Он усмехнулся:

– Большие мальчики надевают штанишки? Чтобы ублажать?

– И натяни свою маску и ласты прямо здесь, – приказала я и бодрым шагом двинулась из раздевалки, надеясь, что Логан следует за мной. У меня явный талант подгонять актеров к появлению на публике.

– Как же ты любишь командовать, – пробурчал он, идя позади.

– Ты мне это уже говорил.

Когда мы добрались до танка с акулами, Дэйв, наш дайвмастер, дал нам последние инструкции, пока мы надевали акваланги и закрепляли их ремнями, приводили в порядок маски для дайвинга и вставляли в рот дыхательные трубки. Затем мы погрузились в воду, и я стала слышать только свое громкое дыхание. Нас тут же окружили стаи блестящих маленьких рыбок. Затем прямо к нам подплыла большая хищная рыба, зная, что присутствие дайверов означает кормежку.

Дэйв открыл крышку своего ведра, достал оттуда большую дохлую рыбину, аккуратно наколол ее на вилы и дал их Логану. Огромная черная рыба, большущая, как ванна, подплыла к вилам, деликатно сняла с зубца добычу мощными челюстями и отправилась восвояси.

Я посмотрела на реакцию Логана – в конце концов, это была больше моя стихия, чем его. Он встретил мой взгляд, и даже через толстый пластик маски я могла видеть восторг в его глазах. Если бы во рту у него не было дыхательной трубки, он бы сейчас улыбался во все тридцать два зуба.

Когда Дэйв наколол еще одну рыбину на зубцы, Логан предложил мне вилы, чтобы у меня тоже был шанс испытать себя, но что-то заставило меня помедлить и поднять глаза. Снаружи, у стеклянной стены танка, Силла отчаянно жестикулировала. Она указывала пальцем на меня и затем махала рукой в противоположном направлении. Посыл был ясен: «Убирайся к черту от моей звезды». Затем она властно поманила пальцем Логана, приказывая ему подплыть ближе к стеклу, ближе к камерам.

Я передала ему вилы и легонько подтолкнула его в спину, чтобы он плыл вперед, прежде чем самой убраться в сторону. Толпа репортеров прижала свои камеры к стеклу танка, их массивные линзы были как огромные глаза, что таращились на нас. Рой фанатов, что приветственно махали, запрыгнули в возбуждении на сиденья небольшого амфитеатра в несколько ярусов перед нашим танком и подняли вверх плакаты, смартфоны и камеры. Белые вспышки фотоаппаратов были повсюду, словно взрывы.

Два морских ската, по размеру не уступающие спортивным обручам – бока у них колыхались, как медленно трепещущие крылья, – подплыли ко мне, мягко ткнулись в мою макушку, прежде чем двинуться к Логану, который протягивал им на вилах несколько дохлых кальмаров из ведра Дэйва.

Скаты втянули кальмаров в свои широкие рты и стали кружить, выпрашивая добавку, изящно отпихивая и отталкивая друг друга словно в замедленной схватке за еду. Челюсти одного из них сомкнулись на руке Логана, и тот отдернул ее, тряся пальцами, и сделал вид, что ему очень больно, и расхохотался от души.

Затем появились акулы, плывя по направлению к нам, скользя вокруг нас в массивном танке непрерывным кольцом. Меня от макушки до пят прошиб адреналин, мое сердце начало неистово биться. Все инстинкты во мне кричали, что надо спасаться бегством. Но я замерла, зачарованная. Потому что они необыкновенные.

На миг я забыла обо всех зрителях снаружи, за стеклом, и просто изумленно любовалась их неземной красотой: сверху серые, снизу белые, с вертикальными жабрами и плавниками, хвосты плавно движутся из стороны в сторону, толкая их вперед, словно гребной винт. Ряды острых пилообразных зубов высовывались наружу и вбок из их отверстых пастей. Самая большая из акул была три метра в длину, и ее первобытные глаза – чистые белые глазные яблоки с точками зрачков – следили за каждым нашим движением. Волосы Логана струились над его головой, словно темный нимб, когда он повернулся, чтобы посмотреть на акул, явно охваченный благоговейным страхом.

Когда бешеная жестикуляция Силлы по ту сторону стекла подсказала ему, что пора начинать представление, Логан двинулся ближе к акуле, и белые вспышки фотоаппаратов последовали одна за другой.

Прилагая все усилия к тому, чтобы держаться в стороне от фотобезумия, я углубилась в лес высоких, подвижных ламинарий в центре танка, где стая маленьких рыбок взяла меня в плотное кольцо, они роились вокруг, блестя серебристой чешуей.

Когда эта огромная акула отплыла, Логан вернулся к кормежке. Он не умел плавать как следует, за раз ему удавалось преодолеть всего несколько метров, но большего и не требовалось: рыба сама приплывала к нему. Крупная белая акула, похожая на старика с выпуклым лбом и толстыми губами, кружила рядом, снова и снова возвращаясь за добавкой. Когда кремово-коричневая головастая морская черепаха, по меньшей мере такая же большая, как я, приблизилась к Логану, он протянул ей угощение, – на сей раз, будучи осторожен, быстро отдернув пальцы, прежде чем черепаха успела цапнуть их. Когда черепаха поплыла прочь вверх, сквозь чистую воду, он медленно поплыл за нею, скользя у нее под брюхом.

Фотографы за стеклом танка падали друг на друга, пытаясь занять наиболее удачное положение и поймать лучший ракурс. Одна фанатка прорвалась сквозь кольцо репортеров и бросилась прямо к танку, чтобы прижать к стеклу написанный от руки плакат.

Логан, давай займемся дайвингом в моем танке!

Охранники под конвоем проводили поклонницу на место до того, как в зал вошла Бритни в открытом аквамаринового цвета платье из полупрозрачной ткани. Она немного попозировала для фотографов и затем, став вполоборота, приложила ладонь к стеклу. Вымученный язык жестов Силлы яснее ясного говорил о том, что она хочет, чтобы ее звезды сделали. Логан повторил движение Бритни, прижав свою ладонь к ее ладони, только толстое стекло разделяло их, и Бритни влюбленно посмотрела на него. Фотографы будто обезумели.

Яркий белый свет непрерывных фотовспышек освещал лицо Силлы странным образом, придавая ей почти сверхъестественный вид, – и на ее лице появилось будто звериное удовлетворение, когда она смотрела представление, устроенное ее звездами. Логан прав: она куда страшнее, чем акулы. И вполовину не так привлекательна.

Еще через пятнадцать минут дайвмастер показал знаками, что наше время вышло. Казалось, Логан почувствовал облегчение, но при этом, когда мы выбрались из танка и сняли дыхательные маски, он весь искрился от возбуждения.

– Это было невероятно! – Он пожал руку Дэйву и сильно ее потряс. – Спасибо тебе, приятель! Незабываемо!

– Словно в другом мире побывали! – согласилась я.

Мы восторженно болтали о только что пережитом всю дорогу до раздевалки.

Лицо Логана сияло от дикой, свободной радости. Его щеки раскраснелись, а глаза приобрели электрически-голубой свет от возбуждения.

– Я-то думал, что это будет неприкольно, но там чувствовал себя так, словно я в дикой природе! Я имею в виду, не такой дикой-дикой, когда она дикая совершенно и полностью, это конечно. Но все-таки дикой! Ты видела этих скатов – как они роились и отталкивали друг друга, чтобы заполучить угощение?