя жена…

— Вы женаты?

— А почему вас это, собственно говоря, удивляет?

Удивляло Лесю совсем не то, что Нестеров был женат. Это как раз было вполне логично при его недурственной внешности, обаянии и умении зашибать деньги. Удивляло Лесю другое: на что же надеются две очкастые мымры, караулящие своего мэтра с таким рвением? Неужели ими и впрямь движет чистое, возвышенное чувство преклонения перед ним?