Несколько минут спустя он и я устроили свое маленькое шоу, когда шли через двор киностудии. Логан играл роль избалованной звезды и сыпал причудливыми приказаниями, какие только мог придумать: добыть кофе, сваренный из зерен, предварительно побывавших в пищеварительном тракте цивета (как знать?); организовать поездку на вертолете на вершину Столовой горы, и чтобы смотровую площадку очистили от всех других посетителей к его визиту; нанять пять личных охранников в черных смокингах; и принести ему ведро «Эм-энд-Эмса», из которого все голубые конфеты будут выбраны руками. Моими руками. Глядя на его бесстрастное лицо, никто не мог бы угадать, что он говорит не всерьез. Спустя какое-то время я стала даже гадать, правда ли он притворяется.

– Ты шутишь, правда? – спросила я еле слышным шепотом.

Вместо ответа он закатил глаза.

– О’кей, просто проверяю, – сказала я. – Ты одаренный актер.

– Стараюсь.

– У тебя получается. Ладно… итак, – произнесла я громко последнюю фразу, зачитывая вслух перечень его желаний, когда мы проходили мимо рабочих, которые чинили модель акулы, пострадавшую во время съемок в четверг. – Говнокофе, исключительные права на сайт Всемирного Наследия ЮНЕСКО, квинтет[45] «Невероятный Халк» и сладости, окрашенные в счастливые цвета. Это полный перечень твоих нужд и желаний?

– Даже и близко не все, у меня еще полным-полно желаний и нужд. Я ненасытен.

Произнесено это было вполне безобидным тоном, но пламя в его глазах, когда он говорил это, заставило меня споткнуться. Он подхватил меня под локоть, чтобы я не упала, и выгадал момент, чтобы обняться со мной у ворот при расставании, – Логан поспешил обратно в отель, а я отправилась по магазинам искать подарок женщине, у которой и так уже было все, включая боа.

В воскресенье, когда вся семья собралась за ланчем по случаю дня рождения Наны, она объявила, что она в восторге от моего подарка, – то было великолепно иллюстрированное издание большого формата об истории лондонского Вест-Энда, – и угощала нас долгими анекдотическими историями о своей жизни в огнях рампы.

Когда внимание всей семьи было приковано к огромному жареному ягненку, которого мама принесла и поставила на обеденный стол, Нана повернулась ко мне и прошептала:

– А как у тебя продвигаются дела с твоим принцем?

Я улыбнулась и украдкой показала ей оттопыренный большой палец. Она издала тихий радостный крик и потрепала меня по руке своей узловатой рукой, но я никоим образом не могла ей рассказать подробности – что, вероятнее всего, и к лучшему. Логан и я сошлись на том, что будем держать наши отношения в секрете.

– Ну, как твоя новая работа, Роми? – спросила меня Мюриэль, кладя себе на тарелку полную ложку мятного соуса.

– Хорошо. Знаешь, замечательно.

– Она у них бегает на посылках дни напролет: от нее ни слуху ни духу в последнее время, – сказала мама. – Она стала такой же неуловимой, как coelacanth[46].

– Ты узнала что-нибудь новое о мире бизнеса? – спросил мой отец.

– Тонну всего.

Я описала жизнь на киностудии, осторожничая и говоря обыденным тоном, а выражение лица сохраняя нейтральным, когда упоминала о Логане. Я рассказала им о своих обязанностях и все о дайвинге с акулами, но ни словом не заикнулась о том, что после произошло в раздевалке.

– Как представлю, что ты вместе с ним погружалась в тот танк… ты же подвергалась немалой опасности, – проронил мой отец, нахмурившись.

– Ей не угрожала ни малейшая опасность от Carcharias Taurus[47], Рекс, – заступилась за меня мать. – Я рада, что ты отправилась посмотреть на Argyrosomus japonicus[48], так же как и на некоторых Dasyatis chrysonata[49], Роми. Они потрясающие создания, правда?

– Ох да, я была потрясена, увидев этих созданий так близко от себя. Они незабываемы!

Особенно один из них, принадлежащий к homo sapiens.

– И бегать на посылках «подай-принеси» – то обед, то кофе, то сценарий, – продолжал гнуть свое папа. – Звучит так, что должность твоя – обычная девочка на побегушках.

– Работая на каникулах, я везде получу только такую должность. Стажеры этим обычно и занимаются.

– Должна заметить, что мир кино – совершенно иной, нам неведомый и очень странный, – сказала мама. – Еще томатов, Рекс?

– Похоже на то, что там потакают лишь собственным желаниям, и это просто сумасшедший мир, – сказала Марина и неодобрительно поджала губы.

– Я не могу не подумать о том, что все эти деньги лучше было бы потратить на помощь в устройстве жизни детям из неблагополучных слоев общества, – заявила Дженна, будучи второй по счету, кто переложил себе на тарелку жареные помидоры, предложенные мамой, словно делая ударение на том, что верит: никто не имеет права владеть слишком многим, когда у других всего слишком мало.

– Это бизнес, а не благотворительность. И они вливают огромное количество денег в местную экономику, и дают работу множеству людей, – сказала Корделия. – Плюс это приносит колоссальные прибыли, куда большие, чем в индустрии морепродуктов. Извини, папа, но это правда.

– Жизнь состоит не только из получения прибыли, Корделия, – парировал он.

– Я рада слышать, что ты признаешь это, папа, правда рада. – Я устала выслушивать критику. – И никто не хочет за меня просто порадоваться?

– Родная, конечно же, мы все рады. Просто это такая странная работа. Тебе она правда нравится? Ты такая одаренная девушка – чем тебя это привлекло?

Никак не получилось бы честно ответить маме, не раскрыв главный секрет. Все, что мне нравилось в этой работе, начиналось с Логана и на нем заканчивалось. Я достаточно отработала на своем месте, чтобы понимать, что мои мама и папа не заблуждаются: должность личного помощника – это приукрашенное звание девочки на побегушках. Подавать да приносить дни напролет – это ничуть не развивает ум и не дает удовлетворения от работы. Даже мои сестры по-своему правы: киноиндустрия может показаться гламурной и волшебной, но в реальности этот мир поверхностный, зацикленный только на себе и своих нуждах, механизм для получения прибыли.