Я сделала крюк и заскочила по-быстрому в бухгалтерию, чтобы занести им свой заполненный график приходов и уходов, и уже собиралась направиться к главным воротам, когда заметила, что Логан вышел из своей комнаты. Я потопталась на месте, не зная, подождать ли его, но, судя по тому, с какой яростью он захлопнул дверь и что как буря пронесся по парковке, у него было дрянное настроение, и он мог хотеть какое-то время побыть наедине с собою.

Он нес пакет с мусором и, когда дошел до баков на колесиках позади павильона, он закинул мусор в один из них, захлопнул крышку и двинулся прочь. Странно. Логан сам никогда не выбрасывает мусор. К тому же я никогда не видела, чтобы он так быстро двигался вне кадра. Я уже собиралась пожать плечами и отвернуться, когда заметила человека, кравшегося вдоль мусорных ящиков. Я сразу же его узнала – то был жующий жвачку лысый папарацци с лицом хорька, которого я видела в ту ночь, когда спасла Логана.

Я бросилась бежать, благодаря бога за то, что надела тенниски. Папарацци уже приложил камеру к глазу и подымал крышку бака, когда я добежала до него и оттолкнула его руку.

– Эй! Вы что делаете, леди?

– А что делаете вы? – парировала я, удерживая крышку бака закрытой.

– Я просто хотел выкинуть свою жвачку. Вас это встревожило?

Я вынула из кармана бумажную салфетку и поднесла к его рту. Он неохотно выплюнул липкий шарик.

– Теперь вы можете уйти. Вы не имеете права здесь находиться – если только у вас нет на это подписанного разрешения, которое вы можете показать.

Он промолчал.

– Так я и думала. Кого вы подкупили, чтобы попасть сюда?

Папарацци, не отвечая, оценивающе глазел на меня, достал из кармана пачку жвачки и забросил в рот новую подушечку. Он скатал в шарик обертку и сделал движение, будто желал выбросить ее в мусорку, но я снова протянула ему бумажную салфетку, и он с негодующим фырком снова положил в нее свой мусор.

– Что там? – спросил папарацци, указывая на бак. – Что-то, от чего он захотел избавиться, а ты не хочешь, чтобы кто-то это увидел, а? Что вы скрываете?

Я подняла крышку и заглянула внутрь пакета, который Логан выкинул, и при этом отчаянно пыталась придумать, что сказать, чтобы репортер не пожелал это увидеть.

– Я тебя спрашиваю, что это? Использованные шприцы или трубочки, чтобы вдыхать кокаин? Фотки, на которых он забавляется с несовершеннолетней нимфеткой? – Папарацци переминался с ноги на ногу от возбуждения. – Это какая-то дрянь?

Он подал мне идею.

– Фу-у, да. Это блевотина.

– Хм? – Он тщетно вытягивал шею, пытаясь хоть одним глазком заглянуть в бак.

– Это рвота его. Вот что там.

– Ты хочешь сказать, что у Логана Раша бывает рвота по утрам?

– О да, он в интересном положении. Это уморительно, – сказала я без улыбки. – Может, съел протухшую устрицу или еще что. Он явно не хотел, чтобы вонища была во всей комнате.

– Устрица? Это на завтрак-то? – недоверчиво переспросил репортер.

– Эй, он же звезда: ест что хочет и когда хочет.

– Если у него пищевое отравление, то не мог он такой бодрой походкой идти сниматься.

– Ах, но он же профи – он знает, что шоу должно продолжаться, и не позволит, чтобы из-за маленькой неприятности съемки отменили. Вы можете написать об этом в вашем бульварном листке.

Я засунула два пальца в рот и яростно засвистела, чтобы привлечь внимание охранников, идущих мимо бухгалтерии, и поманила их к себе.

– Да ладно тебе, девчушка, должны же у тебя быть лакомые истории. Мы хорошо платим своим источникам, так и знай. – Он совал мне свою неряшливую визитку и сверлил напряженным взглядом. – Эй, а ты тоже какая-то знаменитость? Я не вижу из-за этих… – Он раздраженно махнул рукой, указывая на мою шляпку и солнцезащитные очки.

– У этого человека нет разрешения на пребывание на киностудии, – сказала я высокому и сильному охраннику, который подбежал к нам. – Пожалуйста, выведите его наружу.

– Ладно, ладно, – сказал репортер, пытаясь высвободить руку из захвата охранника. – У вас есть мой номер, леди. Позвоните мне. Мне интересно, что вы можете рассказать.

Краем глаза наблюдая за ними, я выбросила в мусорный бак салфетку со жвачкой и оберткой и визитку, вытерла руки о джинсы и беспечно пошла прочь, чтобы хорек-репортер, которого охранник вел к выходу, увидел, что я ничего интересного не делаю. Но я не могла оставить без присмотра то, от чего Логан так хотел избавиться и что могло попасть в лапы к другим репортерам.

Как только папарацци и охранник скрылись из виду, я кинулась обратно и вынула из бака мусорный пакет. Внутри были пустые банки из-под содовой, обертки от протеиновых батончиков и порванные расписания съемок. И простенький белый конверт.

Он был порван надвое, но не открыт: на клапане письма с обратной стороны все еще стояли чернильные печати «Обычная почта» и «Проверено». Я сложила вместе половинки письма. На письме с пометками «ЛИЧНОЕ И КОНФИДЕНЦИАЛЬНОЕ» было мелким неразборчивым почерком написано, что оно адресовано Логану Рашу на почтовый адрес кинокомпании. Рядом с почтовыми марками и штемпелями Соединенных Штатов в углу стояли имя отправителя и адрес: мистер Дж. Пибоди, ИД 32/02/3666-781, государственная тюрьма штата Луизиана, общая доставка, Ангола, 70712 Лос-Анджелес.

Не останавливаясь, чтобы подумать, что же я делаю, я вытащила одну половинку письма и зашла так далеко, что успела прочитать, что оно датировано 29 октября и начинается словами: «Дорогой Леви», когда резкий сигнал клаксона машины, что стояла на той стороне парковки, заставил меня виновато вздернуть голову.

Черт! Филипп отчаянно мне махал – должно быть, все ждали только меня. Я сунула половинки письма в боковой карман спортивной сумки и побежала к машине.

Я в нетерпении ждала около танка[34] «Экспозиция хищников», расположенного в центре океанариума. Гидрокостюм я надела, маску для подводного плавания сдвинула наверх, на капюшон гидрокостюма, а на ногах у меня ласты. Я уже проверила свой акваланг, и мне осталось только закрепить его ремнями, перед тем как я буду погружаться. А Логан тем временем все не показывался.

Пока мы выезжали со стоянки, он настоял на том, чтобы я отправилась на дайвинг с акулами вместе с ним.

– Меня никогда не привлекала мысль умереть в одиночестве. Кроме того, это была твоя блестящая идея – твоя и тех, кто обладает особым видением… – сказал он, все еще разозленный на Силлу за перемену в планах.