– Это вы меня искали? – спросил он, подходя ближе.

– Если вы Елисеев…

– Он самый. – Парень внимательно посмотрел на меняи нахмурился. – Но ведь вы… Я вас по телевизору видел.

– Очень может быть. Убийства в универмаге взбудоражилиобщественность, все силы брошены на их раскрытие, в том числе и мои.

Лукьянов поспешил отвернуться, чтобы скрыть усмешку. Пареньже моим ответом вроде бы остался доволен.

– Ясно. А Ванька здесь при чем?

– Одна из убитых женщин его хорошая знакомая.

– Это которая?

– У него их что, много было?

– Вагон и маленькая тележка. Бабы от него простодурели, не пойму, почему. Ну, здоровый мужик, ну, морда симпатичная, но ведьотносился он к ним совершенно по-свински. А им нравится. Мазохизм какой-то,ей-богу.

– Убили Елену Иванову. Вам о ней что-нибудь известно?

– А-а… Ленка. Слышал. Ванька рассказывал. Очень она егодопекала. Замуж хотела за него. Хотя вроде была пристроена и муж неплохой. Бабне поймешь.

– А он к ней как относился?

– Трахал регулярно, прошу прощения. Думаю, она емуденег подкидывала. На день рождения часы подарила, дорогие. Видно, вправдулюбила дурака.

– А он?

– Ну… это у него спрашивайте. Когда звонила без конца,то вроде злился, но был доволен, видно, самолюбию льстило. Короче, не поймешь.

– Мещеряков сейчас в городе?

– Нет, насколько я знаю. Отпросился на недельку, кдругу подался. У дружка проблемы. Я еще разругался с ним, говорю, на фига тебечужие проблемы, живи спокойно, женись, заведи детей. А он уперся, как баран:дружок, говорит, мне все равно что брат, я ему обязан. Сидели вместе.

– А куда уехал?

– В Рязанскую область. Куда, точно не сказал. И что удружка за проблемы, тоже.

– Он вам случайно не звонил?

– Вчера вечером.

– Что хотел?

– Да ничего. Поинтересовался, как без него справляемся,еще спросил, не интересовался ли им кто?

– Вас этот вопрос не удивил?

– Нет. Почему это должно меня удивлять? Мало ли какиедела у человека?

Мне, однако, вопрос показался интересным. И неожиданныйотъезд Мещерякова тоже. Уехал он как раз на следующий день после убийстваИвановой. Возможно, памятуя свой “послужной список”, не хотел встречаться смилицией, а возможно, причина была гораздо серьезнее.

– Денег у вас он не занимал перед отъездом? –спросил Лукьянов.

– Занял. Двести баксов, хотя накануне получил зарплату.

– Что ж, спасибо за содержательную беседу, –кивнула я.

– Пожалуйста. – Владимир Степанович помялся исказал со вздохом: – Если вы думаете, что женщин в универмаге Ванька… чепухаэто. Иванова когда погибла? – Я назвала дату и время. –Вот-вот, – кивнул он удовлетворенно, достал органайзер, полистал и ткнул внужную страницу пальцем. – Мы в этот день в Москве были. Выехали в шестьутра. Там у нас три точки. Пока объедешь… Домой вернулись только в половинедевятого – не повезло, в пробку попали на Калашинском мосту. Потом до десятиразгружались. Никак он не мог…

– А в прошлый вторник он тоже был с вами в Москве?

– В прошлый вторник? Нет… в Москву не ездили. Сейчаспроверю… точно, “Газель” сломалась, чего-то с подвеской. Ванька за запчастямиездил, а потом целый день с машиной возился. А в среду в шесть утра в Москву.

– У Мещерякова есть квартира, оставленная теткой, незнаете, где она находится?

– Нет. Никогда там не был, хотя про квартиру Ванькаговорил, наследством хвастал. Продать ее хотел и тачку купить хорошую. Он,знаете, любитель выпендриться.

Мы поблагодарили его за ценные сведения и удалились.

– Все ясно, – сказал Лукьянов, садясь вмашину. – Наш Ванька, узнав об убийстве возлюбленной, решил смыться отгреха подальше. Отсиживается у дружков по зоне и ждет, когда здесь всеутрясется.

– Похоже на правду. Иванову он не убивал, алибижелезное. А вот с Вероникой не все ясно. Зачем-то он встречал ее на вокзале? Иво вторник, в день убийства, ремонтировал машину. Что-то ему известно. Оттогоон встречи с нами и не жаждет. А что, если ему позвонить?

– Вешняков тебе за это спасибо не скажет.

– А мы ему не скажем. Ну что, рискнем?

– Рискнем.

Я набрала номер мобильного, и женский голос любезно сообщил,что телефон абонента выключен.

– Не желают они общаться, – вздохнула я.

– Куда теперь? – спросил Лукьянов.

– Хотелось бы взглянуть на квартиру его тетки.

– Зачем она тебе? – вроде бы удивился Саша.

– Вдруг там что-то интересное?

– Хорошо, – пожал он плечами. – Предлагаешьпрочесать все квартиры в том районе?

– Нет, хочу поторопить Виталика.

– Это парень из охраны Деда?

– Ага. И денег, что платит ему Дед, он стоит.

– На ловца и зверь бежит, – отозвался на мойзвонок Виталий. – Собирался тебе звонить. Значит, так, квартира покойнойтетки Мещерякова… ее имя тебе надо?

– Обойдусь.

– Записывай адрес.

Я записала, и мы отправились туда.

– Тратишь время на ерунду, – ворчал Лукьянов.

– Хорошо, придумай что-нибудь получше.

– Я бы, к примеру, встретился с кем-нибудь из учителейпятнадцатой школы.

– Зачем? – не сразу поняла я.

– Затем, что мать Ивановой могла исказить истину,утверждая, что подругами девчушки не были. Как раз к Ивановой Серафимович иприехала. И не просто так приехала.

– А как?

– Очень возможно, за помощью.

– Подожди… Ты думаешь…

– И ты подумай. Это иногда полезно. Девка выходит изтюрьмы. Возвращаться сюда не собирается, нечего ей здесь делать, разродственники переехали в Красноярск. Вышла замуж. Неудачно. Подалась к матери,благо что там квартира. Пожила немного и вдруг срывается сюда. Должна бытьпричина.